Среди русских пленных солдат был сельский парень, скромный, молчаливый, но недюжинной силы. В разборки не встревал, и как его не уговаривали товарищи, не хотел участвовать в бою. Как его точно звали, время унесло эту тайну. Назовем его Иван.
Наступил день боевого представления. Буквально силой его вытолкнули на ринг сослуживцы, где он стоял, покраснев, немного неуклюжий, сжав кулаки.
Француз крутился вокруг него, профессионально нанося мелкие удары, то сбоку, то снизу, дразня противника. В ответ русский парень отмахивался и почти полушепотом говорил: «Ну не надо, иди, зашибу ведь».
Разгоряченная толпа на разных языках кричала ему: «Иван, давай! Иван, давай!».
«Ваня, давай!»,— вторили им братья-солдаты.
Иван, не выдержав назойливости француза, развернулся…и ударил, ударил единственный раз…
Француз упал замертво.
Воцарилось гробовое молчание.
Никто не аплодировал русскому солдату.
Говорят, «Русский» имя прилагательное, нет очень даже существительное…
Не злите Русского Ивана.
Среди русских пленных солдат был сельский парень, скромный, молчаливый, но недюжинной силы. В разборки не встревал, и как его не уговаривали товарищи, не хотел участвовать в бою. Как его точно звали, время унесло эту тайну. Назовем его Иван.
Наступил день боевого представления. Буквально силой его вытолкнули на ринг сослуживцы, где он стоял, покраснев, немного неуклюжий, сжав кулаки.
Француз крутился вокруг него, профессионально нанося мелкие удары, то сбоку, то снизу, дразня противника. В ответ русский парень отмахивался и почти полушепотом говорил: «Ну не надо, иди, зашибу ведь».
Разгоряченная толпа на разных языках кричала ему: «Иван, давай! Иван, давай!».
«Ваня, давай!»,— вторили им братья-солдаты.
Иван, не выдержав назойливости француза, развернулся…и ударил, ударил единственный раз…
Француз упал замертво.
Воцарилось гробовое молчание.
Никто не аплодировал русскому солдату.
Говорят, «Русский» имя прилагательное, нет очень даже существительное…
Не злите Русского Ивана.
1812г.