Аплодисменты ваши и цветы,
На сцене Дзинтари воистину святые,
Агутины, варумы и крутые,
Которым чужды пошлость и понты,
Как чужды грамотею запятые.
А вот и наш большой латышский Даймонд,
Всем узнаваем даже со спины,
Отец гламурно - сахарной волны,
В миру - "великий" композитор Раймонд,
Живая гордость крохотной страны.
Министр, правдолюб и депутат,
Вдохнул он жизнь в курорт давно забытый:
Вот олигарх шатается упитый,
А вон Собчак спит мордою в салат -
Удался вечер, для толпы закрытый,
Звучит на Йомас трехэтажный мат.
Расходятся качаясь мерно шлюхи,
Восстал курорт с "волною" из разрухи.
Аплодисменты ваши и цветы,
На сцене Дзинтари воистину святые,
Агутины, варумы и крутые,
Которым чужды пошлость и понты,
Как чужды грамотею запятые.
А вот и наш большой латышский Даймонд,
Всем узнаваем даже со спины,
Отец гламурно - сахарной волны,
В миру - "великий" композитор Раймонд,
Живая гордость крохотной страны.
Министр, правдолюб и депутат,
Вдохнул он жизнь в курорт давно забытый:
Вот олигарх шатается упитый,
А вон Собчак спит мордою в салат -
Удался вечер, для толпы закрытый,
Звучит на Йомас трехэтажный мат.
Расходятся качаясь мерно шлюхи,
Восстал курорт с "волною" из разрухи.