Навеяно, открывшими мне глаза на острейшие проблемы для жителей города, строками:
Практически невозможно сдать в центре города накопившуюся за праздники тару из-под напитков....*****....Проблема особенно остра после праздников, но и в будние дни мороки не меньше. Можно, конечно, выбросить в контейнер, но все же хочется получить полтинник или лат за тару...**** .... .И потому магазины должны вернуть тарные деньги по предъявлении чека.... ****....Дают по 3 и 1 сантиму. Этим широко пользуются бомжи, которые идут сюда со всего города, занимаясь отбором тары прямо в контейнерах. Этого не знает остальное население, таскаясь с торбами по городу....
Праздничный вечер неумолимо приближался к концу, и тяжёлая, одутловатая ночь неумолимым шлямбуром опускалась на город... Кузьмич уже несколько раз удачно уворачивался от неизбежной, как повышение зарплаты депутатам, встречи с салатом. Причиной столь завидной стойкости была одна и та же, засасывающая своей глубиной мысль: - "Завтра надо сдать, накопленную за удавшийся праздник, тару... Всю... Все пять бутылок их под водки, за которую был заплачено порядка 15 лат... Обязательно..". И всё таки, где-то после шестого-седьмого "обязательно", салат гостеприимно принял Кузьмичёво лицо в свои объятия. Ночь прошла спокойно и только перкатывавшиеся, как у милицейского свистка, горошины в ноздре Кузьмича способствовали испусканию прелестного майонезного свиста. Проснувшись Кузьмич встряхнул головой и горошины с дробным грохотом взорвавшегося пенопласта рассыпались изумрудной россыпью по полу, известив, играющими на сплюснутых гороховых бочках лучами солнца, о наступлении неизбежного, таросдаточного утра. На улице всё было как всегда - в ближайшем супермаркете гордая старушка настойчиво требовала компенсации за принесенные коробочки из под яиц и ведёрки с кулёчками от сметаны, двое скаутов с ворохом жвачечных фантиков смиренно ожидали своей очереди, а сердобольная, новоиспечённая мамаша шуршала стопкой коробочек из под детского питания разыскивая вчерашний чек. В общем город оживал.. Отскоблив 18 сантим за билетик, Кузьмич триумфально уселся к окошку, автобус тронулся и он стал наблюдать как по городу, громыхая тарой в торбах носятся озадаченные горожане. Вылезая из автобуса он чуть было не столкнулся со стайкой олигархов, оживлённо обсуждающих проблему - где можно сдать ннадцати-литровую тару из под разчисленного вечером вискаря... Но...! Чу! Где-то совсем рядом, громыхнуло всполохом троекратное: - "Бориску на тарство!". Кузьмич ещё крепче сжав 25-сантимовое содержимое торбы пришпорил на клич. Вылетев катапультой из-за угла Гимназияс и Имантас он застыл как вещая Каурка ибо узрел пред собой знатного специалиста по бытовому отмечанию праздников и реализации его последствий - Бориса Корнеева. Знатен Борис был тем, что после каждого праздника сдавал тары аж на целый лат, а это без малого минимум 20 стеклянных изделий. Указующий перст Бориса излучал свет надежды в сторону Центра защиты прав покупателей и Продовольственно-ветеринарной службы. Конкурс на звание лучшего бутылиста, к сожалению Кузьмича, Борис уже подытожил и свободной, от указующих манипуляций, рукой оглаживал свеженебритую голову бомжа-победителя. Сам победитель охотно давал советы тысячам собравшихся с тарными торбами горожанам о методе сбора и сдачи стекла - где, что, почём. Наскоро записав основные тезы новоиспечённого гуру стеклотары, Кузьмич робко, но удовлетворённо помчался к ближайшему тароприёмнику. Стекло было тут же достойно оценено, принято и обматериальнено ожидавшимися 25 сантимами. Кузьмич с удовольствием отсчитал очередные 18 сантим за обратный билетик и пышно подвёл балланс: выручено - 25 сантим, а за транспорт заплачено-то всего 36! С чувством выплненного долга и шепча, как заклинание, слова благодарности Борису наш герой отправился в обратный путь. Аминь!
Навеяно, открывшими мне глаза на острейшие проблемы для жителей города, строками:
Праздничный вечер неумолимо приближался к концу, и тяжёлая, одутловатая ночь неумолимым шлямбуром опускалась на город... Кузьмич уже несколько раз удачно уворачивался от неизбежной, как повышение зарплаты депутатам, встречи с салатом. Причиной столь завидной стойкости была одна и та же, засасывающая своей глубиной мысль: - "Завтра надо сдать, накопленную за удавшийся праздник, тару... Всю... Все пять бутылок их под водки, за которую был заплачено порядка 15 лат... Обязательно..". И всё таки, где-то после шестого-седьмого "обязательно", салат гостеприимно принял Кузьмичёво лицо в свои объятия. Ночь прошла спокойно и только перкатывавшиеся, как у милицейского свистка, горошины в ноздре Кузьмича способствовали испусканию прелестного майонезного свиста. Проснувшись Кузьмич встряхнул головой и горошины с дробным грохотом взорвавшегося пенопласта рассыпались изумрудной россыпью по полу, известив, играющими на сплюснутых гороховых бочках лучами солнца, о наступлении неизбежного, таросдаточного утра. На улице всё было как всегда - в ближайшем супермаркете гордая старушка настойчиво требовала компенсации за принесенные коробочки из под яиц и ведёрки с кулёчками от сметаны, двое скаутов с ворохом жвачечных фантиков смиренно ожидали своей очереди, а сердобольная, новоиспечённая мамаша шуршала стопкой коробочек из под детского питания разыскивая вчерашний чек. В общем город оживал.. Отскоблив 18 сантим за билетик, Кузьмич триумфально уселся к окошку, автобус тронулся и он стал наблюдать как по городу, громыхая тарой в торбах носятся озадаченные горожане. Вылезая из автобуса он чуть было не столкнулся со стайкой олигархов, оживлённо обсуждающих проблему - где можно сдать ннадцати-литровую тару из под разчисленного вечером вискаря... Но...! Чу! Где-то совсем рядом, громыхнуло всполохом троекратное: - "Бориску на тарство!". Кузьмич ещё крепче сжав 25-сантимовое содержимое торбы пришпорил на клич. Вылетев катапультой из-за угла Гимназияс и Имантас он застыл как вещая Каурка ибо узрел пред собой знатного специалиста по бытовому отмечанию праздников и реализации его последствий - Бориса Корнеева. Знатен Борис был тем, что после каждого праздника сдавал тары аж на целый лат, а это без малого минимум 20 стеклянных изделий. Указующий перст Бориса излучал свет надежды в сторону Центра защиты прав покупателей и Продовольственно-ветеринарной службы. Конкурс на звание лучшего бутылиста, к сожалению Кузьмича, Борис уже подытожил и свободной, от указующих манипуляций, рукой оглаживал свеженебритую голову бомжа-победителя. Сам победитель охотно давал советы тысячам собравшихся с тарными торбами горожанам о методе сбора и сдачи стекла - где, что, почём. Наскоро записав основные тезы новоиспечённого гуру стеклотары, Кузьмич робко, но удовлетворённо помчался к ближайшему тароприёмнику. Стекло было тут же достойно оценено, принято и обматериальнено ожидавшимися 25 сантимами. Кузьмич с удовольствием отсчитал очередные 18 сантим за обратный билетик и пышно подвёл балланс: выручено - 25 сантим, а за транспорт заплачено-то всего 36! С чувством выплненного долга и шепча, как заклинание, слова благодарности Борису наш герой отправился в обратный путь. Аминь!