«Неправда, я уравновешенный!» 3

На предложение обсудить сложную ситуацию в отечестве политик откликнулся доброжелательно, но удивленно: “А что тут сложного?” При встрече, однако, жестко выставил два условия: “Во–первых, согласовать интервью перед публикацией, а то русская пресса постоянно извращает мои слова. Во–вторых, при разговоре будет присутствовать еще пресс–секретарь”. Который, правда, так и не пришел, впрочем, обошлось без кровопролития, говорили мирно и по–русски — “у меня никогда не было предубеждения против русского языка”.

— Почему я не вижу ничего сложного сегодня в Латвии, — поясняет Добелис, — просто человек теперь должен побольше думать и работать. Конечно, я сочувствую тем, кто пострадал от кризиса и безработицы, наша партия “ТБ”/ДННЛ разработала программу им в помощь, но важно вскрыть причины кризиса. А главная из них в том, что общество не думало о создании ценностей, а жило потребительством. Там конкурс с нарушением проходил, там европейские деньги ушли налево — постоянно вскрываются разные хитрости. И тут не играют роли ни национальность, ни возраст. Перефразируя классика — деньгам все возрасты покорны. И результат закономерный.

— Кому как не вам отвечать за все это — вы ж с первого дня у власти в правящей партии.

— Правящая партия — это еще не значит, что все ее члены находятся во власти. Конечно, часть партийной ответственности лежит на моих плечах, но по большому счету каждый депутат должен отвечать за свой участок работы. Я никогда не занимался экономикой — только оборонными и внутренними делами.

— Вот в сфере обороны, говорят, легче всего спрятать деньги — область же секретная, проще простого купить под видом кораблей ржавые корыта да без документации, и никто не заметит растраты.

— Одна причина наших ошибок — взяточничество, но это болезнь всех стран, даже самых развитых. Другая причина — наша неопытность. Пытаясь купить что–то подешевле, мы попадали в капкан показухи и на деле, оказалось, переплачивали. А что вы хотите — когда я еще депутатом Верховного Совета участвовал в создании новой комиссии по обороне, фракция “Равноправие” посылала туда специалистов — офицеров, а я, химик, вынужден был работать с ними наравне и заниматься вопросом вывода войск, организацией Земессардзе.

— Не в этом ли фундаментальная причина кризиса: латышская Латвия выдавила русских специалистов из управления — вот политики и наруководили.

— Нет, причина гораздо глубже. Критиковать других за сегодняшнее плачевное состояние Латвии — тупиковый путь, каждому надо начинать с себя. Общество должно создать единые ценности. Когда–то в Верховном Совете были настоящие дискуссии об улучшении всеобщей жизни, но потом появились люди, которые стали заботиться только о личных благах — скупали за бесценок земли, распродавали предприятия. Я был против этого, но я был в меньшинстве. И сегодня наша партия снова призывает жителей Латвии учиться принимать другие точки зрения, не воспринимать враждебно тех, кто мыслит иначе. Поэтому мы предлагаем начать диалог по переводу русских детей на учебу на латышском языке.

— А что тут обсуждать — русские уже высказались по этому вопросу, только недавно протесты стихли.

— В прошлый раз с русскими школами поступили неправильно, когда перевели на латышский старшие классы, это же неудобно детям! Язык нужно осваивать сызмальства, а систему нужно обновлять, чтобы укреплять латышский язык. Мы ведь чувствуем, с ним не все как надо. Если б в нашем обществе было единое мнение о латышском языке — другое дело. Сравните его положение с французским во Франции или немецким в Германии.

— Г–н Добелис, избиратели уже вам намекнули, что ваша политическая линия устарела — в Рижскую думу партия не попала. Не хотите приблизиться к реальности и закрепить за русским статус официального языка. Латышский будет государственным — вот вам и гармония.

— Нет–нет, русский сразу возьмет верх. Насчет думы — мы частично сами виноваты в своем поражении. Не сумели грамотно показать избирателям свои достижения. Вот нынешняя дума открыла новые дома, новый детсад, а ведь строили все это мы, но постеснялись об этом громко сказать. Все–таки национальный вопрос в РД не так важен, как умение наладить хозяйственную жизнь города. Будем учиться на своих ошибках, но свое национальное мышление, конечно, не изменим. Я не отрицаю, что здесь живут другие национальности, но наша задача — укрепить позиции латышей. А в экономическом плане мы будем защищать интересы всех граждан Латвии. У нас все–таки руководитель партии Роберт Зиле, прекрасный экономист, он был министром.

— Наверное, потому вашу партию и не поддерживают больше, Зиле ж не единственный ваш министр за 20 лет. А какой итог: латыши активно покидают Латвию. Разделение Латвии по этническому признаку не позволяет ей успешно развиваться экономически — для вас это не очевидно?

— Я потому и говорю о необходимости создавать общие ценности и обучать русских латышскому языку. Как только добьемся взаимопонимания в этом вопросе, ситуация в стране изменится. Нам нужно уметь уступать друг другу. Вот вы на русском говорите и пишете “сейм”, хотя сейм — это в Литве и в Польше. В Латвии сайма — от глагола “сайет”, “сходиться”. Но вам говори не говори, будете писать по–своему. С другой стороны, спор с георгиевскими ленточками, с этим списком. Детский же лепет — ну пусть они ездят с этими ленточками, что–то демонстрируют, мне чихать на это.

— Дело не в этом — в обнародовании личных данных.

— Насчет этого споров быть не может, я являюсь членом двух парламентских комиссий — по национальной безопасности и по внутренним делам — мы будем следить за расследованием. Глупо все это. Иначе у этих ленточек появится много защитников, противостояние в обществе только усилится — и кому от этого лучше? Хотя все равно скоро начнутся споры — одним хочется отмечать 16 марта, другим — 9 мая. Это реальность Латвии, и надо ее признать, но что настораживает: латышские про 9 мая плохого не пишут, а что творится в русских перед 16 марта… Хотя я вспоминаю тяжелые судьбы латышей, пострадавших от той войны, — 150 тысяч воевали в легионах, около 70 тысяч — в Красной армии.

— Отчего же Латвия относится к ним по–разному — легионерам доплачивает по 50 латов в месяц, а победителям фашизма достается один позор.

— Доплачивают не легионерам, а национальным партизанам, которые боролись против оккупантов, а чем кончилась их помощь Красной армии — одна оккупационная власть сменилась другой, советские войска–то остались здесь.

— Ну да, дорог понастроили, заводов, мостов… Вы выросли воспитанным, образованным. Причем даже в вузе учились на родном языке.

— За мной следили, не дай Бог сказать критическое слово о компартии! И никто ж не знает, каким мог быть тот режим. Идеология коммунистов опаснее нацистской. Нацисты старались только для своей нации, а коммунисты проповедовали любить всех — но что было на самом деле…

— Не пойму, как русские журналисты умудрились извратить ваше мнение — за что вы на них так сильно обижены?

— Пример из последнего: в телепередаче сказали, что Добелис такой неуравновешенный, потому что его жена не умеет говорить по–латышски и на работе говорит по–русски. Но это же неправда. Конечно, она по–русски говорит лучше, чем по–латышски, но она доктор химических наук, член ученого совета, много лет работает в Институте химии древесины — без знания латышского это было бы невозможно. И я так и не добился опровержения!

— Разделяет ли ваша жена ваши политические взгляды и на каком языке вы говорите дома?

— Знаете, мы 44 года живем вместе. Этого срока достаточно, чтоб сблизились взгляды по многим вопросам. Да и что особенного в моих политических взглядах, я не пойму, чем они вам не подходят? Насчет языка — в начале семейной жизни я говорил дома по–русски, потом перешел только на латышский, чтоб жене было проще его выучить, а теперь у нас нет языкового барьера и сами не замечаем, на каком языке говорим. Я хорошо знаю русскую классическую литературу и очень ее люблю, российское телевидение сейчас показывает много интересных исторических передач. Дети наши кроме латышского и русского свободно владеют английским. Сын здесь, в Риге окончил Высшую экономическую школу (Стокгольмскую) на английском, дочь — дипломат, выучила еще и польский, а внуки пока маленькие для языков.

— Я смотрю, галстук у вас интересный, в диких зверях, — для отпугивания противников?

— Это я привез из Южной Африки. Латвийская делегация участвовала в Кейптауне во всемирной конференции, и на мысе Доброй Надежды я купил этот галстук, на нем пять самых опасных животных Африки. Я его иногда надеваю на пленарные заседания, но не затем, чтоб пугать коллег, наоборот — потому что очень люблю животных. Хотя многие жители критикуют депутатов, мол, ездят по миру, деньги только тратят, но это нам необходимо. Чтоб следить за событиями в мире и извлекать из них опыт.

Автор: Елена Слюсарева