Житейская история

— Зайди ко мне… — прозвучал в трубке простуженный голос издателя Немцова.
— Что случилось, Владимирович?
— Тут ерунда какая-то: человек пропал — и никому дела нет! Дети одни, без средств к существованию, квартира, вроде, в банке заложена, в общем — полный завал! Надо бы проверить, разберись…

В поисках лучшей доли

В начале прошлого года перед оставшейся без работы Надеждой, подрабатывавшей киоскером, встала дилемма: на что жить? Долг за квартиру давно перевалил за критический уровень, того гляди, выселят, перспектива найти работу геодезиста — по специальности, представлялась вообще нулевой. Помощи ждать тоже не от кого: сестра Вера в таком же положении, отрабатывает долги за квартиру, в выходные за лат в день мерзнет на рынке. Муж давно «объелся груш» — сам на шее родителей висит, те — люди хорошие, однако в преклонном возрасте: и рады бы чем подсобить, только оказалось, что всю жизнь на лекарства работали.
Уж чего, а работы Надя никогда не боялась, только, для начала ее надо бы найти. Но опять же, вкалывай хоть круглосуточно, только при нынешних заработках едва на пропитание хватит. И она решилась. «Вредных привычек, — подумала, — слава Богу, нет. Женщина, — прикинула, — я экономная». Должно же когда-то в этой жизни повезти…
Банк ссуду 3100 латов за заложенную двухкомнатную квартиру дал без проволочек. Деньгами Надежда распорядилась по-хозяйски: заплатила не только все текущие долги, но и приватизировала квартиру. В случае чего, продав недвижимость, можно было не только расплатиться с банком, но, продав свою, двухкомнатную, купить хотя бы комнатушку.
Ожидалась и посильная помощь от совершеннолетнего Славы — парень собрался на заработки в Англию. Сама она, собрав нехитрые пожитки, на оставшиеся купила билет до страны Германии. Планировалось, что кому-то из двоих должно было повезти.
Славика, как и всю группу юных даугавпилчан, отдавших собранные родителями последние кровные денежки, попросту «кинули». Известная в Даугавпилсе фирма «Apollo», сменив вывеску, продолжает действовать по апробированному сценарию до сих пор. Нашей экономической полиции пресечь наглые и циничные действия известных всему городу фирмачей, видимо, пока не под силу.
На последние деньги Слава вернулся в город. Надежда устроилась в Германии гувернанткой. Однако через несколько месяцев пришлось вернуться: хозяева уезжали в долгосрочную зарубежную поездку. Кроме того, тяжело заболел отец. В августе отца не стало, и слегла мать. Сестра находилась в деревне, когда Надежда, узнав о новой вакансии, снова уехала в Германию.
— В конце октября я приехала в Даугавпилс, — вытирая слезы, рассказывает Вера. — И тут племянники мне говорят, что «мама куда-то запропастилась, совсем не звонит». Мы тут же позвонили в Германию хозяевам. Нам ответили, что уже три недели как она уехала домой.
— Нам газ пришли отключать… — шмыргая носом, добавляет сиплым голоском младший сын Надежды Саша. — Мы маме звонили, хотели спросить, что теперь делать, а ее нету…

Хождение по мукам

Племянников Вера забрала к себе в однокомнатную квартиру, ведь что толку без сидеть без газа. И на следующий день отправилась в полицию. Написала заявление с просьбой начать розыск. А в начале ноября раздался звонок. Звонила заплаканная Надежда. Сообщала, что была избита, ограблена, сейчас находится в посольстве, ей дали разрешение на один звонок.
Разговор продолжался всего минуту. Жива и здорова — это главное! Поделиться радостной новостью семейство решило с полицией. В шестом кабинете полиции, выслушав родных, тоже обрадовались: «Жива? Вот и славно. Забирайте заявление, пишите отказ от розыска. Ищите теперь свою маму сами…» Опешив от такой новости, Вера попросила полицейских связаться хотя бы с немецким посольством в Латвии: в деле было много подозрительного. И потом, если сестра звонила из латвийского посольства в Германии, отчего работники посольства сами не выходят на связь?
— Я расплакалась, говорю: у нас и денег-то на звонки нет, а им все равно. Раз жива, говорят, ищите сами! Несколько раз по телефону мы дозванивались до немецкого посольства, только там ведь по-немецки говорят…
Беда не приходит одна. Через несколько дней позвонили из банка.
— С сестрой непонятно что, а тут еще банк! Надежде по новому закону как раз присудили алименты — 24 лата, еще детское пособие на ребенка 6 латов: мы могли бы хотя бы проценты банку гасить — так ведь матери-то нет! И доверенности нет! Куда мы только не ходили, как только ни просили. И в думе были, и в соцобесе были… Есть деньги, а взять нельзя! А младшему и на дорогу надо, и поесть в школе надо, и одеть чего-нибудь. Деньги государство для ребенка выделило, а они пропадают…
Сердобольные люди подсказали: на опекунство надо подавать! На старшего брата. Слава к тому времени нашел работу грузчиком, парень взрослый, а как оно там с матерью обернется — кто ж знает.
В Сиротском суде все поняли и вошли в положение людей. Поможем, сказали, только нужен документ, что мать мальчиков в розыске. Пусть старший срочно пишет заявление в полицию.
Отпросившись с работы, Слава в очередной раз пришел в шестой кабинет.
— Вы знаете, он вернулся белый весь… — срывается на плач Вера. — Его там просто послали! Он объяснил. Тогда говорят: раз Сиротскому суду надо, пусть свои запросы сам делает! Потом обматерили за то, что не знает персональный код матери! Кто ж эти коды изучает? Хорошо, кто-то сжалился, залез в компьютер, нашел нужные данные. Да что ж это такое: у детей мать пропала, а тут вместо того, чтобы искать — сидят, издеваются над людьми…
В середине декабря Надежда снова дала о себе знать. Снова плакала, говорила, что очень хочет домой. Попросила выслать сто евро на дорогу. Забыв обо всем на свете, Слава занял деньги у друзей. Выслал. Мать не вернулась.
— Такое ощущение, что ее где-то там держат. Если б я ее не знала — другое дело. Ни то чтобы там наркотики какие, она ведь капли в рот не берет!
— Так ищет Надежду наша полиция или нет?
— А кто ж их знает? Они разве позвонят, скажут — в посольство и то не могут обратиться! Вам надо, говорят, вы и звоните, куда хотите…
— Саша сейчас где живет?
— Со мной. Там ведь газа нет. Да и заболел тут: неделю в школу не ходил…
— Долги выросли за квартиру?
— Вместе с отопление где-то около ста пятидесяти латов. Как только с опекунством разберемся, за несколько месяцев все оплатим. Есть вот шанс уборщицей устроиться (а я ведь строитель по образованию), только не знаю, — сквозь слезы улыбается Вера, — пройду ли конкурс. Дожили, чего уж тут говорить… Кому ты нужен в сорок восемь лет?..

Послесловие

— Ну и история… — выслушав, вздыхает Григорий Владимирович. — И что ж теперь делать?
— Ну, полиции мы не указ. А в общем, откликнулись люди. Крайбанк отсрочил выплату ссуды. Сиротский суд даст решение на опекунство уже через неделю. В школе, точнее, в Городской гимназии, где учится Саша, тоже пошли навстречу: поставили мальчика на бесплатное питание.
— Так они что там, так и живут без газа?
— Нужен счетчик. Двадцать латов стоит сам прибор, тридцать — установка. Газовое хозяйство, после уговоров, дало добро на бесплатную установку.
— И что?
— Нужна двадцатка…
— На, держи… — вытащил бумажник издатель. — И созвонись с начальником полиции. Что за дела: кот или человек у нас пропал?..