Денис Черковский: «Поздно пить боржоми, когда поезд ушел»

Два месяца прошло после летней Олимпиады-2004. Но до сих пор пятиборец Денис Черковский анализирует, где и на чем он оступился, что помешало ему завоевать олимпийскую награду.

Афинская драма
Надежды Дениса Черковского на завоевание медали в Афинах рухнули после четвертого вида соревнований — конкура. Занимавший до этого 3-е место Денис по жеребьевке получил скакуна по кличке Инно Дел Белагайо. На трассе эта лошадь валила все препятствия, что попадались под ее копыта, и “увезла” Дениса на 23-е место в конкуре (1004 очка) и на 8-е в общем зачете.
В заключительном виде Денис стартовал восьмым после лидера — россиянина Андрея Моисеева, который и стал чемпионом (5480 очков).

Черковский опередил в кроссе на 3 км четверых, занял в беге третье место и поднялся к подножию пьедестала — 5356 очков и четвертое место. А у “бронзового” чеха Либора Капалини — чуть больше (5392). Серебряным призером стал друг Дениса литовец Андрей Заднепровский (5428), который и выиграл бег.

— Денис, так ты выиграл 4-е место или проиграл “бронзу”?
— Если бы до Олимпиады спросили, то, конечно, выиграл. А теперь ясно, что я упустил “бронзу” и, может, “серебро”. В “своих” видах я не мог показать ничего лучше, чем сделал в Афинах. Еще перед отъездом я написал результаты, с которыми можно бороться за попадание в призовую шестерку. В стрельбе намечал 180 очков (- 2 очка) — выбил 180, нафехтовать хотел на 888 очков (- 1 победу) — получил 916. Проплыть 200 м собирался за 2.09 (+/- 1 сек.) — показал 2.09,08. А вот такого коня никак не мог предугадать. В конкуре можно получить максимум 1200 очков, а я потерял 196 (7 повалов по 28 очков). На этом же коне фиаско потерпел и олимпийский чемпион-1996 Александр Парыгин. На один бы повал меньше — и я бы уже реально боролся за 3-е место. И, судя по тому, как выглядел чех (а на протяжении всего сезона в беге я ему чуть-чуть, но “привозил”), я мог его сделать — финиш у меня сильнее. Но у жизни ведь, как и у истории, нет сослагательного наклонения. И все равно — это было мое лучшее выступление за всю карьеру…

Да и весь сезон-2004 пятиборца Черковского можно считать лучшим в его жизни. Четвертый на Олимпиаде, пятый — на чемпионате мира и в Кубке мира, серебряные медали первенства России и чемпионата мира среди военнослужащих тоже дорогого стоят.

У матросов много вопросов
Знакомство Телеграфа с Денисом произошло в черные для него дни: 10 мая 2001 года на этапе Кубка мира в Будапеште Черковский сдал допингтест, а 29 мая ему сообщили, что в пробе “А” обнаружен запрещенный нандролон. Денис потребовал проверки и пробы “В”, но и в ней нашли то же самое, только в другом количестве, на порядок отличающемся от содержимого первой пробы. Черковский и президент Федерации пятиборья Латвии Андрис Фелдманис дошли тогда до Спортивного суда в Лозанне, но дело проиграли. Спортсмена дисквалифицировали на два года, а президент подал в отставку.

Мы не раз обсуждали с Денисом различные версии появления допинга в его организме. Однажды он вспомнил, что еще перед Олимпиадой-2000 в Сиднее у него возникли проблемы с повышенным давлением. Традиционные методы лечения не помогали, и после Олимпиады он месяц отлежал в больнице. А потом, по совету врача олимпийской сборной, решился на голодание. 21 день, кроме чая и воды, ничего в рот не брал, потерял в весе 16 кг (и это не лишние кг, а тренированные мышцы). Давление тогда пришло в норму…

Ученые-биохимики всерьез рассматривают возможность выработки организмом в ситуации стресса различных гормонов — в том числе и тех, которые по спортивным законам считаются запрещенными. Может, и организм Черковского сам выработал этот треклятый нандролон?!

— Хотел бы я узнать правду, что тогда случилось и откуда что взялось. Два года дисквалификации я много тренировался, но мне так не хватало соревновательной атмосферы! Мои тренеры продолжали верить в меня, армейский клуб (я матрос) и конно-спортивная база помогали материально. Я должен был остаться в спорте, чтобы доказать, что со мной поступили несправедливо.

Отец мечтал о хоккее
В разговорах с журналистами Денис ничем не выдавал своей тоски: сочно и с юмором комментировал происходящее, весело смеялся и вообще производил впечатление всем довольного человека. Он казался этаким единственным и избалованным ребенком из аристократической семьи, где считается обычным делом красоваться в белоснежном колете на фехтовальной дорожке и элегантном рединготе и каскетке на холеном коне.
— Значит, я хорошо держал удар. А детей в нашей семье шестеро: три брата и три сестры. Я — посерединке, — улыбается Денис.

— Среди Черковских есть еще спортсмены?
— Пять умных и один спортсмен — вполне достаточно (смеется). Родители не спортсмены, но всегда хотели, чтобы мы росли здоровыми. Отец сам соорудил в квартире различные тренажеры. Никто не заставлял, но пройдешь мимо тренажера, невольно за него ухватишься и сделаешь что-нибудь. Правда, папа хотел, чтобы я играл в хоккей и стал чемпионом. Он очень много вкладывал в меня.

— Ты был крепким для своих лет?
— Скорее настырным. В три года уже ездил на двухколесном велосипеде, но только по прямой — поворачивать руль сил не хватало. Коленки постоянно были сбиты от падений, но ездить не переставал.

Шпана в бассейне
— И как от домашней физкультуры ты перешел к спорту?
— Во втором классе нас научили плавать. Экзамен я сдал на отлично, но в секцию плавания, как некоторых одноклассников, меня не пригласили. Отец все-таки уговорил тренера, увидев, что я очень переживаю. И поначалу мои результаты росли быстро. Но, когда стал постарше, я прогрессировать перестал: с техникой все у меня было хорошо, а физических данных (роста и мощи) не хватало. В бассейн приходил уже не тренироваться, а время проводить. И всем мешал, превращая занятия в потеху. Тогда мой тренер и посоветовал мне заняться пятиборьем. Я не хотел — к тому времени уже вкусил “свободной” жизни: попробовал винцо и сигареты, в микрорайоне у меня была своя компашка. Словом, катился я уже в известном направлении.

Но тут позвонил Александр Малашонок, работавший в группе с тренером Олегом Балахничевым. И я, гордый тем, что кому-то нужен, пришел к ним в субботу, 28 марта 1992 года. А через три дня занял второе место на соревнованиях по двоеборью (плавание и бег). Но я еще ничего для себя не решил. “Запал” на пятиборье, когда мне дали пострелять в тире из мелкокалиберного пистолета. В 13 лет это редко кому удается! Я проходил ускоренный курс пятиборья по сравнению с теми, кто сразу стал им заниматься. Координация была хорошая — поэтому и фехтование пошло сразу.

— А как у тебя складывалось с лошадьми?
— Я с детства в деревне имел дело с ними без седла и стремян: “безбашенным” был и ничего не боялся. Но однажды на тренировке я прыгал на лошади без седла. А спина у коня мокрая, скользкая. Я упал после прыжка через барьер, и он наступил мне нечаянно на руку (шрам на бицепсе остался). Но на следующий день я на нем же выиграл школьные соревнования.

Огонь, вода и медные трубы
— Скажи честно, ты “зазвездил”, когда стал чемпионом мира и Европы среди юношей в 17 лет?
— Скромно говоря, я никогда не ощущал недостатка внимания к себе. Но после того, как выиграешь что-то, все как-то пристально на тебя смотрят, вплоть до того, как ложку держишь. Но сам я остаюсь прежним, хотя поиграть, чего скрывать, люблю.

— В школе тобой, наверно, гордились и ты был “героем”?
— Только с другим знаком.
Я в своей 87-й закончил 9 классов, а в 10-й меня не взяли. Заканчивал я уже 17-ю вечернюю. И, честно скажу, школьными годами я как-то не дорожу и ничего хорошего о них не вспомню. Я уже привык учиться сам — жизнь научила. С 1997 года я — студент первого курса ЛСПА. И не знаю, закончу ли академию. Не могу я посещать лекции до трех часов дня, а тренироваться потом. И за каким чертом мне предмет “Культура правописания”?! Латышский язык я не в школе выучил: есть у меня друг с детства, сейчас он офицер — в общении с ним незаметно и овладел языком.

— Ты говорил, что в тебя верили тренеры. А сколько их у тебя?
— Юрис Крастыньш (фехтование и стрельба), Исаак Наврузов (конкур), Виталий Соловьев (плавание), Айнар Лея (бег), Ивар Чакурс (ОФП). И у меня с ними полный контакт и взаимопонимание.

— Насколько для тебя важна денежная составляющая спорта?
— А для кого она не важна? Но сейчас я даже в некотором замешательстве: когда-нибудь да получу 15 000 латов премии за Олимпиаду, а что с ними буду делать? Свой угол я на них все равно не смогу купить. Мне 2 ноября “стукнет” 26 лет, а я все еще путаюсь под ногами у родителей в одной квартире. Пятиборье — это моя работа, и пока в ней смысл моей жизни. Конечно, хочется и получать что-то за эту работу. За мировое “серебро” среди военных пока, кроме спасибо, ничего. Мои друзья в Литве получили премии за Афины уже 10 сентября, а квартиру Заднепровскому дали еще в 1998-м, когда он не был даже чемпионом мира. Но деньги — далеко не главное. Я за Олимпиаду даже никакого повышения не получил: как был матросом, так и остался.

— Почет и уважение?
— В этом отношении для меня ничего не поменялось с Сиднея, где был 18-м. Я не говорю, что мне нужны какие-то почести. Но обидно, что 4-е место в мужском пятиборье на Олимпиаде — высшее достижение для Латвии в этом виде спорта (безотносительно к тому, что это я сделал) — как будто никому и не нужно. Мы (не призеры) — будто проигравшие и опозорившие свою страну.

— Денис, и все же год-то 2004-й был замечательным!
— Да, я понял это в Афинах. Какой закат там был, когда солнце садилось за горы! У Акрополя меня, не медалиста, остановила 10-летняя девочка и попросила автограф. Казалось бы, что тут такого? Но девочка была венгерка, а в этой стране пятиборье и пятиборцы — идолы нации.

— У тебя будет как минимум еще одна Олимпиада…
— Я в Пекине побывал заранее — на этапе Кубка мира. Так что с Китайской стеной уже познакомился. Но к 2008 году у нас могут подрасти еще одна Елена и Денис: Марышева и Смирнов. Если им уделять внимание и вкладывать средства уже сейчас — они могут далеко пойти.