Иван у трубы

Опасения латвийского премьер-министра Айгара Калвитиса относительно намерения российского капитала “скупить Латвию” отражают общую тенденцию в странах Центральной Европы. Показателен в этом смысле разгоревшийся в Польше скандал, описанный влиятельным британским изданием The Economist. Речь идет о якобы предложенной заинтересованными лицами из России взятке польскому министру для приобретения нефтеперерабатывающего завода в Гданьске.

Шпионский скандал

“Все скандальные аспекты обычно, даже если и ошибочно, ассоциирующиеся с российской столицей — шпионы, взятки и политические интриги, — объединились для достижения яркого эффекта в Польше, где самый, пожалуй, крупный за десятилетие скандал был вызван парламентским расследованием дел крупнейшей национальной нефтяной компании, PKN Orlen, 28% в которой принадлежит государству, — пишет The Economist. — Изначальной целью расследования было решить, легально ли действовало правительство Польши, отправив в отставку бывшего главу компании в 2002-м. Однако этот вопрос побледнел на фоне гораздо более колоритного спора вокруг отмены приватизации крупного НПЗ в Гданьске в том же году”.
Дело выглядит так: польская разведка передала парламентской комиссии по расследованию данные о том, что заинтересованные лица из России заплатили или пообещали “комиссию” в 5 млн. USD одному польскому министру и ведущему бизнесмену нефтяной отрасли за обеспечение победы на аукционе российской компании. Но польское правительство отменило аукцион.
И тогда в июле прошлого года польский магнат Ян Кульчик, владеющий, кроме прочего, 5% акций PKN Orlen, был приглашен на встречу в Вене. "Российскую сторону на встрече представлял российский шпион Владимир Алганов, служивший офицером КГБ в Варшаве в 1980-х, а позже помогавший организовать шпионский скандал, вызвавший отставку премьер-министра Польши Йозефа Олексы в 1996-м, — рассказывает The Economist. — Алганов представился менеджером РАО ЕЭС по атомным электростанциям. В ходе разговора о передаче электроэнергии — ЕЭС хотело транспортировать ее из Калининграда в Германию через Польшу — он якобы упомянул Гданьск и пятимиллионную взятку. Кульчик в ответ якобы предложил использовать свое влияние на “номер один”, т.е. президента Польши Квасьневского, для возобновления приватизации".
Кульчик, понятное дело, подобную трактовку разговора отвергает. Президент же Польши Александр Квасьневский был просто разгневан подозрениями, что он помогал продвижению деловых интересов Кульчика.

Где кончается бизнес?

По мнению британского издания, это дело не только демонстрирует лихорадочное состояние польского бизнеса и политики, но и отражает страх и недоверие к российским компаниям в Центральной Европе, а также причины, по которым такая реакция зачастую оправданна.
На первый взгляд, основные экономические условия должны быть чрезвычайно благоприятны для российских инвестиций в страны Центральной Европы, восемь из которых в этом году вступили в Евросоюз, считает The Economist. Однако бывшие “подчиненные и спутники” боятся, что Россия хочет восстановить часть былой мощи и влияния в регионе.
И для этих опасений есть вполне серьезные основания. Ведь крупнейшие и наиболее прописанные на международном рынке компании России — это компании нефтегазового сектора, для которых приобретения в Центральной Европе предлагают возможности постепенного роста. Новые члены ЕС импортируют из России 80% потребляемой ими нефти и 75% газа, по сравнению с 15% и 20%, соответственно, в 15 государствах “старого” ЕС. Это означает, что российские компании коммерчески весьма заинтересованы в контроле над их национальными распределительными системами.


Естественно, в странах Центральной Европы боятся особых отношений, выходящих далеко за рамки коммерческих соображений, которые связывают нефтегазовые компании России с их правительствами. На эти компании приходится настолько большая доля российской экономики, торговли и влияния за рубежом, что они не могут не функционировать как инструменты — а иногда и игроки — ее внешней политики, считает The Economist. Все это позволило Виктору Орбану, лидеру правой венгерской партии Fidesz во время его пребывания на посту премьер-министра два года назад заявить, что он с трудом может понять, чьим интересам служат российские инвестиции — внешней торговли или внешней политики.

Две ловушки

Скандал в Польше уже привел к негативным последствиям, показав российский бизнес в таком неприглядном свете, что это может сказаться на российско-польских отношениях в целом. Квасьневский недавно заявил, что в частных беседах Путин не раз затрагивал вопрос о “плохом климате для российских инвестиций в Польшу”. После гданьского скандала, сказал польский президент, “климат станет еще хуже”. “Мы утверждаем, что российские инвестиции заведомо плохи, вредны сами по себе, будучи инвестициями КГБ. Мы загнали себя в ловушку”, — цитирует польского президента The Economist.
Но если боязнь России стала одним типом ловушки для Центральной Европы, вторым является энергетическая зависимость. На прошлой неделе Международное энергетическое агентство выразило обеспокоенность тем, что ЕС в целом становится слишком зависим от Газпрома, который может использовать свое положение монопольного поставщика для увеличения цен на газ. Что касается нефти, от надежд, что другие производители каспийского региона вскоре смогут соперничать с Россией в Европе, пока приходится отказаться, напоминает британское издание. В этом году под влиянием России Украина изменила маршрут нового трубопровода, который должен был поставлять каспийскую нефть через Одессу в Польшу. Вместо этого по нему теперь будут транспортировать российскую нефть через Одессу в Западную Европу.

Вылечи себя сам

Будет ли Центральная Европа когда-нибудь чувствовать себя непринужденно в отношении инвестиций своего влиятельного соседа? Страны Балтии вполне могут стать особым случаем, считает The Economist. Недоверие к России там достаточно сильно для того, чтобы стать дестабилизирующим фактором само по себе.
У других центральноевропейских стран нет таких причин для опасений. Им нужно научиться работать с российскими компаниями, у которых другие правила ведения бизнеса (или меньше таких правил), но которые разрабатывают долгосрочные планы и скорректируют свое поведение, если этого потребует конъюнктура. Как сказал недавно один польский обозреватель, комментируя гданьский скандал, важна не “национальность” капитала, а поведение его владельцев на конкретном рынке. И может ли страна, в которой этот капитал работает, обеспечить его должное поведение в рамках законов и общепринятых стандартов. С этой точки зрения проблема заключается в слабости польского государства, а не в том, что та или иная компания пришла из России. “Почему Газпром не создает проблем в Германии, но создает их в Польше?” — спрашивает британское издание. А потому, что польское государство слабо. Эта слабость охватывает многие элементы, от судебной системы до политиков.
Именно здесь у новых членов ЕС есть возможность изменить ситуацию к лучшему. В краткосрочной перспективе вступление в Евросоюз может придать им храбрости, чтобы озвучить опасения относительно России, временно ухудшив отношения с ней. Но в долгосрочной перспективе при удачном стечении обстоятельств членство в ЕС настолько укрепит их внутренне, что подобные страхи станут над ними не властны, считает The Economist.