Недавно появилось сообщение о решении французских властей снести Дом-музей Тургенева под Парижем, в местечке Буживаль, и построить на его месте отель, и в каждом родство помнящем русском человеке поднялся протест.
«Час» попросил одного из потомков «дворянского гнезда» Галаховых и Вырубовых, к которому принадлежали три великих писателя – Тургенев, Тютчев и Фет, князя Никиту Лобанова-Ростовского, живущего ныне в Лондоне, рассказать о судьбе тургеневского наследия во Франции и в России.
<TABLE WIDTH=270 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Имение сносить не будут
- Тургенев, умирая, завещал страстно любимой им оперной диве Полине Виардо «все», и среди этого «всего» не только дом в Буживале, но и родовое имение Спасское-Лутовиново в Орловской губернии, – рассказал князь. – На французскую собственность у русской культурной общины нет юридических прав. Ее можно только выкупить при согласии властей. Но пока необходимости в этом нет: тургеневский дом в Буживале стоит на том же месте, где его построил писатель, – рядом с особняком Полины Виардо.
Сносить его, насколько я знаю, никто не собирается. Все экспонаты стоят на прежних местах – личные вещи писателя, мебель, книги, рукописи… Дом, как и всякий музей, открыт для посетителей.
А усадьба в Спасском сейчас превращена в музей. Ее в 1883 году за 30 000 рублей выкупила у французской наследницы бабушка моей мамы Ольга Васильевна Галахова. Сумма по тем временам немалая, к тому же ей пришлось пойти на судебные расходы. Но она была убеждена, что имение Тургенева – российское достояние и должно находиться только в руках русских.
Прабабушка была родственницей писателя со стороны матери и одновременно племянницей Фета со стороны отца. После того как ее семья погибла во время эпидемии тифа, Афанасий Фет стал ее опекуном. Выкупив Спасское, прабабушка какое-то время там жила летом с семьей, а в смутное время 1905 года наняла дом в Орле и перевезла туда все вещи Ивана Сергеевича – книги, мебель, семейные портреты.
Интуиция ее не подвела: взбунтовавшие крестьяне в январе 1906 года подожгли главный дом имения. Типично русский бунт, тем более «бессмысленный и беспощадный», что Тургенев был активным противником крепостничества, с сочувствием относился к крестьянам и замечательно воспел их в своих «Записках охотника».
Музей к годовщине
- Желая сохранить наследие писателя, Ольга Васильевна после революции 1905 года решила передать его в собственность государства. Вопрос обсуждался в правительстве, но решения не приняли. Заповедники в те времена были редкостью, а Спасское не являлось местом народного паломничества, как, скажем, Ясная Поляна: его фигура в общественном смысле была не столь значимой. К тому же на восстановление имения после пожара требовалось много денег.
Тогда Ольга Васильевна переехала в Орел и занялась сохранением литературного наследия писателя, в чем ей помогал муж, действительный статский советник, вице-губернатор Орла и губернатор Витебска Николай Павлович Галахов.
Октябрьская революция стала потрясением, хотя поначалу все надеялись, что буря пройдет и нормальная жизнь скоро восстановится. Но становилось все хуже и страшнее. Стали думать, куда спрятать или пристроить бесценные семейные реликвии – ордена Н. П. Галахова, серебро, подаренное Екатериной II моему деду с материнской стороны, Василию Вырубову, за участие в заговоре, а также реликвии Тургенева. Ордена так спрятали, что потом долго сами не могли найти.
Наследие писателя Ольга Васильевна предложила Пушкинскому дому в Петрограде. От имени Российской академии наук пришел любезный ответ о заключении с ней соглашения об увековечении всех памятников творчества Тургенева в Орле, Спасском и Клейменово, а также о приезде эксперта С. Штейна для осмотра, «с Вашего разрешения», всех памятников творчества.
Но не успел Штейн доехать до Орла, как Ольга Васильевна получила телеграмму Наркомпроса, где уже в бесцеремонном тоне новой революционной стилистики информировали, что ее дом назначен под музей Тургенева. Ни подписи, ни акта национализации под текстом не значилось. Самое нелепое состояло в том, что разговор шел о доме в Орле, где Тургенев никогда не бывал и где в то время обитала семья Галаховых-Вырубовых, в том числе моя мама, тогда еще ребенок.
Товарищам из Наркомпроса было удобно сделать музей в благоустроенном месте, где хранились вещи писателя, а не в требующем ремонта и реставрации Спасском. Они торопились открыть музей к столетию Тургенева (28 октября 1818 года) и, главное, к первой годовщине революции, чтобы придать этому кровавому событию культурное значение.
Вскоре национализировали и выкупленное Галаховыми за свои деньги у Виардо Спасское. Решение было принято заведующей музейным отделом Наркомпроса Н. И. Троцкой, женой всевластного наркома. Она же, по мнению тургеневедов, была и автором хамской телеграммы.
Петроградская эпопея
- Галаховым пришлось снова переезжать, теперь уже в Клейменово, в имение, наследованное прабабушкой у своего дяди поэта Афанасия Фета. К тому времени он умер. Но и оттуда семью выгнали.
Ольга Васильевна с мужем и старшей дочерью Кирой перебрались в Петроград, где им принадлежала часть дома на Моховой, 41. Им позволили жить на чердаке. Вторая дочь Ольга (моя бабушка) на время, пока родители не устроятся, осталась с детьми и няней в Клейменово у соседей. Вскоре ее арестовали. В тюрьме она заразилась тифом и скончалась от заражения крови из-за грязного шприца, которым ей кололи камфару с кофеином. Мою малолетнюю мать и ее брата вывезла в Петроград тетя Кира.
Эмиграция
Не знаю, чем бы кончилось для них дальнейшее проживание в столице, если бы в 1924 году жена старшего сына Галаховых Александра – Грета фон Гебел не выкупила всю семью за 50 000 марок. Расписка в получении денег до сих пор хранится у меня, и сейчас ее можно посмотреть в музее нашего рода в Филевском парке Москвы.
Сначала семья поселилась в Берлине, где их ждал отец мамы, мой дед Василий Вырубов, товарищ министра в правительстве Керенского. Он уехал в 1918 году по просьбе Колчака вместе с князем Львовым на переговоры с президентами США и Франции Вильсоном и Клемансо, а также с премьер-министром Англии Ллойд Джорджем о помощи контрреволюционному движению. Узнав о расстреле Колчака, князь Львов и мой дед на родину не вернулись. Он окончил в Англии агрономический факультет, надеясь после провала революции хозяйничать в своем имении, но знания пригодились в Аргентине, где он потом долгое время жил. Ольга Васильевна вместе с мужем закончили свой век в пансионате в Сент-Женевьев-де-Буа, где и похоронены. У прабабушки в комнате до последних дней жизни (1938 г.) на стене висели картины и фотографии с видом Спасского.
Музей в Спасском
Он таки существует, несмотря на все перипетии судьбы. Вернулись на свои законные места портреты родственников Тургенева, его картины, книги, вещи. В последние годы имение все чаще навещают потомки славного рода.
Одним из первых приехал Николай Вырубов, брат мамы, который в этом доме родился и провел раннее детство. Николай Васильевич был счастлив тем, что дух Тургенева присутствует здесь и по сей день. Об этом Лев Толстой в 1856 году, побывав в Спасском, записал в дневнике.
Директор заповедника Николай Ильич Левин старается поддерживать в имении прежний порядок и уклад.
- Здесь все должно быть так, будто Тургенев только что отсюда ушел или уехал, – объяснял он внуку Ольги Васильевны Галаховой, живущему в Париже, Юрию Трубникову. – К его приезду дом всегда готовили. Вот и сегодня как бы для него приготовили.
Впервые Трубников приехал в Спасское зимой. Хранитель музейных фондов, водя его по парку, увидел санную упряжку и вдруг крикнул вознице: «Эй, баба, подъезжай, барин приехали. Покатай-ка его с ветерком!» И в морозном воздухе, пощипывающем щеки, потомок старинного дворянского рода ощутил дух родины, услышал родные голоса, вещающие семейные предания и легенды, уходящие глубоко в историю России.
Сейчас полностью реставрированы Музей-заповедник Тургенева и церковь в Клейменово. Стараниями французских потомков рода установлен крест на могиле Ольги Николаевны Галаховой, бабушки Никиты Лобанова-Ростовского и Юрия Трубникова. Сейчас здесь нередкие гости и представители четвертого поколения Галаховых, Вырубовых и Трубниковых. Семейные корни влекут молодое поколение зарубежных русских на родину предков…
Справка
<TABLE WIDTH=170 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="RIGHT">
Князь Никита Лобанов-Ростовский по линии отца родом из царской династии Рюриковичей. В прошлом геолог, банкир, консультант самой крупной алмазной фирмы «Де Бирс», главным делом своей жизни Никита Дмитриевич считает создание коллекции русского авангарда. Сейчас он пенсионер, продолжает заниматься общественной деятельностью по сохранению русской культуры и своей коллекцией. Князь – частый гость в России.