Чеховского «Дядю Ваню» поставил в «Табакерке» Миндаугас Карбаукис, но в спектакле заняты многие актеры МХТ, и в Москве он идет на большой мхатовский сцене. В Риге он шел в Национальной опере. Поздно вечером, когда спектакль уже давно кончился, во дворе Оперы стояли фургоны и слышался глухой стук досок. Это рабочие грузили декорации. Невольно подумалось: через много лет, когда спектакль уже сойдет с репертуара, из этого дерева можно будет построить новые декорации для какой-нибудь другой постановки. Не выбрасывать же… «Лес ведь беречь надо!» – сказал бы Астров.
Удивительная особенность этого спектакля в том, что и во время и после него думаешь не столько об особенностях актерской игры или режиссерских приемах, сколько о чеховских героях, их чувствах, словах, поступках… Почему все они, каждый на свой манер, несчастны? Почему так покорно тянут каждый свой ярем и благодетельно ли или малодушно это вечное терпение? Зачем дядя Ваня (Борис Плотников) положил всю свою жизнь на благоденствие профессорского семейства? Из одного ли благородного великодушия и любви к покойнице-сестре он посвятил всего себя устройству дел в имении или просто не нашел (боялся искать!) другого применения своим силам? Почему Соня (Яна Сексте) торгует мукой вместо того, чтоб книжки читать? Почему Астров (Дмитрий Назаров) так слеп к ее обаянию?..
Больно смотреть, как все они губительно слепы к чувствам и мыслям других! Живут в одном доме, но как на разных планетах. А ведь какой красивой и чистой могла бы быть жизнь тут, среди этих свежих, празднично-светлых деревянных стен, за прозрачными окнами веранды. В конце рабочие заставят окна огромными глухими ставнями. Зима. Конец… Но в начале – лето, гамак, букет цветов, самовар, чайные стаканы в подстаканниках, птичьи голоса. Обитателей дома эта нега летней деревенской жизни засасывает, как мед неосторожную муху. Зрители тоже на грани засыпания. Все так медленно, неспешно, однотонно.
Лишь постепенно в этом тягучем течении событий обнаруживаются комки, обрывы, сгустки эмоций, смысловые напряжения. Вдруг какая-то невинная реплика, поворот головы, неудачная попытка комической старушки Марьи Васильевны залезть в качающийся гамак, нелепая выходка Вафли (великолепная актерская работа Сергея Беляева), звон струны – и сердце зрителя поневоле трепещет. Только к финалу этот трепет сопереживания, эта острота сочувствия (не в смысле жалости, а в смысле совместного чувствования) становятся непрерывными и по-настоящему мощными.
И не знаешь, был ли это специальный замысел режиссера (сначала зрителя усыпить, а потом пробудить!) или просто так само получилось. Только под дулом ружья дяди Вани величественный герр профессор (Олег Табаков) обнаруживает умение быстро бегать, кричать и вообще быть обычным человеком. Только нагловатый напор Астрова заставляет лениво-красивую Елену Андреевну делать хоть что-то, пусть и постыдную глупость – целоваться. Только полное отчаяние Сони (Астров обещал «не приезжать больше», то есть не любит!) заставляет ее подняться над суетой дней, над обидой и грустью до полного, чистого, какого-то блаженного смирения («Мы будет трудиться, мы отдохнем…»).
После стольких (не сосчитать!) виденных постановок этой чеховской пьесы впервые пришлось увидеть счастливый финал. За ее душевную щедрость и теплоту, за чуткость и бескорыстие тот благодетельный отдых, о котором Соня мечтает, и чуть ли не небо в алмазах даруются ей не за гробом, а прямо здесь и сейчас, на глазах у зрителя. Она засыпает, положив голову на подоконник единственного оставшегося открытым окошка. Спит невинным сном, как наплакавшийся ребенок. И веришь, что она проснется другим человеком и что жизнь изменится к лучшему. За этот финальный эпизод – лучший в спектакле! – режиссеру и актрисе большое спасибо.
Встреча добрых друзей
- Сейчас придет Саша Старков! – объявил Олег Павлович Табаков на приеме по поводу открытия фестиваля «Золотая маска» в Латвии. И улыбнулся своей знаменитой улыбкой.
Стало ясно, что Старков, давний друг «Часа», состоит с Табаковым в очень приятельских отношениях. И в самом деле, когда знаменитый футбольный тренер появился в зале, то они со знаменитым актером были уже неразлучны. «Час» заинтересовался, что связывает этих двух мэтров.
- С Олегом Павловичем мы познакомились в Москве в мою бытность главным тренером столичного «Спартака», – рассказал нам Александр Петрович. – Оказалось, Табаков – давний спартаковский поклонник, ведь у «красно-белых» всегда была весьма многочисленная армия болельщиков в среде творческой интеллигенции. (Вспомним, Олег Павлович и в Ригу прибыл в шарфике спартаковских цветов. – Прим. «Часа». ) Мы с ним довольно часто встречались, обсуждали разные проблемы, в том числе и далекие от футбола.
Олег Табаков был одним из немногих людей, кто поддержал меня, причем публично, в трудные для меня дни аленичевского бунта. И за то ему большое спасибо!
Наши добрые отношения сохранились несмотря на то, что я уже не работаю в «Спартаке». Когда я уже вернулся в Ригу, мы продолжали перезваниваться. Так я узнал о нынешнем визите Олега Павловича в Латвию. Разве мог я пропустить такую встречу! Увы, получилась она весьма непродолжительной, но я был рад повидаться. Я всегда с превеликим удовольствием общался и общаюсь с этим уникальным человеком.
Скоро мы снова увидимся. Уже в феврале в Риге состоятся гастроли табаковского МХТ имени Чехова. Тогда нас никто не будет ограничивать во времени.