В общей сложности свыше 200 тысяч солдат и офицеров, прижатых советскими войсками к Балтийскому морю. В том числе и 19-я дивизия Латышского легиона. В трехдневном сражении потери сторон были огромны, особенно Красной Армии — ведь она наступала. Однако продвижение оказалось незначительным, и линия фронта в Курземе стабилизировалась вплоть до весны 1945 года.
Беседую с ветераном Второй Мировой, бывшим легионером Станиславом ВАЙДЕРСОМ. Житель Даугавпилсского района, которому пошел 83-й год, вынужденно участвовал в тех зловещих событиях.
(Продолжение. Начало в номере от 6 января)
Брат стрелял в брата
— В конце сорок четвертого мы уже несколько месяцев держали оборону в Курземе возле местечка Джуксте. Было затишье, и мы собирались отметить Рождество. Но русское командование решило иначе.
Как-то утром проснулись от канонады. Мы были в голом поле. Поступил приказ перебросить наш взвод на вершину холма, где стоял одинокий хутор. Заняли позицию. Я посмотрел — Господи, черно аж до самого горизонта. Это густой массой на нас надвигались русские. Местность просматривалась, как на ладони. Бой шел до самой ночи. Мы все же удержались,
несмотря на бомбы и огонь пулеметов и артиллерии. И так — все три дня. Победа осталась за нами, но радоваться было нечему. Оказалось, советское командование бросило против нас тысячи наших же латышей, мобилизованных в Красную Армию из Латгалии, Видземе и других мест. Мы-то хоть имели хороший опыт, а этих несчастных наскоро обучили стрелять из винтовки и ползать по-пластунски. Уже после войны я узнал, что под Джуксте друг в друга стреляли родственники и соседи…
«В СС я уже был…»
— В плен я попал 10 мая 1945 года под Талси. Накануне офицер собрал нас и сообщил, что Германия сдалась и мы можем расходиться. Плыть в Швецию мне не хотелось. Русский солдат отобрал у меня наручные часы — этим все и ограничилось.
Год я провел в Карелии, в Медвежьегорске, где мы восстанавливали взорванные финнами шлюзы Беломорканала. В фильтрационном лагере было голодновато, нас кормили кое-как, выручали грибы, ягоды, рыба. Зато донимала мошкара. Никаких военных преступлений и нацистских наград за мной не числится. Однако домой не отпустили. Еще четыре года я находился в ленинградском стройбате. Наши начальники, боевые офицеры, относились к нам нормально: «Да какие вы фашисты…» В Латвию вернулся только в 1950-м году.
Много лет работал по строительству — вот это мне действительно нравилось, числился в передовиках. Раз подходит ко мне парторг и предлагает вступить в партию. Ну, я, как в том анекдоте, отшутился. Мол, прошу принять меня в КП, а в СС я уже был. Больше он не приставал.
То, что сегодня творится в Латвии, меня совсем не радует. Не такую Латвию я хотел бы видеть…
Кровавое Рождество
Исполнилось 60 лет со времени ожесточенных Рождественских боев, разыгравшихся в конце декабря 1944 года в западной Латвии. В «Курляндском котле» держали оборону более 30 фашистских дивизий — остатки группы армий «Норд».