"Если ты продал свою компанию, СГД обязательно поинтересуется, заплатил ли 15% от прироста ее стоимости. Есть случаи, когда продавцы бизнеса не хотят таких последствий", - говорит партнер инвестиционной компании IBS Prudentia Гиртс Рунгайнис.
По его словам, бизнес в итоге находит лазейки: если акционер компании - офшорка, о смене ее владельцев никто не узнает. В итоге общество порой и не подозревает, что у крупной компании Х на самом деле сменился конечный собственник. О ситуации на рынке купли-продажи бизнеса - в интервью изданию "Деловые Вести".
- В прошлом году иностранные инвесторы купили полтора десятка известных латвийских компаний. Что скажете об активности в этом году?
- Мне кажется, она продолжает расти. Не резко, но все же. И я точно не вижу, чтобы интерес покупателей пропал.
- При этом громких сделок в этом году все же куда меньше...
- Нужно помнить, что в этом бизнесе проведение сделки занимает от полугода до года, это нормально. При этом иногда сделки приостанавливают, потом переговоры возобновляются. Да, сделка совершена тогда, когда сменились владельцы. Но и сейчас есть ряд случаев, когда владельцы сменились, однако общество этого не видит и о них не говорит. И это происходит в компаниями из первой отраслевой тройки. Просто если они принадлежат офшорным компаниям, никто не узнает, если через них сменились владельцы. Хотя знаю такие примеры, о которых журналисты не ведают: например, покупатели-россияне не хотели светиться.
И вторая причина скрытности - вся эта ситуация по налогам, особенно после введения нулевых деклараций. В газетах уже пишут: если ты продал свою компанию, СГД обязательно поинтересуется, заплатил ли 15% от прироста ее стоимости. Есть случаи, когда продавцы бизнеса не хотят таких последствий.
- В прошлом году вы говорили, что западные инвесторы не были готовы покупать латвийские предприятия - хотели сперва убедиться, что мы вышли из кризиса, поэтому их место заняли россияне. Сейчас это изменилось?
- Интерес и число сделок в целом увеличивается, при этом больше растет интерес западников. Но и российский интерес не убывает. Да, в 2008-2009 годах был большой побег, когда западные инвесторы практически ничего тут не покупали. В тот момент после мирового кризиса довольно быстро оправилась российская экономика. А в Латвии был вакуум, все были готовы продаться, бизнес был в шоке. Россияне этот момент использовали. Кроме того, происходящее в России толкает тамошних инвесторов искать какие-то запасные аэродромы, места для вложений за рубежом. В итоге их тут стало гораздо больше, хотя еще в 90-е и нулевые они говорили: ой, тут бизнес стоит так дорого, а заработать можно так мало. Мол, дешевле купить что-то дома. Потом этот настрой изменился.
Сейчас западники вернулись. Увидели, что жизнь идет своим чередом, что бизнес будет работать и дешевле уже не станет. Так что сейчас среди покупателей больше западных инвесторов.
- Это в основном стратегические инвесторы? У финансовых еще год назад не было денег...
- Это цикличный процесс. В кризис бизнес покупают стратегические инвесторы, то есть другие отраслевые игроки, а финансовые инвесторы не могут получить деньги в банках. Стратеги переживают не первый кризис и понимают цикличность развития экономики, поэтому смотрят в будущее в пределах всего бизнес-цикла. Но вот что случилось за последний год с финансовыми инвесторами: если в прошлом году в банках на покупку компаний либо денег не было вовсе, либо там давали какие-то 1,5-2,5 EBITDA (прибыль до вычета налогов, процентов по кредитам и амортизации) покупаемого бизнеса, то в этом году я могу заявить, что размер среднего банковского финансирования вырос до 3,5 EBITDA. А иногда дают и больше. Соответственно, у продавцов теперь больше шансов получить за свой бизнес лучшую цену.
Еще чего не было в прошлом году, но есть сейчас: появились два банка, которые активно ищут сделки по покупке бизнеса, и готовы их финансировать. Хотя еще год назад это считалось бы очень агрессивным поведением. Но сейчас есть такие сделки, одну такую мы сейчас провели. Это движение началось еще год назад, появился оптимизм. Но потом обострились проблемы с Грецией и еврозоной, и в августе все завяли. Все говорили: вот осенью будет вторая волна кризиса. Но никакой второй волны не случилось, и снова появился оптимизм. Сейчас эти разговоры о второй волне продолжаются, но жизнь идет своим чередом: люди производят и потребляют товары и услуги, никакой трагедии нет, внутренний рынок не падает.
- Из латвийских банков ABLV через свой фонд вложений занимается скупкой бизнес-проектов. Есть ли тут финансовые инвесторы, за которыми не стоят банковские "мамы"?
- Это фонды частных вложений. Да, у ABLV этот фонд связан с владельцами и клиентами банка. Но есть и другие игроки. Все те, кто тут был, вернулись и интересуются. Просто их не видно: в газетах они объявления не публикуют. Но нас они посещают, спрашивают, какие компании могли бы продаться, рассказывают, что их интересует.
- То, что интересует инвесторов, - это индивидуальные случаи или есть общий интерес к каким-то отраслям?
- Интересует все, на чем можно заработать и где ожидается прирост. Финансовые инвесторы, в конце концов, являются спекулянтами. Они ищут, где есть возможности увеличить доходы или сократить расходы. Второй вариант: защитные инвестиции. Например, в кризис все хотят вкладывать в медицину, продовольственную розницу. Потому что люди продолжают есть и лечиться в любые времена. Это неизбежные расходы, так же как на электричество и кабельное телевидение. И еще инвестируют в экспорт, особенно если там есть перспектива роста.
Сейчас модное направление - лекарства. Но не те, которые продают по рецептам, а всякие пищевые добавки и так далее. В мире очень тяжело и дорого регистрировать рецептурные лекарства, поэтому инвесторы интересуются такими альтернативными вариантами.
- Кризис завершился, выжившие компании уже вряд ли умрут. В чем интерес их владельцев продаваться?
- Во-первых, годы идут, люди стареют, болеют, хотят уйти на отдых. Свою жизнь ведь нельзя отложить до лучших времен, на 5 или 10 лет. Вторая мотивация: в данном экономическом цикле многие поняли, что ожидать быстрого и резкого прироста в ближайшие годы не приходится. Да, рост будет, но довольно медленный. Потому что народ продолжает уезжать, население Латвии каждый год сокращается на 1,5%. Это означает для потребления реальный ветер в лицо - бизнес, работающий на внутреннем рынке, идет против ветра. Доступность рабочей силы тоже постепенно уменьшается.
Да, есть и позитивные моменты, но большие тенденции продолжают работать против нас. А теперь представьте, что предприятие должно выходить на новый цикл развития, перевооружаться, инвестировать очередные миллионы. Это серьезные рискованные решения. И ты понимаешь, что рискуешь, возможно, всем. И помнишь, сколько коллег в прежние годы на этом погорело. И если тут есть возможность пенсионироваться и продолжать жить на хорошем уровне, беречь здоровье - иногда лучше в таком случае впустить инвестора. Ведь, несмотря на кризисы, человеческая жизнь не останавливается.
- Если можете не продаваться - не продавайтесь! - так говорили эксперты вашей компании в разгар кризиса, три года назад, когда за бизнес порой платили всего одну-две годовые прибыли. Какую цену покупатель предлагает сейчас?
- Скажем так: цены пока еще далеко не заоблачные, и они еще не восстановились по сравнению с докризисным уровнем. Но для хороших компаний они уже достаточно неплохие - 5-7 EBITDA. А в каких-то фантастических случаях можно получить и больше, но это отдельные истории: когда покупают билет на рынок или существенную долю рынка и т. д. Другой вопрос, что необходимо часть этих денег заплатить государству в виде налога, - это немного урезает итоговую цену. По сути, при хорошем раскладе, получив за свой бизнес цену в размере семи годовых прибылей, одну ты отдаешь государству.
- Правительство не раз говорило, что не стоит продавать госдоли в Lattelecom и LMT, так как на рынке не лучшие уровни цен. Согласны?
- Насчет Lattelecom и LMT - вообще вопрос, что с ними делать, продавать или нет. Взгляд на этот бизнес все время меняется. Был период, когда LMT очень хорошо зарабатывал. И еще 5 лет назад его можно было продать дороже. Сейчас зарабатывает меньше, ситуация изменилась, конкуренция выросла, надо вкладывать в связь 4G: Соответственно, нужны инвестиции. И стоимость компании в таких условиях будет меньше. Та же история с Lattelecom. В какой-то момент казалось, что он менее ценен. А тут они добавили телевидение, и взгляд на их бизнес стал другим. В зависимости от того, как будет развиваться регулирование и технологии, будет меняться и взгляд на цену.
Но мне кажется, что тут главный вопрос не в покупке или продаже. Мы, инвестиционные банкиры, всегда заинтересованы, чтобы сделки происходили. Мы хотим на них зарабатывать, это нормально. Но с точки зрения экономики лучше всего было бы ничего не продавать, а выкупить все у шведской TeliaSonera. И объединить LMT с Lattelecom, сделав такого лидера отрасли, и развивать на этой базе IT-кластер технологических компаний. Часть этого гиганта можно было бы котировать на бирже. Но в реальности никто не наберется храбрости у шведов все это выкупать. Поэтому LMT надо отдать, а Lattelecom оставить себе и развивать дальше.
Насчет данного периода времени в контексте оценки бизнеса: Мне кажется, в перспективе ближайших 10-20 лет турбулентность сохранится. Конечно, будут более спокойные периоды, когда опять будет казаться, что все прекрасно. Но эти периоды будут короткими. То накопление долгов, которое произошло в западном мире, и те демографические изменения, а также климатические, ресурсные, энергетические - это такие большие движущиеся пласты: Просто 20 лет назад нам повезло прийти в западный мир, который находился в достаточно спокойном периоде роста и процветания. К сожалению, чтобы дожить до следующего такого периода, нужно будет пройти через переходный цикл длиной еще лет 10-20. И мы пока в самом его начале.
Поэтому я очень скептично отношусь к заявлениям, что вот давайте подождем еще несколько лет с продажей госпредприятий, а потом все будет прекрасно. Об этом говорили и два года назад. Но появилась нестабильность с евро. Появилась долговая проблема в Америке. Сейчас китайская экономика замедлилась. А как только она начнет восстанавливаться, нефть опять подскочит. Или еще что-то случится. При этом в рамках Латвии число потребителей и рабочей силы продолжает сокращаться по 1,5% в год, и пока этот процесс никто не остановил. Это продолжается последние 20 лет, и каждый год с нас, со страны, снимают стружку. Ну и с какой стати инвесторы должны покупать тут что-то очень задорого? Так просто этого не произойдет.
- В общем, следующий период мирового роста и процветания вы встретите уже на пенсии...
- Ну... (Пауза.) Думаю, да. Дай бог этот период увидеть для своих сыновей. Чтобы они могли еще раз хорошо подняться и заработать. А с другой стороны, любой период хорош для того, чтобы зарабатывать. И чем сильнее турбулентность - тем больше возможностей для умных.
Когда все только растет - тогда вокруг умные все и зарабатывать легко. Но, как говорил Баффет, именно во время отлива становится видно, кто купался голым. К сложным временам не привыкать. И какое бы ни было время, оно всегда наше.