Однажды на разбитой латвийской дороге сходятся семь кунгов — недавних строителей коммунизма, а ныне временнообязанных выполнять идиотские команды США «из смежных деревень — Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова, Неурожайка тож». Вместо того чтобы идти своей дорогой, затевают они спор о том, кому живётся весело и вольготно. Каждый из них по-своему судит о том, кто главный счастливец : безработный, хуторянин, чиновник, ксендз, торгаш, депутат, министр или президент.
За спором они не замечают, что дали крюк в три тысячи вёрст. Увидев, что домой возвращаться поздно, кунги разводят костёр и за водкой продолжают спор — который, разумеется, мало-помалу перерастает в драку. Но и драка не помогает разрешить волнующий вопрос.
Решение находится неожиданно: один из кунгов, берет в долг у МВФ , и ради того, чтобы вернуть деньги и при этом заработать, МВФ рассказывает мужикам, где можно найти скатерть самобраную. Теперь кунги обеспечены хлебушком, водкой, огурчиками, кваском, чаем — словом, всем, что необходимо им для дальнего путешествия. Да к тому же скатерть самобраная будет чинить и стирать их одежду! Получив все эти блага, мужики дают зарок продолжать дознание, «кому живётся весело, вольготно в Латвии, что новыми налогами и оброками обложить цены поднять в долгах утопить, ».
Первым возможным «счастливцем», встретившимся им по дороге, оказывается ксендз. (Не у встречных же солдатиков и нищих было спрашивать о счастье!) Ответ попа на вопрос о том, сладка ли его жизнь, не разочаровывает мужиков. Они соглашаются с попом в том, что счастье — в покое, богатстве и почести.
Потом кунги отправляются на праздничную ярмарку в село , чтобы там расспросить народ о счастье. В селе есть две церкви, наглухо заколоченный дом с надписью «училище», фельдшерская изба, грязная гостиница. Но больше всего в селе питейных заведений, в каждом из которых едва успевают управляться с жаждущими. Хуторянин Янка не может купить внучке козловые башмачки, потому что пропился до еврика.
Видят они как заканчивается торговый день: повальным пьянством, драками. По их мнению, трезвому человеку на хуторе жить невозможно: он не выдержит ни непосильного труда, ни мужицкой беды; без выпивки из гневной крестьянской души пролился бы кровавый дождь. Кто «до смерти работает, до полусмерти пьёт» а с прекращением пьянства придёт великая печаль.
Кунги-странники не теряют надежды найти людей, которым хорошо живётся. Но даже за обещание даром поить счастливцев им не удаётся обнаружить таковых. Ради дармовой выпивки счастливцами готовы себя объявить и надорвавшийся рабочий, и разбитый параличом бывший функционер, пятьдесят лет лизавший тарелки КПСС с лучшим французским трюфелем, и даже оборванные нищие.
Наконец румяненький 85-летний эмигрант 1943 года вспоминает, как в прежние времена все веселило: дома, деревни, леса, нивы, безраздельно ему принадлежавшие, батраки, актёры, музыканты, охотники. С умилением рассказывает о том, как по двунадесятым праздникам приглашал своих батраков молиться в барский дом — несмотря на то что после этого приходилось со всей вотчины сгонять баб, чтобы отмыть полы.
Отчаявшись найти счастливого среди мужиков, странники решают расспросить баб. Вспоминают, что в живут страюмы и аболтини, которых все считают счастливицами. Но сами бабы думают иначе. В подтверждение они рассказывает странникам истории своей жизни.
До замужества при советской власти жили - не тужили , мужья любили и били всего по разу, но вскоре матрены ушли в политику, терпели обиды в Саеме от оппонентов. Единственным, кто жалел , был дедушка, доживавший свой век после службы в СС, куда он подался для свержения ненавистного русского-управляющего .
По всем меркам жизни матрен можно считать счастливой. Но о невидимой душевной боле женщин, рассказать невозможно — так же, как и о неотплаченных смертных обидах. Матрены убеждены, что бабы вообще не могут быть счастливыми, потому что ключи от счастья и вольной волюшки потеряны у самого Бога.
В разгар сенокоса кунги - странники приходят на реку. Здесь они становятся свидетелями странной сцены. На трёх лодочках к берегу подплывает семейство нового латыша - бизнесмена. Косцы, только что присевшие отдохнуть, тут же вскакивают, чтобы показать старому барину своё усердие. Оказывается, хуторяне помогают скрывать от выжившего из ума саймниека отмену крепостного права.
Ещё одну историю — о двух великих грешниках — рассказывает мужикам божий странник . Господь пробудил совесть у атамана разбойников . Разбойник долго замаливал грехи, но все они были ему отпущены только после того, как он в приливе гнева убил жестокого пана .
Кунги-странники слушают и историю ещё одного грешника — старосты - мэра города, за деньги исполнявшего желания сватов - братов, скрывшего от народа великие растраты казны.
Но не одни кунги-странники думают о народном счастье.
Живёт семинарист Гриша Добросклонова . В его сердце любовь к матери и отцу слилась с любовью ко всей Родине. Уже пятнадцати лет Гриша твёрдо знал, кому готов отдать жизнь, за кого готов умереть. Он думает обо всей загадочной стране, как об убогой, обильной, могучей и бессильной, и ждёт, что в ней ещё скажется та несокрушимая сила, которую он чувствует в собственной душе. Такие сильные души, как у Гриши Добросклонова, сам ангел милосердия зовёт на честный путь. Судьба готовит Грише «путь славный, имя громкое народного заступника,и Европарламент»
Если бы кунги-странники знали, что происходит в душе Гриши Добросклонова, — они наверняка поняли бы, что уже могут вернуться под родной кров, потому что цель их путешествия достигнута.
Однажды на разбитой латвийской дороге сходятся семь кунгов — недавних строителей коммунизма, а ныне временнообязанных выполнять идиотские команды США «из смежных деревень — Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова, Неурожайка тож». Вместо того чтобы идти своей дорогой, затевают они спор о том, кому живётся весело и вольготно. Каждый из них по-своему судит о том, кто главный счастливец : безработный, хуторянин, чиновник, ксендз, торгаш, депутат, министр или президент.
За спором они не замечают, что дали крюк в три тысячи вёрст. Увидев, что домой возвращаться поздно, кунги разводят костёр и за водкой продолжают спор — который, разумеется, мало-помалу перерастает в драку. Но и драка не помогает разрешить волнующий вопрос.
Решение находится неожиданно: один из кунгов, берет в долг у МВФ , и ради того, чтобы вернуть деньги и при этом заработать, МВФ рассказывает мужикам, где можно найти скатерть самобраную. Теперь кунги обеспечены хлебушком, водкой, огурчиками, кваском, чаем — словом, всем, что необходимо им для дальнего путешествия. Да к тому же скатерть самобраная будет чинить и стирать их одежду! Получив все эти блага, мужики дают зарок продолжать дознание, «кому живётся весело, вольготно в Латвии, что новыми налогами и оброками обложить цены поднять в долгах утопить, ».
Первым возможным «счастливцем», встретившимся им по дороге, оказывается ксендз. (Не у встречных же солдатиков и нищих было спрашивать о счастье!) Ответ попа на вопрос о том, сладка ли его жизнь, не разочаровывает мужиков. Они соглашаются с попом в том, что счастье — в покое, богатстве и почести.
Потом кунги отправляются на праздничную ярмарку в село , чтобы там расспросить народ о счастье. В селе есть две церкви, наглухо заколоченный дом с надписью «училище», фельдшерская изба, грязная гостиница. Но больше всего в селе питейных заведений, в каждом из которых едва успевают управляться с жаждущими. Хуторянин Янка не может купить внучке козловые башмачки, потому что пропился до еврика.
Видят они как заканчивается торговый день: повальным пьянством, драками. По их мнению, трезвому человеку на хуторе жить невозможно: он не выдержит ни непосильного труда, ни мужицкой беды; без выпивки из гневной крестьянской души пролился бы кровавый дождь. Кто «до смерти работает, до полусмерти пьёт» а с прекращением пьянства придёт великая печаль.
Кунги-странники не теряют надежды найти людей, которым хорошо живётся. Но даже за обещание даром поить счастливцев им не удаётся обнаружить таковых. Ради дармовой выпивки счастливцами готовы себя объявить и надорвавшийся рабочий, и разбитый параличом бывший функционер, пятьдесят лет лизавший тарелки КПСС с лучшим французским трюфелем, и даже оборванные нищие.
Наконец румяненький 85-летний эмигрант 1943 года вспоминает, как в прежние времена все веселило: дома, деревни, леса, нивы, безраздельно ему принадлежавшие, батраки, актёры, музыканты, охотники. С умилением рассказывает о том, как по двунадесятым праздникам приглашал своих батраков молиться в барский дом — несмотря на то что после этого приходилось со всей вотчины сгонять баб, чтобы отмыть полы.
Отчаявшись найти счастливого среди мужиков, странники решают расспросить баб. Вспоминают, что в живут страюмы и аболтини, которых все считают счастливицами. Но сами бабы думают иначе. В подтверждение они рассказывает странникам истории своей жизни.
До замужества при советской власти жили - не тужили , мужья любили и били всего по разу, но вскоре матрены ушли в политику, терпели обиды в Саеме от оппонентов. Единственным, кто жалел , был дедушка, доживавший свой век после службы в СС, куда он подался для свержения ненавистного русского-управляющего .
По всем меркам жизни матрен можно считать счастливой. Но о невидимой душевной боле женщин, рассказать невозможно — так же, как и о неотплаченных смертных обидах. Матрены убеждены, что бабы вообще не могут быть счастливыми, потому что ключи от счастья и вольной волюшки потеряны у самого Бога.
В разгар сенокоса кунги - странники приходят на реку. Здесь они становятся свидетелями странной сцены. На трёх лодочках к берегу подплывает семейство нового латыша - бизнесмена. Косцы, только что присевшие отдохнуть, тут же вскакивают, чтобы показать старому барину своё усердие. Оказывается, хуторяне помогают скрывать от выжившего из ума саймниека отмену крепостного права.
Ещё одну историю — о двух великих грешниках — рассказывает мужикам божий странник . Господь пробудил совесть у атамана разбойников . Разбойник долго замаливал грехи, но все они были ему отпущены только после того, как он в приливе гнева убил жестокого пана .
Кунги-странники слушают и историю ещё одного грешника — старосты - мэра города, за деньги исполнявшего желания сватов - братов, скрывшего от народа великие растраты казны.
Но не одни кунги-странники думают о народном счастье.
Живёт семинарист Гриша Добросклонова . В его сердце любовь к матери и отцу слилась с любовью ко всей Родине. Уже пятнадцати лет Гриша твёрдо знал, кому готов отдать жизнь, за кого готов умереть. Он думает обо всей загадочной стране, как об убогой, обильной, могучей и бессильной, и ждёт, что в ней ещё скажется та несокрушимая сила, которую он чувствует в собственной душе. Такие сильные души, как у Гриши Добросклонова, сам ангел милосердия зовёт на честный путь. Судьба готовит Грише «путь славный, имя громкое народного заступника,и Европарламент»
Если бы кунги-странники знали, что происходит в душе Гриши Добросклонова, — они наверняка поняли бы, что уже могут вернуться под родной кров, потому что цель их путешествия достигнута.