А. Папсуевич: ребенок ждет маму, какая бы она не была 2

• Расскажите немного о своем отделении и своей работе.
• В детском отделении 50 мест. В месяц через мое отделение проходит около 150 детей с разными диагнозами, из них есть один-два случая, когда к нам поступают дети, которые брошены родителями.

• С какими сложностями в своей работе Вы сталкиваетесь в последнее время?
• Вечная проблема выписать детей из дальних регионов. Особенно, мы с этой проблемой столкнулись в этом году, после того, как закрылись детские отделения в Краславской и Прейльской больницах. Очень большие расстояния до места жительства людей. Не секрет, что из дальних районов у людей, как привило, проблемы с транспортом, ведь они пользуются автобусами. А если мороз выше 20 градусов – поди, выпиши его, если до его места жительства 70 километров и прямого автобуса нет. Выписать и забрать такого ребенка – это очень большая проблема. Запланирована выписка, нужно выписать малыша, а мамы нет. Звоним родителям, сообщаем, что ребенок поправился, приезжайте забирайте. Но не всегда так получается: то телефона нет, то мать уехала. Так мы вынуждены задержать у себя этого малыша.

Вторая проблема – у родителей нет денег, с оплатой больницы стало хуже. Если раньше в приемном отделении мама обычно никогда не задавала вопрос об оплате, то сейчас каждая вторая спрашивает, надо ли платить. Слава богу, за лечение детей платить не надо. По поводу платы за родителя, мы объясняем, что плата есть. Были ситуации, когда отказывались ложиться из-за того, что платить надо. По нашим условиям, мы кладем маму по уходу за ребенком и она вынуждена платить за свое содержание. Лечение ребенка бесплатно, а мама платит 3,50 в сутки за себя, если мама хочет питаться – это еще 3 лата в день. Здесь мы, конечно, идем навстречу. Мы видим, как эта семья выглядит, смотрим на состояние здоровья ребенка. Если состояние тяжелое и присутствие мамы крайне необходимо, естественно, таких мам предупреждаем, чтобы они не переживали и с них не будет браться плата за все дни. Когда состояние ребенка стабилизируется, тогда иногда берем с этой мамы лишь за последний день 3,50 и все. Понимая всю ситуацию, мы идем навстречу. Бывает так, что если малыш до года, то плату за содержание матери вообще не берем.
Еще есть такая проблема. В связи с тем, что закрылись отделения в районах, у меня не хватает площадей и некуда класть детей. Конечно, в данный момент это еще связано с тем, что сейчас много болеют простудными заболеваниями. Не успевают поправиться одни, поступают другие.

• Бывают ситуации, когда мать не остается со своим ребенком в больнице, даже если он еще совсем маленький. Часты ли сейчас такие случаи?
• Часто в таких семьях, когда мать не может остаться с ребенком, не один ребенок, а мал мала меньше. И она оставляет его на лечение одного не потому, что у нее масса каких-то других дел, а потому что за другими надо ухаживать. Заботы по уходу и лечение таких детей, оставшихся в больнице без мамы, ложатся на плечи персонала.
  В последнее время стало чаще случаи, когда с ребенком в больнице остается отец. Если ребенку до 3-х лет, то мама обычно остается сама. Не исключается вариант, что в связи с тем, что люди уезжают на заработки за границу, дети оставлены под наблюдением у бабушек, которые часто физически не могут ухаживать за этими детьми…. Каждый случай индивидуален. На нас ложится не только лечебная деятельность, но и социальная роль.

• Расскажите немного подробнее о брошенных детях, которые поступают к Вам.
  Такие детишки поступают к нам по одному их двух путей. Первый путь — это если в родильном отделении мать определилась, что не сможет воспитывать ребенка. Такие дети на второй-третий день попадают к нам. Если удается разыскать мать в родильном отделении, тогда, конечно, основная работа лежит на плечах социальных служб и на плечах сиротского суда. Как только мать подумала, что она хочет отказаться от ребенка, приходит представитель сиротского суда. Составляется и подписывается документ о том, что мать решила отказаться от ребенка. Такой малыш сразу становится, как мы говорим, юридически свободным. По истечению определенного времени, он может быть направлен в приемную семью. Основная работа ведется, конечно, с мамой. Сразу, на поводу у матери не идем, стараемся ее уговорить, делаем скидку на то, что после родов матери психологически тяжело, недаром есть понятие – родовое помутнение рассудка, а по потом она одумается, все вернется на свои места. Но не всегда так получается. Детей все-таки бросают.

И второй вариант, когда поступают дети с улицы. Бывают ситуации, когда в силу социальных условий (или просто, пьянства) родители не в состоянии воспитывать детей. Дети на улице брошены, одни. Бывает, их привозит полиция. Мы их в течение нескольких дней смотрим, обследуем. Как правило, у таких детей есть или простуда, или кожные заболевания. Неумытые, грязные, по-всякому бывает… Потом такие дети чаще попадают в Калкунский дом ребенка.
Когда с улицы к нам попадают, тогда инициатива должна исходить от нас. Мы сообщаем в сиротский суд, тут же заводится дело. Как правило, в сиротском суде существует информация о разных семьях и часто бывает так, что эта семья уже находится на учете. Если ребенок попадает в поле зрение больницы, находясь без наблюдения, впервые, тогда мать предупреждают. Тогда родителя могут приостановить в своих правах, но это временно. Матери дается возможность одуматься и потом она восстанавливает свои права и малыш, конечно, остается в семье. Но, к сожалению, таких случаев все меньше и меньше.

• С наступлением кризиса, в отделении стало больше оставленных родителями детей?
• Нет, больше детей в кризис не стало. Казалось бы, что кризис должен был увеличить количество “неблагополучных” детей. Очевидно, что та часть людей, которая ведет такой аморальный образ жизни и до кризиса была на дне… На них экономическая ситуация особо не влияет. Кризис, на мой взгляд, больше “резанул” по среднему звену. На этот нижний слой, это “дно” кризис особо не повлиял. Они и до кризиса не следили за своими детьми, и сейчас не хотят следить.

• Много ли таких, ненужных родителям, детей поступает к Вам в отделение потом, когда их уже определили в приют или детский дом?
• Поскольку сейчас регион расширился, детей стало поступать больше вообще. Я не скажу, что дети из детдомов болеют чаще, чем “домашние”. Конечно, у них судьба сложнее складывается. Ведь как бы учреждение не старалось заместить маму, все равно это учреждение не может дать ту ласку и любовь, которую получают дети в семье. Даже если эта семья не совсем социально благополучная, все равно ребенок ждет маму, какая бы она не была. В некоторых ситуациях, из семей поступают гораздо в более худшем положении (грязные, со вшами и признаками истощения, голодные).
  Вообще, конечно, детдомовские у нас есть. Они поступают по болезням, не по каким-то социальным причинам. На сегодня это трое – из Калкунского дома ребенка. В среднем, 2-3 ребенка у нас есть из какого-то учреждения. Много зависит от контингента. Например, в Калкунском доме ребенка больше детей умственно отсталых, с врожденными неизлечимыми заболеваниями центральной нервной системы и внутренних органов. Конечно, такие дети чаще болеют и поступают к нам. Удельный вес таких детей у нас выше, чем с других домов, где дети не имеют отклонений.

• Какие меры, по Вашему мнению, нужны, чтобы уменьшить количество брошеных детей?
• Больше нужно внимания со стороны государственных и муниципальных органов, а также нас, медиков и семейных докторов. Ведь мы видим болезни и знаем, чем эта болезнь спровоцирована. Если начинаем подробно расспрашивать условия жизни, то выясняется – то семья не полная, то родители уехали на заработки и дети находятся под наблюдением к бабушек. Часто бабушки немощные и не в состоянии нормально за детьми следить. Масса болезней спровоцировано экономическим состоянием. Мы, конечно, должны выпытывать и выспрашивать еще и условия жизни. Если мы видим, что положение выпющее, то наша обязанность сообщить в сиротский суд и социальные службы, чтобы таким семьям уделяли больше внимания. Конечно, хочется, чтобы со стороны государства было должное финансирование. Чтобы у того же инспектора сиротского суда было больше возможности эту семью посетить. Если семья заслуживает материального поощрения, дать им его.

• Каково Ваше отношение к Baby-box?
• Сложный вопрос. Когда в родильном отделении у матери зреют мысли отдать ребенка, у нее есть возможность пообщаться с сиротскими службами, ведь их деятельность не карательная, а вспомогательная. Они сначала уговаривают и объясняют: одумайся, вот тебе отсрочка! Тогда есть обратный путь и шанс вернуться. В случае Baby-box – все, ящик закрылся и до свидания. Конечно, можно потом попытаться доказать, что это твой ребенок и попробовать вернуть его, но это дополнительные трудности. При теперешней, традиционной системе, все данные мамы и ребенка остаются, и не возникает вопроса, чей это ребенок.
  С одной стороны, когда у семьи тупиковая ситуация, она не может найти выхода и боится обратиться в те же сиротские службы, то есть возможность отдать в этот baby-box и у матери совесть чиста, потому что она его не бросила абы куда. Но, с другой стороны, если эти “боксы” будут в каждом районе, то это настолько будет стимулировать и облегчит процесс "отдавания"… Потом население привыкнет, и это плохо. Если это так культивировать, то это приведет к увеличению количества ситуаций, когда от детей будут отказываться. Не знаю, нельзя однозначно сказать. С одной стороны плохо, с другой – это выход. Но нужно, чтобы была альтернатива.