Куда идут русские?

Российский Институт современных диаспор проанализировал ситуацию в Латвии

В феврале 2005 года российским Институтом современных диаспор был проведен пилотный мониторинг в Эстонии и Латвии, целью которого стал анализ ситуации в русскоязычном электорате накануне муниципальных выборов.

Татьяна ПОЛОСКОВА
замдиректора Института современных диаспор,
доктор политических наук,
руководитель аналитического
центра Фонда “Россияне”

Неожиданные итоги

Итоги муниципальных выборов в Латвии оказались для многих неожиданными. Казалось бы, на волне протестных акций ЗаПЧЕЛ ожидало триумфальное шествие по органам местного самоуправления страны. Вышло по-другому. И дело, наверное, не в конкретных политиках или предлагаемых ими лозунгах. За прошедшие годы произошли серьезные изменения в так называемом русскоязычном электорате, его ожиданиях, что во многом и повлияло на выбор политических предпочтений.
Начнем с того, что российская диаспора Латвии является, скорее, виртуальным понятием, чем цельным социокультурным образованием с единым корпоративным интересом. Она представлена различными социальными группами, с разным уровнем вписанности в реалии современного латвийского общества.
Русскоязычная среда характеризуется неоднозначным отношением к внутриполитической и экономической ситуации в России, российскому внешнеполитическому курсу, включая деятельность по поддержке зарубежных соотечественников. От респондентов приходилось слышать разные высказывания, от “Без России мы погибнем” до “Лучшая политика России — невмешательство в наши дела”. И деление этих людей на “своих” и “чужих” так же глупо, как существовавшее ранее деление эмиграции на “белую” и “красную”.

Протестная диаспора? Верно лишь отчасти

Российскую диаспору в Латвии привыкли представлять как забитую, нищую и радикально протестную. Это верно лишь отчасти.
За период существования независимого Латвийского государства сформировалась представительная категория нетитульного населения, вписанная в новые социально-экономические реалии, — средний класс. Сложилась так называемая русскоязычная бизнес-элита, а также немногочисленная, но довольно активная категория русских политиков, представленных в различных политических партиях Латвии.
Русскоязычная молодежь, как правило, связывает свое будущее с Латвией, либо с более развитыми странами Евросоюза, позиционируя себя как “европейцев”.
Мотивации адаптации различны, и далеко не всегда принятие сложившихся реалий носит добровольный характер. Чаще — это следствие вынужденного выбора наиболее приемлемой формы социального поведения в конкретной ситуации. Но такую модель поведения, как примирение с действительностью и поиск своего места в современном латвийском обществе, выбрало значительное число русских и русскоязычных. Кто-то — до лучших времен, а кто-то и сознательно.
Потребности таких русских, вписанных в реалии латвийского общества, прежде всего завязаны на возможность социальной реализации, экономическую стабильность, преодоление ксенофобии, добрососедские отношения с Россией и дальнейшую интеграцию в Евросоюз. Вопросы гражданства и статус языка для них значимы, но не первостепенны. Очевидно, что эта категория имеет тенденции к росту, и она будет качественно отлична по потребностям от так называемого традиционного русского электората. На первом месте для нее будут стоять социальные вопросы, что сближает ее со значительной частью латышского электората, не “ушибленной” национальной идеей.

Слоган “пятая колонна” устарел

Однако эти процессы не замечаются значительной частью титульного политбомонда. Русские по-прежнему воспринимаются как проблема и потенциальная угроза. Слоган “пятая колонна” не ушел из политической риторики. Более того, он отражает настроения последователей правых партий, немалой части государственных деятелей страны и влияет на отношение титульного населения к русскоязычным. Само английское написание статуса негражданина в документе (alien, “чужой”) является отражением сложившейся ситуации и элементарного непрофессионализма тех, кто изобрел этот уродливый термин.
Очевидно, что сложившиеся в обществе ограничения на социальное продвижение представителей нетитульного населения формируют чувство неуверенности и раздраженности в русскоязычной среде. Русские до сих пор не допущены к процессу формирования латвийской политической элиты. Представительство русских в органах власти действительно недопустимо мало. То, что это было “оправданно” некими реалиями середины 1990-х годов в ситуации реализации этнократической модели развития латвийского общества, очевидно, но сейчас это тормозит процесс достижения межэтнической стабильности и отталкивает от власти преданных Латвии людей, способных стать реальным ресурсом для развития государства.
Подобный подход не только искажает ситуацию. Он не дает возможности властям страны эффективно задействовать экономический, общественно-политический и культурный потенциал русскоязычной среды. И в итоге вредит развитию Латвийского государства, его стабильности, существенно снижает уровень профессионализма органов власти страны.

Есть ли перспектива у “пророссийских партий”?

До недавнего времени ни одна политическая партия, работавшая с русскоязычным электоратом, за исключением ПНС, даже не декларировала наличие адаптированной части русскоязычного населения.
Поэтому успех Нового центра, выступившего выразителем интересов именно таких русских, вполне закономерен. За последующие годы эта категория численно вырастет и станет социальной базой для центристских партий.
Что касается образа политической партии, активно работающей с русским населением, то необходимо подчеркнуть, что самодекларирование в качестве “пророссийской партии” вызывает отторжение в латвийской среде и не дает реальных преференций в российских институциях. Последнее обстоятельство вызвано объективными потребностями России в перспективных партнерах и прагматичной политике, выразителем которой может выступить любая политическая партия, искренне настроенная на диалог.
В то же время, если имидж пророссийской партии явно неперспективен, имидж партии, “принятой” в России, может быть вполне приемлемым и предполагает выбор широкого круга переговорщиков, в качестве которых могут выступать неофициальные структуры, включая представителей культурных, информационных, экспертных групп.

Выбор оптимальных операторов

Анализируя политику России в отношении зарубежных соотечественников, респонденты отмечали, что и в Российской Федерации отсутствует адекватная информационная картина ситуации в русскоязычной среде Латвии. А именно: “Россия по-прежнему смотрит на русских как на проблему. В то время как многими латвийскими русскими Россия уже не воспринимается как родина, а воспринимается через призму культуры”.
Отсутствие эффективной системы партнерства российских институций, включая политические партии, с латвийскими партнерами объясняется во многом незавершенностью самой модели российской политики в отношении соотечественников за рубежом.
Период, прошедший после Конгресса соотечественников 2001 года, показал, что деятельность России по взаимодействию с диаспорой за рубежом не преодолела грани между декларациями и реальной политикой. В связи с этим приоритетными задачами являются активизация ресурса российской диаспоры и трансформация ее из совокупности разрозненных, слабо связанных между собой общественно-политических, экономических, культурных, информационных структур в международную сетевую структуру с единым координационным центром в виде международной неправительственной организации.
А эта задача предполагает опору на экономически самодостаточную, социально активную часть диаспоры. На тех русских, которые готовы предоставить реальный ресурс (информационный, экономический, интеллектуальный) для реализации совместных с Россией гуманитарных проектов.
При этом выбор оптимальных операторов для реализации российских проектов по поддержке русской культуры и образования возможен при наличии партнерских отношений с государственными и экспертными кругами Латвии.

18.03.2005 , 11:29

"Телеграф"


Написать комментарий