"Кто правит Россией?" Под таким, уже никого не удивляющим заголовком британская газета Financial Times напечатала статью своего московского корреспондента Чарльза Кловера, сопроводив ее подзаголовком "Организованная преступность в этой стране (России - ред.) давно стала большим бизнесом".
Но наслаждаются ли сейчас мафиози защитой российского государства? Чарльз Кловер пишет, что "россияне относятся к своим бандитам со странным почитанием". Оно, в частности, выражается в том, что на одном из самых престижных кладбищ Москвы - Ваганьковском экскурсовод проведет вас среди могил криминальных авторитетов и покажет их надгробия, "статуи в натуральную величину или каменные плиты с высеченным образом покойного, стоящего рядом со своим BMW".
Чего-чего, а впечатляющих надгробий на Ваганьковском — втором по значимости московском кладбище после Новодевичьего — хватает. Советско-российский криминальный генералитет представлен могилами боксера Олега Коротаева, Маиса Карапетяна, братьев Амирана и Отари Квантришвили и Вячеслава Иванькова. 6 августа 1993 года Амирана Витальевича Квантришвили вместе с одним из лидеров казанской ОПГ Федей Бешеным расстреляли во время блатной разборки в офисе предприятия "Водолей" на улице Димитрова в Москве. Убийц не нашли, да и не очень искали.
12 января 1994 года Коротаев был убит выстрелом в затылок у ресторана "Арбат" на Брайтон-Бич авеню в Нью-Йорке. По неофициальным, но достаточно авторитетным сведениям, убил Олега Асмаков-Тейм по кличке Алик Магадан, которого, в свою очередь, через несколько лет застрелили в Киеве, а тело заморозили, распилили и разбросали в лесополосе.
5 апреля 1994 года в Москве при выходе из Краснопресненских бань тремя выстрелами из немецкой снайперской винтовки "Аншуц" убили Отари Витальевича Квантришвили, младшего брата Амирана. Через 14 лет в этом убийстве сознался Алексей Шерстобитов, он же Леша Солдат, которого приговорили за это и другие убийства к 23 годам лишения свободы. По показаниям Леши Солдата, заказчиком убийства Отари был лидер Ореховской преступной группировки Сергей Тимофеев по кличке Сильвестр, которого в ноябре 1994 года взорвали вместе с его бронированным "мерседесом". Посредником между заказчиком и исполнителем убийства Квантришвили-младшего оказался бывший офицер КГБ Григорий Гусятинский, он же Гриша Северный, убитый в 1995 году.
Армянского вора в законе Маиса Карапетяна по кличке Маис Кировоканский застрелили из пистолета ТТ в июле 2001 на Большой Бронной улице в Москве, когда он вышел из ресторана. Он был "коронован" по инициативе старых армянских воров, которые решили подготовить себе достойную замену. Карапетян строго соблюдал воровские законы, никогда не носил оружия и не нарушал данного слова. По одной версии, его убрали за то, что он разоблачил среди своих предателя, по другой — что предателем стал он сам, а по третьей — всему виной передел сфер воровского влияния.
Все эти почтенные господа удостоились воздвигнутых им на Ваганькове рукотворных памятников, но похоже, что Иваньков по кличке Япончик любезен народу больше других. Наверное, за то, что в его "жестокий век восславил он свободу и милость к падшим призывал", а хвалу и клевету приемлел равнодушно.
28 июля 2009 года нанятый примерно известно кем снайпер из винтовки Дегтярева с расстояния в 70 метров прострелил Иванькову живот, и через два с лишним месяца 70-летний Япончик скончался в больнице. Похоронили его на Ваганьковском на семейном участке рядом с могилой матери Александры Гавриловны, и хотя похороны были пышнейшими, сперва на могиле Япончика стоял простой деревянный крест с табличкой. Весной этого года крест убрали, могильный холм сравняли с землей, участок залили бетоном, и к 9 октября — второй годовщине со дня смерти Вячеслава Кирилловича, там появилась трехметровая каменная стела. На фоне черной стены с православным крестом справа и серой тюремной решетки слева, как живой, в костюме-тройке сидит на табурете Иваньков (на памятнике, правда, написано: "Иванков") и строго смотрит вдаль. За групповую экскурсию к этому памятнику и краткую лекцию о личности покойного ваганьковские "летописцы" берут по 100 рублей (примерно три доллара) с человека.
Отметив крайнее уважение в России к криминальным авторитетам, британский журналист пишет, что особенно там почитают бандюг, которые ушли из жизни безвременно, то есть были убиты. Такие убийства, будь то стрельба на "разборке" или заказ, стали почти ритуальными. "Дикторы последних известий с любовью описывают подробности: орудие убийства, маршрут отхода киллера, марку "мерседеса" или "майбаха", в которой ехал убитый, — пишет Чарльз Кловер. — Затем появляются кадры с уличных видеокамер или сделанные на мобильные телефоны снимки, на которых "безвременно ушедший" припал к рулю своего автомобиля или лежит перед входом в стрип-клуб. Через 24 часа телеканалы покажут компьютерную имитацию нападения во всех подробностях. Эксперты-баллистики расскажут о качествах использованного оружия и разных приспособлений к нему, если таковые имелись. На экранах появятся спецназовцы в камуфляже, которые стучат в двери и надевают наручники мужчинам с неестественно толстыми шеями и множеством татуировок и шрамов; появятся милицейские фотопортреты врагов жертвы и их блатные клички, а также их возможные мотивы. Затем наступает апофеоз криминальной славы — похороны авторитета. Те же толстые шеи, татуировки и шрамы теперь торчат из дорогих черных костюмов, а привыкшие к пистолетам или автоматам руки непривычно держат огромные венки".
Одним из экскурсоводов Чарльза Кловера по вехам преступного мира Москвы стал Максим Гладкий, которого англичанин называет "человеком средних лет" и "внештатником, специализирующимся на мафии", хотя это вполне штатный репортер НТВ. "По сути, государство поглотило мафию", — сказал в интервью Financial Times Гладкий, который "следил за ростом первых российских мафиози, так называемых "воров в законе", от квазимонашеского ордена вожаков банд, которые в СССР руководили жизнью в лагерях, затем в дни дикого российского капитализма 1990-х годов и в десятилетие Владимира Путина". Сидя с Чарльзом Кловером за ланчем в кафе рядом с корпунктом его газеты, Максим Гладкий посетовал, что "сейчас все "воры в законе" пошли на работу в ФСБ, и жизнь стала скучнее".
Сегодня бандиты убивают друг друга реже, чем в "дикие девяностые", зато убийства стали качественнее. Два десятка лет назад убивали в основном ножами, поскольку огнестрельное оружие в СССР фактически было запрещено. Лет пятнадцать назад братва взялась за такое оружие, но, по мнению Максима Гладкого, "менталитет Рэмбо" и "низкий уровень профессионализма" приводили к множеству случайных жертв. В наши дни этот профессионализм до ужаса высок, и снайперы попадают в голову с нескольких сотен метров, при отходе ускользают от десятка видеокамер и бросают оружие, происхождение которого невозможно проследить. Гладкий также разъяснил, что убийства, которые совершает российская мафия, полны внутреннего смысла и делятся по степени уважения к жертве. Низшая ступень — это задушить. Значит, задушенного не уважали. Застрелить из пистолета, это "фифти-фифти", вроде все нормально, но не "люкс". Но если человека расстреливают из "калаша", это высшая степень уважения. "Для русского это очень хорошая смерть", — заявил Максим Гладкий и пояснил, что в самого авторитетного российского "вора в законе" Аслана Усояна по кличке Дед Хсан стреляли именно из "Калашникова", а если не убили, значит, не хотели.
Сегодня авторитетные российские "воры в законе" владеют легальными фирмами, ездят в бронированных "майбахах", гуляют с судьями и политиками, а милиция у них на зарплате. "Судя по моему опыту исследования преступности в России, — пишет Кловер, — там часто встречаешь организации-гибриды, составленные из организованной преступности и правоохранителей, причем никогда не ясно, кто кому говорит, что делать. Пока российские "воры в законе" легализовались, с российскими властями происходило обратное, и основные функции организованной преступности: крышевание, наркоторговлю, вымогательство и бизнес проституции — все больше принимает на себя российское государство". Это так, но коррумпированных правоохранителей реже убивают, да и памятники на их могилах не такие шикарные.
Россия – бандитская страна. Кто правит Россией?
"Кто правит Россией?" Под таким, уже никого не удивляющим заголовком британская газета Financial Times напечатала статью своего московского корреспондента Чарльза Кловера, сопроводив ее подзаголовком "Организованная преступность в этой стране (России - ред.) давно стала большим бизнесом".
Но наслаждаются ли сейчас мафиози защитой российского государства? Чарльз Кловер пишет, что "россияне относятся к своим бандитам со странным почитанием". Оно, в частности, выражается в том, что на одном из самых престижных кладбищ Москвы - Ваганьковском экскурсовод проведет вас среди могил криминальных авторитетов и покажет их надгробия, "статуи в натуральную величину или каменные плиты с высеченным образом покойного, стоящего рядом со своим BMW".
Чего-чего, а впечатляющих надгробий на Ваганьковском — втором по значимости московском кладбище после Новодевичьего — хватает. Советско-российский криминальный генералитет представлен могилами боксера Олега Коротаева, Маиса Карапетяна, братьев Амирана и Отари Квантришвили и Вячеслава Иванькова. 6 августа 1993 года Амирана Витальевича Квантришвили вместе с одним из лидеров казанской ОПГ Федей Бешеным расстреляли во время блатной разборки в офисе предприятия "Водолей" на улице Димитрова в Москве. Убийц не нашли, да и не очень искали.
12 января 1994 года Коротаев был убит выстрелом в затылок у ресторана "Арбат" на Брайтон-Бич авеню в Нью-Йорке. По неофициальным, но достаточно авторитетным сведениям, убил Олега Асмаков-Тейм по кличке Алик Магадан, которого, в свою очередь, через несколько лет застрелили в Киеве, а тело заморозили, распилили и разбросали в лесополосе.
5 апреля 1994 года в Москве при выходе из Краснопресненских бань тремя выстрелами из немецкой снайперской винтовки "Аншуц" убили Отари Витальевича Квантришвили, младшего брата Амирана. Через 14 лет в этом убийстве сознался Алексей Шерстобитов, он же Леша Солдат, которого приговорили за это и другие убийства к 23 годам лишения свободы. По показаниям Леши Солдата, заказчиком убийства Отари был лидер Ореховской преступной группировки Сергей Тимофеев по кличке Сильвестр, которого в ноябре 1994 года взорвали вместе с его бронированным "мерседесом". Посредником между заказчиком и исполнителем убийства Квантришвили-младшего оказался бывший офицер КГБ Григорий Гусятинский, он же Гриша Северный, убитый в 1995 году.
Армянского вора в законе Маиса Карапетяна по кличке Маис Кировоканский застрелили из пистолета ТТ в июле 2001 на Большой Бронной улице в Москве, когда он вышел из ресторана. Он был "коронован" по инициативе старых армянских воров, которые решили подготовить себе достойную замену. Карапетян строго соблюдал воровские законы, никогда не носил оружия и не нарушал данного слова. По одной версии, его убрали за то, что он разоблачил среди своих предателя, по другой — что предателем стал он сам, а по третьей — всему виной передел сфер воровского влияния.
Все эти почтенные господа удостоились воздвигнутых им на Ваганькове рукотворных памятников, но похоже, что Иваньков по кличке Япончик любезен народу больше других. Наверное, за то, что в его "жестокий век восславил он свободу и милость к падшим призывал", а хвалу и клевету приемлел равнодушно.
28 июля 2009 года нанятый примерно известно кем снайпер из винтовки Дегтярева с расстояния в 70 метров прострелил Иванькову живот, и через два с лишним месяца 70-летний Япончик скончался в больнице. Похоронили его на Ваганьковском на семейном участке рядом с могилой матери Александры Гавриловны, и хотя похороны были пышнейшими, сперва на могиле Япончика стоял простой деревянный крест с табличкой. Весной этого года крест убрали, могильный холм сравняли с землей, участок залили бетоном, и к 9 октября — второй годовщине со дня смерти Вячеслава Кирилловича, там появилась трехметровая каменная стела. На фоне черной стены с православным крестом справа и серой тюремной решетки слева, как живой, в костюме-тройке сидит на табурете Иваньков (на памятнике, правда, написано: "Иванков") и строго смотрит вдаль. За групповую экскурсию к этому памятнику и краткую лекцию о личности покойного ваганьковские "летописцы" берут по 100 рублей (примерно три доллара) с человека.
Отметив крайнее уважение в России к криминальным авторитетам, британский журналист пишет, что особенно там почитают бандюг, которые ушли из жизни безвременно, то есть были убиты. Такие убийства, будь то стрельба на "разборке" или заказ, стали почти ритуальными. "Дикторы последних известий с любовью описывают подробности: орудие убийства, маршрут отхода киллера, марку "мерседеса" или "майбаха", в которой ехал убитый, — пишет Чарльз Кловер. — Затем появляются кадры с уличных видеокамер или сделанные на мобильные телефоны снимки, на которых "безвременно ушедший" припал к рулю своего автомобиля или лежит перед входом в стрип-клуб. Через 24 часа телеканалы покажут компьютерную имитацию нападения во всех подробностях. Эксперты-баллистики расскажут о качествах использованного оружия и разных приспособлений к нему, если таковые имелись. На экранах появятся спецназовцы в камуфляже, которые стучат в двери и надевают наручники мужчинам с неестественно толстыми шеями и множеством татуировок и шрамов; появятся милицейские фотопортреты врагов жертвы и их блатные клички, а также их возможные мотивы. Затем наступает апофеоз криминальной славы — похороны авторитета. Те же толстые шеи, татуировки и шрамы теперь торчат из дорогих черных костюмов, а привыкшие к пистолетам или автоматам руки непривычно держат огромные венки".
Одним из экскурсоводов Чарльза Кловера по вехам преступного мира Москвы стал Максим Гладкий, которого англичанин называет "человеком средних лет" и "внештатником, специализирующимся на мафии", хотя это вполне штатный репортер НТВ. "По сути, государство поглотило мафию", — сказал в интервью Financial Times Гладкий, который "следил за ростом первых российских мафиози, так называемых "воров в законе", от квазимонашеского ордена вожаков банд, которые в СССР руководили жизнью в лагерях, затем в дни дикого российского капитализма 1990-х годов и в десятилетие Владимира Путина". Сидя с Чарльзом Кловером за ланчем в кафе рядом с корпунктом его газеты, Максим Гладкий посетовал, что "сейчас все "воры в законе" пошли на работу в ФСБ, и жизнь стала скучнее".
Сегодня бандиты убивают друг друга реже, чем в "дикие девяностые", зато убийства стали качественнее. Два десятка лет назад убивали в основном ножами, поскольку огнестрельное оружие в СССР фактически было запрещено. Лет пятнадцать назад братва взялась за такое оружие, но, по мнению Максима Гладкого, "менталитет Рэмбо" и "низкий уровень профессионализма" приводили к множеству случайных жертв. В наши дни этот профессионализм до ужаса высок, и снайперы попадают в голову с нескольких сотен метров, при отходе ускользают от десятка видеокамер и бросают оружие, происхождение которого невозможно проследить. Гладкий также разъяснил, что убийства, которые совершает российская мафия, полны внутреннего смысла и делятся по степени уважения к жертве. Низшая ступень — это задушить. Значит, задушенного не уважали. Застрелить из пистолета, это "фифти-фифти", вроде все нормально, но не "люкс". Но если человека расстреливают из "калаша", это высшая степень уважения. "Для русского это очень хорошая смерть", — заявил Максим Гладкий и пояснил, что в самого авторитетного российского "вора в законе" Аслана Усояна по кличке Дед Хсан стреляли именно из "Калашникова", а если не убили, значит, не хотели.
Сегодня авторитетные российские "воры в законе" владеют легальными фирмами, ездят в бронированных "майбахах", гуляют с судьями и политиками, а милиция у них на зарплате. "Судя по моему опыту исследования преступности в России, — пишет Кловер, — там часто встречаешь организации-гибриды, составленные из организованной преступности и правоохранителей, причем никогда не ясно, кто кому говорит, что делать. Пока российские "воры в законе" легализовались, с российскими властями происходило обратное, и основные функции организованной преступности: крышевание, наркоторговлю, вымогательство и бизнес проституции — все больше принимает на себя российское государство". Это так, но коррумпированных правоохранителей реже убивают, да и памятники на их могилах не такие шикарные.