В российском кинематографе сезона 2005/06 уже определился главный кандидат на должность Блокбастера Года (а равно, судя по почти единодушным оговоркам кинокритиков, и основной претендент на российскую «оскаровскую» номинацию в категории «Лучший иностранный фильм»). Это режиссерский дебют представителя знатной кинофамилии Федора Бондарчука, до сих пор выступавшего в амплуа актера, телеведущего, ресторатора, клипмейкера и тусовщика. Картина «Девятая рота», премьера которой с большим шумом в масс-медиа прошла в Москве на днях.
«Девятая рота» самый громкий проект российского кино в этом сезоне.
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
«Девятая рота» – фильм доселе в России невиданный. Да, это военная драма – а военных драм наснимали вроде бы достаточно (от «Своих» Месхиева, получивших главный приз ММКФ, до «Последнего поезда» Германа, опять же мл., отхватившего приз в Венеции). Но, во-первых, «Девятая рота» – фильм об Афганистане. Во-вторых, фильм с девятью миллионами долларов бюджета (огромная по российским меркам сумма), с масштабными батальными сценами… Словом, одновременно полноправный наследник фронтовых блокбастеров Бондарчука-старшего и как бы конкурент «Взвода» Оливера Стоуна или «Апокалипсиса сегодня» Копполы. По крайней мере именно с ними (а также со Стэнли Кубриком) сравнивают «Роту» рецензенты. Заявляют в один голос (независимо от степени положительности оценки), что перед нами – не очередное пропагандистское кино или боевик про «русских Рэмбо», а мощное и масштабное зрелище и режиссерское высказывание… Посмотрим, как станет оправдывать все эти коммерческие и творческие авансы основанный на реальных событиях фильм о трагической гибели роты, оставленной защищать стратегическую высоту после вывода советского контингента из Афгана. Но внимание публики ему гарантировано.
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="RIGHT">
Сын за отца отвечает
Журналисты, естественно, наперебой берут интервью у Бондарчука-младшего. Всех интересует: как вообще родилась трудновоплотимая идея затратного и трудоемкого фильма про афганскую трагедию?
«Сначала было ощущение – надо снимать кино, – отвечает Бондарчук. – Не было человека, который бы не задавал мне вопрос: ну, когда начнешь? И не было минуты, когда я сам не задавал себе этот вопрос. Все говорят: «Ты – сын великого Бондарчука». Да, я признаю это, и я признаю, что это сыграло роль в выборе формы. Конечно, сыграло. Потому что это дебют. Я тут подшутил над продюсерами: «Давайте на фестиваль дебютов отправим». Они говорят: «Ты что, больной? Сумасшедший? Хочешь, чтобы нас разорвали?» Я говорю: «Послушайте, но я тоже имею право на дебют…»
Эти комментарии преследовали меня всю жизнь: как вам живется в тени своего отца? Мне живется в тени своего отца комфортабельно, я готов в этой тени жить всю жизнь. Дело в том, что мне хотелось снять большое полотно, блокбастер. В Америке все просто: там герой блокбастера – спаситель мира. В России это не проходит, потому что у нас нет таких мегаполисов, нет такого метро, нет таких аэропортов, нет «Боингов-747». Милиционеры не ходят в куртках Marlboro Classic, джинсах Levis 501 и футболках Fruit of the Loom, не стреляют из «магнумов» – у них всего этого нет. Приклеить к русскому человеку весь этот образ – значит наврать. А я врать не хотел. Остается война, и меня это будоражило.
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Я помню превосходно 1984год, когда уходил в армию. Меня поразил один случай. Мы сидели, пили водку, а один парнишка стоически писал заявления в Афганистан. Я его за этим занятием застал и спросил: «Слушай, объясни мне, зачем ты это делаешь? Ты не боишься?» А он мне: «Ты что, дурак? С Луны свалился? Посмотри: я прилетаю из Афганистана, у меня вся грудь в орденах. В родном городе у меня сразу двухкомнатная квартира. Там я вступаю в партию, сразу после поступаю в МГИМО или МГУ без очереди. Плюс у меня очередь на «жигули», ну не сразу получу, но месяца два подожду. Плюс все девки – мои». Я говорю: «Подожди, а ты второй вариант событий не учитываешь?» А самое страшное – это третий вариант, то, что тебя не убьют, а ты приедешь калекой. Я видел такого человека, и я видел второго, который шел в Афганистан, объясняя это тем, что ему просто хочется воевать. Это был довольно хрупкий молодой человек, но у него был совсем другой космос внутри…
Для меня этот фильм – с одной стороны, возможность сделать на широком экране полотно, реализоваться; как сказал Сашка Баширов, мой однокурсник, когда он кино посмотрел, – «большой стиль». Так вот, реализоваться в «большом стиле», когда есть вертолеты, пробуксовывают десятки танков, огромные батальные сцены, сложные технологии съемок. А с другой стороны – эти два человека. Один, который писал заявление из-за квартиры. Из-за чеков, которые он принесет и на которые купит магнитофон Sharp APLD . И у нас в картине есть этот магнитофон, я просил, чтобы мне нашли именно Sharp. И второй человек, который говорил: «Война – это красиво».
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="RIGHT">
А еще я хотел давно снять фильм про перелом 1980- 1990-х. Но потом увидел «На игле» – это был первый фильм, который я посмотрел подряд два раза, и сказал: «Ах ты зараза, Дэнни Бойл! Ты снял мое кино, скотина! Ну, спасибо». И я успокоился, потому что увидел, что мою картину сняли. Зачем, если, по гамбургскому счету, тратить силы на реализацию каких-то амбиций? Потом мы сидели с моими коллегами – там был Ванька Охлобыстин, Филипп Янковский, Егор Кончаловский, – и возник вопрос: о чем снимать; о чем можно снять сейчас так, чтобы разодрать душу? И я понял, что это может быть только фильм о войне. Потом обрушилась лавина фильмов о войне, и я с трепетом ждал, что вот сейчас снова увижу мой фильм – талантливых-то людей много. Нет – не увидел. И тогда стоически бросился на «9-ю роту». В очередной раз».
«Забытое поколение» рвется к «Оскару»… и Стругацким
Экранная трагедия 9-й роты, кстати, отличается от судьбы ее реального прототипа: «в жизни» советских солдат все-таки не бросили погибать под пулями и снарядами душманов из бен-ладеновского отряда «Черный аист»… Но режиссер полагает, что имеет право на такое сгущение; больше того – это право почти обязанность.
«Это моя позиция, и из-за этого я снимал свое кино, – говорит Бондарчук. – Да, в реальной истории девятую роту не забыли. Забыли все поколение. Забыли… Хорошее, кстати, название для фильма – «Забыли». И продолжают забывать. Меня – в том числе. Неважно, что я Бондарчук. Хорошо, что в плане финансовом я дистанцирован от кинематографа: хочу – снимаю, не хочу – не снимаю. А забыли нас всех – тех, кому 35- 40 лет сегодня. Мы существовали, мы выживали в этой стране семьдесят лет. Семьи аристократов, семьи великих артистов, которым говорили, что в нашей стране не может быть семейственности в искусстве. В архитектуре может быть, в животноводстве или в угледобыче может быть, но не в кинематографе. Мы забыли о людях, которые, как идиоты, защищали свою Родину десять лет. А, да ладно…»
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Искренний пафос не мешает, впрочем, Бондарчуку-младшему трезво разделять авторские амбиции и коммерцию. Так, хоть он и не намерен превращать «Девятую роту» в сериал (что нынче модно), с выпуском полной версии ленты он тоже торопиться не намерен:
«Есть история с полной режиссерской версией – 3 часа 20 минут. Если фильм хорошо пройдет на Западе, мы выпустим directors cut, и я уверяю вас, туда войдут очень хорошие сцены, просто суперсцены. Вы увидите другое кино. Но три часа в кинотеатре, конечно, зритель не выдержит, а я должен думать о сборах. Хотя нельзя всю жизнь работать на зрителя, пусть зритель иногда поработает на меня. Должен быть обмен энергией. Если уж ты собрался посмотреть это кино, можешь, наверное, потерпеть три часа. Три часа, украденные из твоей жизни, вместо кухни, телевизора и прогулок с собакой – наверное, не очень много. Тем более что человек, который попросил у тебя эти три часа, говорил о духовности. Может быть, стоит к нему прислушаться? Это может не сработать, но стоит попытаться».
И – опять же – разговор о духовности (трагически аранжированный «афганской» фактурой) не мешает Бондарчуку рассчитывать на покорение Голливуда. «А вы думаете, я с прицелом на это не снимал? – реагирует он на вопросы относительно возможного выдвижения «Роты» на соискание «Оскара» от России. – Что говорить… Слава богу, что эти мои мысли разделила уже такая серьезная и жесткая публика, как журналисты. Будем надеяться».
А пока сначала наши, а потом заокеанские киноакадемики будут решать, достоин ли золотой статуэтки жесткий, кровавый, пафосный, искренний, красивый, неоднозначный и пр. фильм про один эпизод «маленькой победоносной войны», ставшей увертюрой к гибели советской империи, Бондарчук простаивать не намерен. В его планах – проект еще более небывалый. Фантастика. С бюджетом в три (!) раза больше, чем у «Роты». По «Обитаемому острову», антитоталитарному роману братьев Стругацких.