Еврокомиссия должна признать наш аудит

Ингуна Судраба уже наметила план действий и главные цели — создать сильную команду профессионалов и добиться, чтобы Еврокомиссия признавала отчеты, подготовленные Госконтролем.

— Одиннадцать лет бессменным главой Госконтроля был Райт Чернайс. Как вы сейчас оцениваете то, что было сделано за эти годы?

— В первую очередь я хотела бы подчеркнуть то, что за эти годы было создано учреждение, которого до сих пор в государстве фактически не существовало, была также разработана и соответствующая законодательная база. Поскольку я сама работала в системе государственного управления, участвовала в подготовке законодательной базы в финансовой области, то я знаю, что значит создать новое государственное учреждение, заполнить пустующую нишу. Это требует огромных усилий и огромных временных затрат.

Но в какой-то определенный период наступает момент, когда государственному учреждению нужно развиваться гораздо быстрее, чем развивается окружающий мир. Запаздывать нельзя. Так, к примеру, в конце 1990-х годов пришло новое понимание международных стандартов в сфере аудита. В частности, пришло новое понимание того, что такое “аудит” и что такое “ревизия”. И этого нельзя не учитывать в работе, ведь аудит и ревизия отличаются функционально.

— А в чем разница между аудитом и ревизией? И по какому пути идти предпочтительнее?

— Ревизия — это понятие, которое во многом перешло в нашу действительность из советских времен. Ревизия — это в первую очередь проверка бухгалтерской документации, проверка того, насколько правильно и целесообразно тратятся деньги. Ревизия в большей степени ориентирована на то, чтобы получить ответ на вопрос, правильно ли используются деньги. А вот аудит гораздо больше внимания уделяет тому, как в целом работает система в конкретном учреждении.

Аудит — это проверка более широкого масштаба. В частности, аудиторы проводят ко всему прочему анализ системы — того, как работает в конкретном случае законодательство, как в соответствующем учреждении поделены функции, как работает система внутреннего контроля и так далее. Чтобы избежать, например, ситуации, при которой человек единолично и бесконтрольно принимает решение.

Анализировать деятельность системы — нет ли в ней сбоев, не будет ли она сама по себе генерировать в дальнейшем проблемы — необходимо, поскольку это важный вопрос. Ревизия дает ответы на более простые сиюминутные вопросы — как начисляется зарплата, все ли в порядке с уплатой налогов, вовремя и правильно ли вносятся платежи, идет расчет по долговым обязательствам и так далее. У аудита иная философия. Поскольку Госконтроль, в известной мере, запаздывает или приостановился в своем развитии и сотрудники Госконтроля работали как ревизоры, то, конечно, потребуется время, чтобы изменить мышление, изменить подход.

— Сразу возникает вопрос — может ли идти речь не только об изменении мышления, но и о смене команды Госконтроля?

— Я ни в коем случаю не утверждаю, что люди работали неправильно или плохо и их нужно заменить! Об этом речи не будет ни в коем случае! Знаю, что вкладывались большие деньги в реализацию международных программ, в обучение сотрудников Госконтроля и у них есть образование и опыт.

Я же для себя хочу уяснить, каков уровень профессиональной квалификации всех сотрудников и занимают ли они в созданной команде правильное место. С людьми нужно познакомиться, провести с ними интервью, посмотреть, как они работают. Но все это, как вы понимаете, нельзя сделать за один день — это требует больше времени. Понемногу выяснится, кто на что способен.

Я уже ознакомилась со штатным расписанием Госконтроля, с тем, сколько люди зарабатывают. Да, зарплаты маленькие. Я ведь знаю, сколько платят аудиторам в международных компаниях, в частном секторе. Любая уважающая себя компания ищет и привлекает сильных, профессиональных аудиторов, понимая, что от их работы во многом зависит успешное функционирование предприятия. Поэтому аудиторам платят большую зарплату — это логично.

И тут нужно учитывать еще и то, что рынок рабочей силы, если мы говорим об аудиторах, очень мал — таких специалистов у нас не готовили. Раньше не было большого спроса на эту профессию. Я помню, как создавалась система внутреннего аудита в государственном управлении, они работали и одновременно постоянно учились, повышая свой уровень. Думаю, что то же самое происходило и в Госконтроле.

— Райт Чернайс тоже говорил, что профессионалы уходят из Госконтроля на высокооплачиваемую работу в частные структуры. По его словам, средняя зарплата сотрудника Госконтроля примерно 300 Ls, и это очень небольшая суммаŁ

— Боюсь, что это “грязная” зарплата, и после уплаты всех налогов она уменьшается еще на треть. Минимумом должна стать та же сумма — но на руки. В ближайшее время я ознакомлюсь с бюджетом Госконтроля, с тем, как распределяются средства. Но вряд ли повышение зарплаты произойдет автоматически — нужно смотреть, на что способны люди, и исходя из этого начислять зарплату.

— Едва вступив в должность, вы подвергли критике деятельность Госконтроля, сказав, что Брюссель до сих пор не признает его отчетовŁ

— Сейчас отчеты об освоении европейских средств Еврокомиссии предоставляют международные аудиторские компании — государство вынуждено им платить. И одна из наших конкретных целей — добиться того, чтобы эту работу был способен выполнить и Госконтроль. И это будет один из показателей эффективности работы Госконтроля — признание Еврокомиссией того, что Госконтроль может вести сертификацию средств из европейских фондов, давать отчеты Еврокомиссии в том, насколько целесообразно эти средства используются. Это будет большой шаг вперед.

— Когда это произойдет и почему Госконтроль до сих пор не получил признания Еврокомиссии?

— То, что это не произошло до сих пор, — свидетельство того, что деятельность Госконтроля не в полной мере отвечала международным стандартам в сфере аудита. И теперь нужно время, чтобы добиться признания, примерно два года. И все начинается с оценки квалификации сотрудников, насколько целесообразно она используется.

— Вы уже знаете, в какие учреждения придет с проверкой Госконтроль в следующем году?

— У Госконтроля, конечно, уже есть одобренный план проверок на следующий год. Но Госконтроль не живет в каком-то вакууме. Мне еще предстоит ознакомиться с планом проверок, обсудить с сотрудниками его актуальность.

— На ваш взгляд, какие сферы требуют пристального внимания?

— Для общества самые актуальные темы — это здравоохранение, образование. Любая сфера, существующая за счет наших налогов и уровень услуг которой мы оцениваем.

— Ваше назначение на должность государственного контролера сопровождалось сокращением с семи до четырех лет срока пребывания в должности государственного контролера, что жестко критиковал бывший глава Госконтроля Райт Чернайс. Как вы оцениваете это решение Сейма?

— Конечно, мировой опыт показывает, что на такой должности, как государственный контролер, человек проводит достаточно долгий срок, поскольку это обеспечивает большую политическую независимость, а также дает широкие возможности для достижения существенного результата. Четыре года — это, конечно, очень короткий срок, если сопоставить его с огромной сферой, за которую отвечает государственный контролер.

— Стало быть, решение было политическое?

— Любое решение, которое принимает парламент, где заседают политики, является, естественно, политическим.

— В таком случае, полагать, что Госконтроль является независимым от политиков и бизнесменов учреждением, это идеализм?

— Мне трудно пока это обсуждать. Выводы я смогу сделать после того, как ознакомлюсь с ежедневной работой Госконтроля. Не видя “черной” работы — того, как строится работа от начала проверки до выработки окончательного документа, — обсуждать ситуацию трудно. Могу сказать лишь о себе — на меня нельзя надавить и заставить поставить свою подпись на документе, с содержанием которого я не согласна. У меня всегда принципиальная позиция — ко всем нужно подходить с одинаковыми требованиями. И я этому принципу следовала всегда.

— Из Министерства финансов вы ушли из-за того, что не могли смириться с методами работы правительства Эйнара Репше. Сразу после вашего избрания государственным контролером коалиционная партия “Новое время” выступила с критикой в ваш адрес. Как вы к этому отнеслись?

— Я не хочу продолжать какие-то разборки и взаимные обвинения. И мне грустно, что некоторые люди тратят столько энергии на поиски виновных, а не предлагают, как можно вместе изменить ситуацию, чтобы прийти к лучшим результатам. Я готова сотрудничать со всеми, кто стремится работать на благо государства.