После встречи двадцатки, единственным признаком жизни американского президента было неровное биение его всё ещё пульсирующего Twitter.
Тяжелее, чем Трампу было лишь Ангеле Меркель.
Ей оставалось зализывать раны после зубодробительных уличных протестов и пытаться осмыслить новую реальность, созданную вокруг неё такими именами, как
Путин, Си Цзиньпин, Трамп, Макрон и Эрдоган. Этот рассыпанный пазл в нечто стройное для Меркель никак не складывался.
Премьер Японии Синдзо Абэ сказал — это случай, как из Пушкина, когда "любовь ещё быть может....".
После встречи двадцатки, единственным признаком жизни американского президента было неровное биение его всё ещё пульсирующего Twitter.
Тяжелее, чем Трампу было лишь Ангеле Меркель.
Ей оставалось зализывать раны после зубодробительных уличных протестов и пытаться осмыслить новую реальность, созданную вокруг неё такими именами, как
Путин, Си Цзиньпин, Трамп, Макрон и Эрдоган. Этот рассыпанный пазл в нечто стройное для Меркель никак не складывался.
Премьер Японии Синдзо Абэ сказал — это случай, как из Пушкина, когда "любовь ещё быть может....".