Только-только прошел пленэр, посвященный великому Марку Ротко. В галерее Даугавпилсского краеведческого музея выставлены живописные полотна участников пленэра.
В столь благодатной ауре и прошел наш разговор с человеком, который своими стараниями и своей горячей верой в успех дал импульс свершиться этому глобальному проекту.
— Личность Ротко на Вас очень повлияла?
— Многое переосмысливается в собственной жизни, когда просто размышляешь над его биографией. Марк Ротко как-то сказал своему другу: “Можешь ли ты себе представить, что значило быть одиннадцатилетним парнишкой, приехавшим в Америку в костюмчике, сшитом не у американского, а у двинского портного, и ни слова не знавшим по-английски?”. Вдумайтесь: что мог чувствовать этот мальчик, который за определенный период времени умудрился стать иконой американского искусства.
Когда ты видишь, что человек может преодолеть множество препятствий судьбы и добиться поставленных целей, то автоматически следуешь его примеру. Информация попадает в подсознание, расширяются границы горизонта, и ты понимаешь, что надо жить, согласно какому-то более мощному пульсу. И тогда начинают происходить вещи, которые, казалось бы, невозможны… Я знаю это по себе.
— Как начинался этот глобальный проект?
— Я пришла работать в музей в 1998 году. И от своих коллег узнала о том, что Марк Ротко родился в нашем городе. Они об этом узнали после приезда в наш музей биографа Ротко, американского профессора Джеймса Бреслина. До меня сотрудник музея Илона Столе уже притрагивалась к теме Ротко, но в теоретическом аспекте. К моему настойчивому и пытливому интересу к художнику поначалу отнеслись с доброй иронией — слишком все казалось глобальным!
— Ротко был великим человеком…
— Ротко — не просто великий художник, это великий характер. Он поставил перед собой серьезную задачу повернуть искусство в сторону духовности. Весь 20 век бурлил поисками новых форм, а для него самым важным аспектом в искусстве были человеческие эмоции и чувства. Он говорил: “Если вы ищете в моих работах великолепие цвета и соотношение форм, то вы упускаете главное, потому что мои работы не об этом!” Критики его называли Гениальным Колоритистом, потому что он опрокинул устойчивые представления о взаимодействии цветов на полотне. Его живописная техника потрясает! Он работал широкой кистью, накладывая на полотно слой за слоем, за счет чего возникало потрясающее ощущение глубины и таинственности живописного поля, которые как бы наплывают на зрителя изнутри. Он в шутку называл свой метод — “Творящая пустота”. При длительном контакте с глазом холст оживает и преображается. Одним из требований Марка Ротко к зрителю своих картин было то, что созерцательный процесс должен занимать определенное время. Это должен быть молчаливый диалог с картиной. Ротко утверждал, что он пишет не картины, а создает особое живописное пространство.
— Почему Ротко настолько культовый художник?
— Ротко считается самым мистическим и трансцендентным художником за всю историю живописи. Почему его работы сравнивают с фресками? Если Микеланджело показал миру шестой день Творения (Страшный суд), то Ротко показал миру первый день Творения, когда все находилось в состоянии животворящего хаоса. В полотнах Ротко есть состояние живого Космоса. Можно сказать, что это иконы без образов. По традиции мистического иудаизма, лицо Бога (Абсолюта) увидеть нельзя!
— Когда глобальная мечта “вернуть” великого художника городу стала сбываться?
— Поворотная точка произошла в январе 2003 года, когда я встретилась с детьми Марка Ротко. Два года пыталась с ним связаться — ничего не получалось… Я уже была в отчаянии, и вдруг… В 2001 году я познакомилась с Оливером Виком, куратором Ротко, самым успешным и тонко чувствующим художника. И он дал мне адреса детей художника со словами: “Даже под страхом пытки не признавайся, откуда они у тебя!”. Теперь, конечно, смешно вспоминать… К тому времени у меня уже созрел план организовать столетие великого художника у него на Родине, в Даугавпилсе. Я послала сыну и дочери Марка Ротко приглашения приехать к нам в город. И они сразу с радостью откликнулись. А в 2002-м году появилось очень сильное партнерство с Американским посольством. Тогда я уже работала по созданию зала Ротко в нашем музее.
— Какие они — дети великого художника?
— У Даугавпилса теперь замечательные родственные отношения с детьми Ротко — Кейт и Кристофером. Они сами говорят, что теперь у них есть вторая РОДИНА! Они оба удивительные люди — теплые и очень сердечные, будто светятся изнутри. Кристоферу было семь лет, когда умер отец. Он его мало помнит. Кейт на тот момент было двадцать лет. По профессии они оба доктора наук: Кейт — в области медицины (отец всю жизнь мечтал, чтобы она стала доктором), ее специализация связана с патологией крови (опять красный цвет). Кристофер защитился по практической психологии, но уже лет пять всецело погружен в осуществление контактов между семьей Ротко и культурно-мировой общественностью. Потому что интерес к творчеству Ротко в мире возрастает год от года! Многие считают его художником №1 второй половины XX века. Его выставки проходят по всей Европе и за ее пределами.
— Вы проделали кропотливейшую работу…
— Когда готовили наш зал Марка Ротко, мы с Кристофером обсуждали все — вплоть до того, какого цвета должны быть стены (за 9 месяцев! мы обменялись 400-ми письмами!). Сам Ротко оставил подробные иснтрукции, КАК правильно экспонировать его работы. Ничто не должно отвлекать от главного — от медитации на живописные работы. Например, Ротко был категоричен, считая, что картины ни в коем случае нельзя вывешивать на белые стены — они портят живопись своей агрессией. Наши великолепные репродукции работ Ротко мы печатали в Австрии — даже профессиональные художники часто их принимают за оригиналы.
— А спать было когда?
— Работала по шестнадцать часов, не вставая из-за компьютера. Работала до двух ночи, а потом делала бутерброды и шла в мастерскую к Гере Михееву, который делал особые подрамники. Особые — потому что все, касающееся Ротко, необычно и выходит за пределы стандартных вещей! Если подрамник — то два метра на два сорок… Гера работал до пяти утра. А в восемь утра опять на работу… Потом на приеме в американском посольстве Кристофер признался, что он ни минуты не верил, что мы успеем все организовать за столь короткое время. Сказал: “В нормальном мире, в большой институции, все, что сделали вы, делает большая команда в течение трех лет”.
— Вы связаны с Ротко, и тоже необычный человек. Откуда Вы, ТАКАЯ, родом?
— Я родилась в Ленинграде, на Васильевском острове. В одиннадцать лет переехала с родителями в Даугавпилс. И тут начинаются некоторые параллели — Ротко ведь тоже яростно не хотел уезжать из Двинска. Они с сестрой чуть ли не голодовку устроили… А мать Ротко родилась в Петербурге и там же в 18 лет вышла замуж за отца Ротко, который закончил вильнюсский университет и был фармацевтом. Ротко был четвертым и самым младшим ребенком в семье.
К сожалению, воспоминания Ротко о Двинске скупы. Но он неоднократно рассказывал своим друзьям, что связь с далеким уголком его детства никогда не прервется в его сердце. Признавался, что таких пылающих закатов, как над Двиной, он никогда более в жизни не видел. Детям он рассказывал, как семья устраивала пикники на берегах реки. Вспоминал дом, в котором они жили…
— Где это памятное место?
— Напротив так называемой “Бастилии” — сейчас там стоит газовая заправка. Это была улица Шоссейная, номер 117. Дом сгорел в войну, памятник художнику там не поставишь… Но поставили на берегу Даугавы, которую так любил Марк Ротко. Там, где начало бывшей улицы Шоссейной уходит в бесконечность…
— Что ожидает нас в будущем?
— У Даугавпилса есть огромный шанс! Настолько же показателен пример города Малага (грубо говоря, испанской Латгалии), который экономически возродился благодаря имени своего земляка Пикассо. В 2000-м году они открыли музей — у них поначалу тоже не было ни одной оригинальной работы художника. Но теперь город живет за счет туризма — это своего рода Мекка поклонников Пикассо. Главное, что у нас есть ИМЯ — Марк Ротко! Семья Ротко обещает нам четыре оригинала. Этот дар — бесценен! У самого города надежд на приобретение оригиналов нет — цены на аукционах колеблются от 5 до 73 миллионов долларов. Я вижу у нас музей современного искусства… И наша целевая группа — все Скандинавские страны. Шанс есть! Город с энтузиазмом работает над этим проектом. В минувшую среду произошел акт передачи нашей Думе технического проекта реконструкции здания Арсенала в Крепости под будущий Центр Ротко. Город будет узнаваем уже благодаря факту рождения здесь великого художника!
Елена ГЕДЮНЕ