Касперский: для обрушения Латвии достаточно 50 тысяч компьютеров

Что же будет дальше? По мнению Касперского, через пять лет либо Интернет обрушится из–за массовых атак кибер–преступников, либо государствам придется все же создавать компьютерный интерпол и вводить вход пользователей в Сеть по интернет–паролям. Об анонимности в этом случае придется забыть. Впрочем, похожие идеи г–н Касперский выдвигал еще в 2004 году, когда “ДВ” (ранее — "Коммерсант Дейли") брала у него интервью. С напоминания этого факта мы и начали наш сегодняшний разговор. 

"Для обрушения США нужно 5 млн. компьютеров"

— Не напомните, что я говорил вам 6 лет назад?
— Страшные вещи говорили: Интернет обрушится из–за массовых атак и электронного криминала.

— Ну видите, я был прав. Говорил я о том, что в будущем возможен сценарий, когда у Интернета наступят большие технические трудности. То есть возможны такие атаки, при которых Сеть может быть дефрагментирована. Что это значит? Что вы, к примеру, не сможете выйти в Интернет за пределы своего города, а сможете вариться только в пределах локальной Сети. И такое уже было в Эстонии.

— Разе это трагедия? Случилось одно недоразумение в маленькой Эстонии, но это же не массовое явление, которое вы пророчили.

— Да таких историй было уже штук десять! Но далеко не все они попали в прессу, кроме Эстонии и Грузии. Эксперты по компьютерной безопасности вообще–то в шоке от того, что на самом деле может произойти. Потому что Эстония — это наглядный пример того, что можно сделать с небольшой страной, имеющей неплохие интернет–мощности. А эстонский сценарий был реализован при помощи примерно 50 тысяч компьютеров. И для Латвии хватит примерно столько же. Представьте теперь, что можно сделать при помощи 500 тысяч компьютеров? Легко завалить страну в 30 млн. человек.

— А для Москвы сколько компьютеров надо?

— Примерно полмиллиона. А чтобы завалить все США, надо где–то 5 млн. компьютеров.

— Вы прямо сценарий "Крепкого орешка — 4" рассказываете…

— Этот "орешек" — это, конечно, голливудская фигня. Но только наполовину. Вырубить транспортную систему и светофоры — это вполне реально. Если вы знаете, что такое новый вирус Stuxnet, то поймете, какие могут быть страшные последствия. Для тех, кто не в курсе, рассказываю: этот вирус заражает компьютеры системы "Микрософт", но при этом он умно выбирает только промышленные блоки, которые управляют разными процессами — например, регулируют лифты, железные дороги, промышленные конвейеры и электростанции. Эта умная "червячина" смогла обнаружить промышленный компьютер и поменять в нем программу. Говорят, что это была атака на урановые центрифуги в Иране. И это пример того, что можно сделать в рамах сценария "Орешек–4".

Кого напугали кибер–преступники

— Но научились же бороться с такими умными "червяками"?

— С этим просто необходимо было бороться. Но, к сожалению, быстро не получится. Для того чтобы быстро на такое реагировать, нужно менять подход к разработке компьютерных систем вообще. Я убежден, что особенно в промышленных системах компьютерные программы должны разрабатываться под очень строгим государственным контролем. Это как в строительстве дома — есть ГОСТы, стандарты, сопромат. Так должно быть и в компьютерных программах. Если нарушила какая–нибудь сволочь этот стандарт — в тюрьму!

— С чего вы взяли, что этот стандарт будет хорош? Вы готовы лично в этом участвовать?

— Конечно, готовы. Но к нам пока с такими просьбами не обращались, потому что там, наверху, сами еще не понимают, что делается в сфере Интернета. Мы говорили с государственными структурами самых разных стран — и в Вашингтоне, и в Западной Европе, в азиатских странах и в России. То, что я лично понял для себя: они все сейчас страшно напуганы.

— Боятся сценария "Орешка–4"?

— До них наконец–то дошло, что мы все зависим от компьютерных систем, при этом мы не можем гарантировать безопасность работы этих систем. А также то, что в принципе к этим техническим системам могут получить доступ совершенно чужие люди, которые могут оказаться далеко не нашими друзьями.

— Это дорогостоящая разработка?

— Очень! И еще разработка этой системы займет очень много времени. Лет 5–10. А может, и все 50.

— За 50 лет и компьютерные атаки будут совсем другого уровня, от которых ваша система не сможет никого спасти?

— Правильно подмечаете, в этом и кроется основная проблема: надо создавать такую систему, которая могла бы работать со скоростью изменения Интернета. То есть не создавать какой–то стандарт раз и навсегда, а создавать систему, которая модифицируется по ходу необходимости. Интернет меняется с бешеной скоростью, и если мы за ним не будем успевать, то все усилия будут бессмысленны. К примеру, 8 лет назад я понимал, что необходимо государственное регулирование в Сети, и тогда примерно предложил создать компьютерный интерпол. Причем международный. Я даже помню, где это произошло — в городе Брно. Перед каким–то выступлением меня вдруг осенило: мы же идем к нормальной компьютерной преступности. (Смеется.) Все это вирусописательство привело к криминальному бизнесу. А раз есть преступники, должна быть полиция.

— Но пока создание кибер–интерпола — это все же просто хорошая идея от Евгения Касперского?

— Два раза это пытались реализовать. Но всплыла проблема — неверный подход. Разработали целый пакет документов по регулированию полицейских подразделений, но подошли к вопросу на национальном уровне. Я сразу сказал этим разработчикам: ребята, это не будет работать! Вторая была малазийская инициатива: сделать международный центр расследований по компьютерным преступлениям. Но пока у них что–то не срослось, хотя занимаются они этим три года.

Миру нужен компьютерный интерпол

— Не получится ли так, что кибер–мошенники будут умнее кибер–полиции, что позволит первым охотно пользоваться базой данных, созданной против них самих?

— (Задумался.) Да, и такое возможно. Я знаю, что кибер–преступники — люди умные и хитрые. Но отловить всех — это неправильная цель. Цель — контролировать их популяцию, чтобы их не было слишком много.

— А сколько их всего в мире, вы знаете?

— Мы делали свои оценки по семействам вирусов, которые написаны одними и теми же людьми. Это дало возможность оценить примерное количество человек в каждой группе — это можно выяснить по арестам этих людей. В результате мы получили несколько десятков тысяч человек, которые в мире производят и распространяют троянские программы. Скажем так: наша цифра не дотянула до 100 тысяч. Но при этом в год за кибер–преступления арестовывают несколько сотен человек. То есть за решетку попадают несколько процентов от всей этой оравы преступников. А если будут попадать хотя бы процентов 30, то они поймут: а это дело–то хреново пахнет. И это приведет к тому, что непрофессиональные кибер–преступники просто перестанут заниматься своими черными делами.

— Что, на ваш взгляд, нужно сделать, чтобы прикрыть хотя бы 30% этой шайки кибер–преступников?

— Всего лишь интернет–интерпол. Должна быть организация, которая контролирует кибер–полицейские подразделения в разных странах. Необходима государственная поддержка в тех случаях, когда идет расследование. Технически это делается очень просто, но нужна политическая поддержка, так как типичное кибер–преступление, как правило, совершается гражданином одной страны против гражданина другой страны, да еще и через прокси–сервер, который стоит в третьей стране. То есть необходимо максимально быстро бегать за этими кибер–мошенниками для того, чтобы их найти.

— Сколько нужно средств для создания интернет–интерпола?

— Не очень много — на уровне бюджета не очень большого департамента ООН.

— Почему бы это финансирование частично не перекинуть на какие–то финансовые структуры, которые несут миллиардные потери от кибер–преступности?

— Потому что они далеки от этого вопроса. Я разговаривал с банкирами, они прекрасно это понимают, но не знают, как это можно реализовать. И фактически платить сверх того, что они платят в виде налогов, они не хотят. Я сам готов консультировать по таким вопросам бесплатно. У нас есть коммерческая деятельность, а есть социальная ответственность. И создание интерпола — это как раз тот случай.

Латвия для меня слишком маленькая

— Осенью этого года "Лаборатория Касперского" открыла представительство в Латвии. Нет планов в Латвии еще как–то расшириться?

— Скажу честно: везде операционные системы одинаковы, и преступники атакуют всех подряд, не спрашивая о национальности. Поэтому ничего особенного для Латвии и Балтии мы придумывать не будем. Мы будем развивать нашу партнерскую сеть и бизнес, вкладываться в латвийскую территорию, чтобы со временем стать там компанией номер один в своей отрасли.

— Сейчас у вас в Латвии какие позиции?

— В консьюмерском сегменте — наверное, номер один. Но в корпоративном сегменте — нет.

— А перенести в Латвию часть своей "лаборатории"?

— В Литве был у меня случай. Сидим мы там со своим партнером Петровым. Он спрашивает: "Женя, тебе нравится Вильнюс?" Я говорю: "Классно у вас, погода такая чудная, все красиво". Он говорит: "Жень, а ты переноси сюда свой бизнес!" А я спрашиваю: "Вот подумай, сколько у вас населения? И сколько среди них IT–программистов и админов? Вот подумай, если я перенесу свой бизнес к вам, то ваша страна останется без IT–спецов". Тогда он говорит: "О нет, Женя, оставайся в Москве". У нас сейчас работает около 800 IT–специалистов и постоянно открыты какие–то вакансии.

— Как оцениваете идею создания IT–городка в Сколково?

— Крупно участвовать в этом проекте не будем, но участвуем как консультанты как по юридическим вопросам, так и по налогообложению. Все–таки это место для старт–апов, и они мне не особо–то нужны.

— Не кажется это вам идеей, спущенной сверху?

— Это совершенно нормально, что эта идея была спущена сверху, потому что в Китае, в Малайзии и в других странах все подобные планы были спущены сверху. В Китае это была просто чудесная идея, и мы сами пользовались всеми этими благами. Чтобы развить там IT–бизнес, они предлагали просто немыслимые льготы, которые мы все использовали при создании там представительства. Арендная плата — ноль, налоги — ноль, только садитесь и работайте. Прошел год, арендная плата и налоги — чуть больше нуля. Второй год — уже появляются какие–то небольшие налоги. Разве не прелесть?

— В Латвию вас тогда больше не приглашаю.

— (Смеется.) Поэтому мы идем в Китай, а не к вам. Там у нас работает уже более 100 технических специалистов.

— Кризис вас не коснулся?

— Немножко. Если мы раньше росли на 60–70% в год, то сейчас кризис нас прижал — и растем по 20–30% в год. Народ начал экономить, пересаживается на бесплатные антивирусники…

— Бесплатные — значит, плохие?

— Народ не понимает простых вещей: бесплатные антивирусники не гарантируют такого качества, как платные. Разработка антивирусных программ — это очень затратное мероприятие. Еще одна затратная часть — распространение апдейтов. Мы платим за трафик, которые скачивают наши пользователи. У бесплатников — всего один апдейт в день. Это как один презерватив в день (смеется).

Вся жизнь — в Интернете

— Как изменится Интернет через 20–30 лет?

— С каждым днем компьютерные технологии проникают все глубже в нашу жизнь. Часы со встроенным мобильным телефоном — это уже есть. Чума полная! Если посмотреть на 15–20 лет назад, компьютер был роскошью и редкостью. Это была дорогая игрушка для дома. Потом он стал средством коммуникации — почта, Интернет. Потом это стало средством бизнес–процессов, средством СМИ и развлечений. Сейчас компьютерные системы для нас — почти все. Индустрия, транспорт, развлечения, образование и даже любовь.

— То есть больше в Интернет нечего запихнуть?

— Обязательно найдется. И это очень сильно изменит нашу жизнь, а также отношение к безопасности. Потому что по привычке все до сих пор делается небезопасно. Я опасаюсь того, что в течение ближайших 2–5 лет будет очень несколько серьезных и болезненных инцидентов по причине компьютерных атак или компьютерных сбоев. Может, это и к лучшему. Когда пару раз нас сильно тряханет, тогда все забегают — не бестолково суетясь, а со смыслом. И тогда IT–безопасники озолотятся.

— А когда все–таки будет реализована ваша идея с персональным входом в Интернет по паролям? Вы это прогнозировали в 2004 году как скорое будущее.

— Что касается паролей для интернет–пользователей, то да — этого еще не произошло. Но обязательно произойдет. Технически, если все возьмутся за это и эта задача будет стоять на государственных уровнях, через лет пять эта программа могла бы заработать. И стало бы реально спокойней жить в Интернете.
 

Ольга Князева