Ринкевич: «Мы надеемся, что наши российские партнеры опомнятся» 10

Интервью с главным латвийским ньюсмейкером последних дней портал Delfi планировал еще до нашумевшего пополнения «черного списка» невъездных. В итоге разговор вышел за рамки изначально планируемой беседы об украинском кризисе.

- Г-н Ринкевич, почему в пресловутый «черный список» включили именно Олега Газманова, Иосифа Кобзона, Аллу Перфилову (Валерию)? Кто принимал это решение, и на каком основании под запрет попали именно эти артисты? Какой механизм использует латвийский МИД при определении «врагов государства»?

- Согласно международной практике, у МИД любой страны есть право запрещать въезд иностранным гражданами на территорию своего государства. Если есть опасения, подозрения, или МИД располагает фактической информацией, что некоторые лица каким-то образом могут нанести ущерб интересам Латвийской республики, то им запрещается въезд. Это решение касается исключительно Латвии, а не всех стран Шенгенского договора.

Основополагающим фактором для принятия нашумевшего решения стал, конечно, тот факт, что вышеупомянутые лица – артисты Кобзон, Газманов и Валерия, - в последнее время довольно активно выступали в поддержку российской политики по Крыму и по Украине. Некоторые их реплики, произносимые на концертах или в другом публичном пространстве были с явным политическим подтекстом. Принимая это решение, я не хотел, чтобы они использовали Латвию для пропаганды взглядов, несовместимых с нашими принципами. Если это [«Новая волна»] – культурное мероприятие, то пожалуйста. Но без политической пропаганды.

- Планируется ли дальнейшее расширение «черного списка» за счет российских деятелей культуры? Честно говоря, не только Валерия, Газманов и Кобзон поддерживают так называемый вектор путинской политики.

- Я бы не хотел делать политику запрета на въезд в Латвию столь всеобъемлющей. То, что некоторые лица могут позволить себе одно-другое высказывание, или же написать несколько фраз, еще не значит, что они обязательно будут внесены в «черный список». Впрочем, кандидатов на запрет посещения Латвии много, и если будут какие-то опасения, то список можно расширить в любой момент. Но это не самоцель.

- Отвлечемся от «черного списка». Каково отношение официальной Латвии к украинской проблеме? На чем основана столь жесткая дипломатическая риторика – «что бы там не случилось, виноват Путин и Россия»? Это независимое мнение, или такую позицию диктует членство в НАТО?

- Понимаете, то что произошло в Крыму в марте – жесткое нарушение международного права. Есть международные договора, гарантии территориальной ценности Украины. Россия все это нарушила. Без каких-то предварительных консультаций, без мониторинга международных организаций, как это было в случае с Косово и Сербией -- за две недели происходит референдум без участия международных наблюдателей, и часть Украины становится частью России. Это аннексия.

Для нас – Латвии – такое неуважение к международным нормам немножко напоминает то, что случилось со странами Балтии в 1940 году. У нас есть все основания для тревоги и предположений, что аннексия Крыма открывает новую, и совсем не положительную страницу в мировой истории.

В том, что случилось в Восточной Украине после Крыма, тоже есть российский след. По многим данным, сепаратисты всеми получают все возможные виды поддержки со стороны Российской Федерации. Ну и последняя новость – крушение малазийского «Боинга», сбитого с территории так называемых непризнанных народных республик.

Мы очень надеемся, что наши российские партнеры опомнятся, и повлияют на Восточную Украину, возобновится Женевский процесс, и представители РФ, Украины, США и ЕС будут искать приемлемое политическое решение на основе территориальной ценности Украины.

- Недавно вы с официальным визитом посетили Украину. Что там сейчас происходит, как ситуация выгляди изнутри?

- Первое, на что обращаешь внимание – невероятный подъем национального духа, самосознания по всей Украине. Дан мощный импульс развитию украинской армии и перерождению самого государства. С другой стороны, я видел вещи, которые меня очень беспокоят. Например, беженцы. Я был в Днепропетровске, в центре приема беженцев с востока страны, и понял, что это нарастающая проблема. Очень беспокоит и то, что русский и украинский народ становится все дальше друг от друга. Чем дольше идут военные действия, тем больше этот разрыв. Процесс очень непростой.

В ходе визита я пообщался с разными людьми – политиками национального и умеренного толка, простыми жителями, наблюдателями ОБСЕ. Все они говорят одно: в восточных районах Украины вообще непонятна структура власти, неясно кто главный. В некоторых случае сепаратисты действуют очень независимо, несмотря на то, что поддержку им оказывает РФ.

Однако официальная Украина настроена оптимистично – план Порошенко подразумевает сохранение целостности страны, стабилизацию экономики и проведение необходимых реформ, которые очень нужные государству, и которые так и не было проведен. Сильный толчок этому дал договор об ассоциации с ЕС – он определенно дал все предпосылки для изменений. Понятно, что процесс будет долгим и непростым, но он того стоит.

- Есть ли у МИД ЛР «план Б» - на случай, если ДНР и ЛНР все же окончательно отделятся от Украины? Как в этом случае Латвия будет взаимодействовать с Россией, Украиной и новоявленными республиками в экономическом плане?

- Я бы хотел подчеркнуть, что у нас есть «план А» - мы верим, что ситуация разрешится без нарушения территориальной целостности Украины. Никто не признает эти, так называемые, республики, и не будет признавать. Особенно после того, что случилось на прошлой неделе (крушение Boeing 777 – прим.ред.). Очень много информации – снимки, аудиозаписи, находящиеся в распоряжении международного сообщества, свидетельствуют о том, что самолет сбили именно представители сепаратистов. Поэтому я уверен, что в данном случае процесс становления независимых государств наблюдать не придется.

Добавлю, что мы даже не хотим думать о «плане Б», а будем делать все, чтобы сработал «план А». Несмотря на то, что отношения ЕС и России в целом, и Латвии и России в частности, обострены, мы не хотим этого обострения, а желаем продолжать конструктивное партнерство.

Если Россия захочет сотрудничать с ЕС, никакие санкции применяться не будут. Все заинтересованы в нормальном, мирном сотрудничестве. Несмотря даже на недавнюю авиакатастрофу, в которой большинство погибших – граждане ЕС. Санкции – это не способ наказания, а форма давления. Это нужно всегда помнить.

- Участвует ли Латвия в какой-нибудь гуманитарной программе помощи Украине или непризнанным народным республикам?

- Мы оказывали медицинскую поддержку людям, пострадавшим на Майдане, у нас есть планы помогать тем, кто страдает сейчас от ситуации на Украине.

По поводу помощи жителям так называемых ДНР и ЛНР – считаю, что мы должны смотреть на ситуацию комплексно, и не делить население Украины по каким-то критериям. К тому же, помощь жителям востока Украины существенно ограничивает фактор закрытости этих территорий.

- В последние месяцы в латвийском обществе высок градус истерии насчет повторения крымского сценария на территории нашей страны. Многие политики, известные общественные деятели позволяют себе различные предположения. Как вы считаете, нам есть чего боятся?

- Многие события в Крыму, как я уже говорил, очень напоминают не столь давнюю латвийскую историю - озабоченность большей части закономерна. Конечно, мы являемся членами НАТО, но эмоции отдельных граждан понять можно. С другой стороны, мы пристально следим за событиям Украины, и делаем определенные выводы.

- Могут ли повлиять напряженные дипломатические отношения с РФ на программу ВНЖ в Латвии? Не отпугнут ли россиян последние события с «черным списком»?

- Я бы не согласился, что программа может потерять свою привлекательность. Скорее наоборот – по моим данным, популярность получения ВНЖ в Латвии в обмен на покупку недвижимости только растет, пользуется спросом.

Считаю, что после длительных дебатов в парламенте, найден компромисс по этому вопросу. Знаю, что многие недовольны, многие хотят полностью закрыть эту программу, но есть компромисс, и это нормально для демократического общества.