Не идут солдаты в санитары…

С момента принятия Закона об альтернативной службе прошло три года. Срок вполне достаточный, чтобы утрясти недочеты, а призывникам сделать свой выбор. На днях Телеграф поинтересовался у руководителя Центра призыва на военную службу Юриса Мачиса, сколько сейчас альтернативщиков? На что тот не растерялся и спокойным голосом ответил: “Два человека: один в Даугавпилсе, другой в Лиепае”.

У истоков закона

Как сообщил Телеграфу Юрис Мачис, прежде чем приступить к работе над нормативным актом, законотворцы в свое время поинтересовались у Центра призыва, сколько же человек выберет такую службу. "Мы предположили, что 10-15. Поскольку ежегодно 15-20 парней интересовались такой возможностью, — говорит г-н Мачис.
В результате, к работе над законопроектом приступили осенью 2001 года, а весной 2002-го новый закон был готов. В рабочей группе, по словам г-на Мачса, задействовали парламентского секретаря и директора юридического департамента Минобороны, а также заместителя начальника Пожарно-спасательной службы. "Одним из активных борцов за замену ружья в руках призывников на мирные орудия труда были общественная организация “Движение добровольцев” и ее руководитель Улдис Берзиньш", — отметил г-н Мачис.
По словам нашего собеседника, кардинальных разногласий не возникало — все полагали, что закон необходим. Но поспорить было о чем. Например, горячие дискуссии разгорались из-за сроков альтернативной службы. “В итоге перевесили доводы тех, кто был за 2-годичный срок, — говорит он. — Поскольку солдат срочной службы (1 год) находится в более экстремальных условиях, чем альтернативщик, который 8 часов работает, а остальное время проводит дома”. Тем не менее в 2003 году ООН настояла на сокращении срока такой службы до года.
Познакомились разработчики закона и с опытом стран Западной Европы. Ведь именно там впервые после окончания Второй мировой войны предложили альтернативу. А сейчас “гражданский вариант” пользуется огромной популярностью среди призывников. “Почему в той же Германии больше альтернативщиков? — задается вопросом собеседник Телеграфа. — Да потому, что многие там не хотят работать на низкооплачиваемых работах: санитаром или шофером. Соответственно, вакансии заполняют альтернативщики. А в Скандинавских странах по той же причине очень популярна профессия спасателя”.

Уже проходили

Кстати, в Латвии к этому вопросу тоже обращаются не впервые. “В конце 1980-х годов по инициативе движения матерей молодые люди могли увильнуть от службы в суровой советской армии и поработать санитарами в больнице или подсобниками на ферме, — вспоминает Юрис Мачис. — Так доходило до того, что сыновья работали на ферме у своих родителей. Поэтому в существующем сейчас законе мы строго прописали, где могут работать альтернативщики”. Напомним, это самоуправления или общественные организации, занимающиеся социальной заботой, оказанием медицинской помощи, коммунальных услуг и услуг общественного транспорта, благоустройством территорий или таможенным контролем.
Итак, СССР развалился, и в середине 90-х избежать военной службы можно было, лишь получив на то разрешение специальной комиссии. Да и то такой вариант проходил в том случае, если призывников было больше, чем требовалось. А так как с каждым годом их становилось все меньше, то и необходимость в альтернативе отпала. Уменьшение числа годных к строевой призывников Юрис Мачис объясняет так: “Мы отбираем лишь самых здоровых и выносливых. К тому же многие стали пользоваться законными отсрочками”.

Нетрадиционные течения

Когда три года назад разрабатывался ныне действующий закон, тоже решили прибегнуть к помощи специальной комиссии. Создавать новую не посчитали нужным и поручили сию ответственную обязанность контрольной комиссии по призыву. В нее входят 9 представителей из различных государственных структур, которые и анализируют аргументы претендента. При необходимости могут пригласить и священника, и убежденного пацифиста. “Пока к их услугам не прибегали. Поскольку люди обращались действительно верующие и с документами из церкви, — объясняет г-н Мачис. — В Латвии очень сложно говорить о пацифизме, и, насколько я знаю, никто не борется против милитаризма. Поэтому гораздо проще назваться приверженцем какой либо религии, в которой строгое табу на службу в армии”. А вообще наш собеседник подозревает, что большинство из “пацифистов”, интересовавшихся альтернативной службой пару лет назад, сегодня служат по контракту. За деньги.

Мое призвание — солдат!

Телеграф поинтересовался в Центре рекрутирования и отбора НВС, как и кто может стать профессиональным солдатом. Как объяснил офицер центра Петерис Сувейзда, такая возможность, согласно существующему Закону о военной службе, есть у всех граждан ЛР до 40 лет. Претендент должен иметь среднее образование, отсутствие судимости и пройденную срочную службу. “Однако после внесения поправок последнее требование будет исключено. Возможно, это произойдет в ближайшее время, — отметил г-н Сувейзда. — В итоге по контракту будет служить 6000 человек. Между прочим, уже сейчас в армии насчитывается 5000 профессионалов”.
После согласования всех тонкостей и определения подразделения человек проходит медосмотр и четыре вида испытаний. Первое — задание группе. Проверяются навыки работы в команде. “Например, из пункта A в пункт B перенести объект C в течение часа”, — объясняет г-н Сувейзда. Второе — проверяется физическая подготовка. Третье — психологический тест.
По окончании испытаний с кандидатом проводят собеседование. Интересуются его мотивацией, проверяют знания по различным дисциплинам. В случае соответствия всем требованиям с человеком заключается контракт на три года. А если солдат находился в резерве более трех лет или женщина решила пойти в солдаты, то тогда необходимо пройти курсы основной военной подготовки (11 недель) в Алуксне.
На вопрос о денежном довольствии Петерис Сувейзда ответил так: “Во-первых, армия это не то место, куда нужно идти зарабатывать деньги. Нам нужны солдаты по призванию”. Тем не менее 190 латов плюс льготы получает солдат, который только осваивает свое ремесло. А если человека отправляют с военной миссией за границу, то его заработок увеличивается многократно. Например, солдат в Ираке получает до 1000 латов в месяц. Неудивительно, что ежедневно 5-6 молодых людей проявляют интерес к военной службе. “Каждому объясняем, что его может ожидать. А зачастую являемся единственными советчиками при принятии решения в выборе будущей профессии”, — сказал напоследок Петерис Сувейзда.

Из первых уст
Мы опросили всех (!) латвийских солдат, проходящих в настоящий момент альтернативную службу.

Валерий БОРСКА (23 года, Даугавпилс):
— Я состою в братстве свидетелей Иеговы и уже сейчас являюсь священником. Пройти комиссию мне было не сложно, поскольку имелся документ о крещении. Год я работал санитаром. Сейчас осваиваю профессию автослесаря. На мой взгляд, государству от такой службы гораздо больше толку. Что же касается родителей, то сначала они были против. Но как только узнали о минимальном окладе, сразу согласились. Друзей, кроме как в братстве, у меня нет, а они, конечно, одобрили мое решение.

Лаурис ЛИНТЫНЬШ (24 года, Лиепая):
— Я проучился два года в католической семинарии на священнослужителя. Потом осознал, что эта профессия не для меня, и ушел. После чего меня призвали в армию. Женщина в военкомате предложила идти “служить” социальным работником в Красный Крест. Решил попробовать и не прогадал. Собеседование в комиссии в Риге заняло не более 10 минут. В итоге сначала на лето меня отправили в больницу ухаживать за безнадежно больными. Осенью я сам нашел слепого студента, которому нужен был помощник. Кстати, родители и друзья были только за такую службу.