Любо, братцы, любо!.. 2

Чего нет у рижских казаков, так это коней. Все остальное в наличии: шевроны, сабли и нагайка — одна на всех. Правда, встретить казаков при полном параде можно только в большой праздник. По будням они одеты в штатское и ведут среди населения ненавязчивую казачью пропаганду.

Без шашки, но с нагайкой

Это может показаться выдумкой, но атамана Прибалтийского казачьего круга Станислава Дудина я повстречала в церкви. Он был при форме и проводил агитацию среди старушек:
— Вступайте, — говорит, — в наш женский батальон. Будем участвовать в маневрах и защищать монархические идеи.
Старушки улыбались, но тут Дудин увидел меня.
— Вы, девушка, — говорит, — тоже вступайте.
Так мы и познакомились. Замечу, что если вы встретите Дудина в городе при форме, то есть в шинели и лихо заломленной фуражке, не пугайтесь, а смело подходите. Потому что при своей внешней экстравагантности атаман всей Прибалтики человек наидушевнейший и даже не носит с собою шашки. Говорит, что и без шашки его все слушаются: “У нас организация не военная, а культурная”. Обходится атаман даже без нагайки — традиционного орудия широкого пользования, с помощью которого казак умел внушение сделать и строптивой жене, и настоящему врагу. На все рижское казачество нагайка имеется у одного только есаула, и он, есаул, эту нагайку недавно чуть не пустил в ход. Не хватило малого.
— А все потому, что в день 60-летия освобождения Риги один сочувствующий нам товарищ явился к памятнику Освободителям в пьяном виде. Стал бузить. Есаул и взялся за нагайку. И можно даже не сомневаться, что использовал бы ее по назначению (человек он у нас горячий), но пьяница от одного вида нагайки сник и исчез в толпе, — смеется Станислав.

Как пал есаул удалой

Казаки в Риге, конечно, не совсем настоящие. Но и не самозванцы какие — имеют полномочия от российских братских организаций, чтобы возрождать движение на земле Прибалтики, сеять зерна самобытной казачьей культуры. Сеют уже давно, с 90-х годов. Заронить культуру удалось в души только двадцати молодых и не очень молодых людей, но Станислав считает, что и этого пока достаточно.
— У нас, — объясняет он, — пока помещения маленькие. Поэтому, если казаков станет намного больше, они на сходке все не поместятся.
Собираются члены Прибалтийского казачьего круга два раза в месяц по субботам в помещениях ОКРОЛа на улице Стабу. Здесь же принимают присягу новые члены.
— То есть обещают исполнять заповеди казака, слушаться Совета стариков и атамана, — говорит Станислав, — новичкам мы помогаем с формой. Выдаем им верительные грамоты с обозначением чина. Поначалу все считаются рядовыми казаками, но потом можно и до есаула дослужиться.
В этом году модным стало вступать в женский батальон, куда Станислав недавно заагитировал целых 15 барышень. Служить они будут под началом Наташи Лапшиной. Она тоже казачка лихая. Между прочим, вахмистр, а на маневрах подрабатывает полковой медсестрой.
— Ранения, — спрашиваю у нее, — серьезные бывали?
Оказывается, нет. Но на прошлых маневрах, которые казаки проводили вместе с Латвийским историческим клубом, на руках у Наташи “умер” сраженный врагом есаул. Тот самый, единственный в Риге обладатель нагайки.
— Но это ничего, — успокаивает вахмистр, — он у нас на маневрах всегда погибает.

Казачье послушание

Чтобы вступить в казаки, особых данных иметь не нужно. Обещают взять даже меня.
— Как же? — удивляюсь. — С латышской-то фамилией?..
Но оказывается, что в казачьем круге имеются уже не только латыши, но даже поляки. Это ничего, потому что казак — это не национальность, а образ жизни.
— Станицей, что ли, жить собираетесь?
— Ничего не станицей. На Дону тоже мало кто возродил казачество во всех его исторических подробностях, — считает атаман. — Главное, чтобы душа у человека была широкая, чтобы культура его интересовала. Например, казачьи песни.
Я не успокаиваюсь:
— Но как же с образом жизни? Взять хоть вас, атамана. Вы человек авторитетный, должны своих провинившихся казаков на площади сечь.
Но нет, в Риге казаков пока не секут. Потому что организация хоть и казачья, но общественная, и для публичной порки требуется согласие провинившегося. До сих пор добровольцев не находилось.
— Зато знаете что? — вдруг оживляется Станислав. — Мы виноватых по-другому наказываем. Порицание на совете стариков высказываем. И даем послушание, как в монастыре. Например, в магазин бегать.
А после магазина-то, почему бы песню не затянуть? При Прибалтийском казачьем круге есть даже свой ансамбль, который усердно разучивает разные народные произведения вроде “Любо, братцы, любо…” Выходит очень патриотично.

Под Андреевским стягом

Местные власти к казакам относятся настороженно. Когда Станислав с единомышленниками в день рождения Барклая де Толли выходит в почетный караул к памятнику, латыши глядят с недоумением: что за притча?
— Между тем, мы народ к властям очень лояльный, — утверждает атаман. — Лично я весьма одобряю идею присоединения Абрене к Латвии. Чего удивляетесь? В Абрене, между прочим, уже сто пятьдесят потомственных казачьих семей поселилось. А обещают приехать еще три тысячи. Поэтому ежели Абрене вернуть Латвии, представляете, какая это сила здесь будет — казаки?
Но пока казаки в Латвии еще не сила, а предмет удивления. Больше всего появлению на улице людей в странной форме удивляется полиция. Дежурные тут же начинают названивать начальству с вопросом, что предпринять — ловить казаков или отпустить с миром? Иногда даже задерживают под тем предлогом, что штатским в Латвии запрещено носить военизированную форму.
— Но тогда мы полицейским объясняем, что никакая это не военная форма, а национальная казачья одежда, — рассказывает атаман, — которая законом у

нас не запрещена. Обычно верят и отпускают.
Последний раз неприятность с полицией у Станислава чуть не вышла при возложении венка в память жертв Беслана к посольству России. Под стены дипучреждения атаман явился в полной форме и развернул здесь знамя полка. И пока полицейские судорожно вызывали по мобильному телефону подмогу, Станислав возложил цветы и был таков. Считает, получилось эффектно.
— А в качестве знамени у нас пока Андреевский стяг, — рассказывает Дудин. — Он ведь поначалу был задуман для сухопутных войск и только потом стал морским флагом. А поскольку мы живем на берегу Балтики, этот стяг рижским казакам очень даже подходит.

Атаманские привилегии

Но удивляется казакам далеко не каждый рижанин. Люди русские, завидев атамана Дудина с лихо подкрученным усом, первым делом начинают улыбаться. А старушки, те вообще почитают Станислава и остальных казаков защитниками на все случаи жизни.
— Недавно тут две прямо на улице подошли. Здороваются, — вспоминает он, — и спрашивают: “Батюшка атаман, а как бы нам, старым, квартиры от самоуправления получить? Больно уж хозяин обижает”.
Ну, атаман им в меру своего разумения и ответил. Идите, мол, многоуважаемые старицы, прямо в квартирный отдел Рижской думы и становитесь в жилищную очередь. Очень обрадовались женщины. Благодарили.
Вообще-то атаман боек рассказывать такие истории из казачьего быта. Так и сыплет, и все будто всерьез, но сам подкручивает ус и весело подмигивает. Даже не поймешь, в каком месте началась шутка.
— Ах, серьезности надо? Тогда вот вам подъесаул Владислав Андреев. Человек исключительной серьезности, из Штаба защиты русских школ.
Исключительно серьезный подъесаул Владислав все важные вещи про жизнь рижского казачества знает назубок. Сам он еще молод, но говорит, что молодым в казачестве интереснее всего. Во-первых, форма красивая, во-вторых, познавательное времяпрепровождение.
— Вы не подумайте, будто мы все только заседаем и песни поем. Совсем нет. В хорошую погоду экскурсии проводим по историческим местам. Собираемся поехать на могилу Барклая де Толли в Эстонию, в дальних планах Ерсика и Даугавпилс.
Казаку в походе весело. Дело в том, что атаман — в прошлом профессиональный военный, муштрует своих ребятушек на свежем воздухе, проводит строевую подготовку.
— А зачем? — снова ляпаю я некстати.
Станиславу мой вопрос, видно, как нож в сердце.
— Как — зачем? Вы наших молодых казаков видели? Видели. Они сегодня специально для Телеграфа форму надели и прямо просветлились. А еще пару раз наденут, совсем просветлятся. Только вы еще раз уточните, что казаки в Латвии организация не военная, а культурная. Чтобы, значит, власти нас правильно поняли…
А сам фуражку в помещении так и не снял.
— Это у вас, у казаков, такой обычай — в фуражках чай пить? — спрашиваю на дорожку.
— Именно. Казаки имели право не снимать головные уборы в помещениях. А атаманы фуражки даже в присутствии царя-батюшки носили.
Выходит, совсем не конь и шашка в современном казачестве главное, но — дух и фуражка. А там, глядишь, и до прочего дело дойдет. Лишь бы Абрене к Латвии присоединили…

Помни, казак!

Всякий уважающий себя казак Прибалтики должен помнить и выполнять особые заповеди. Проверьте себя по следующим пунктам:
Не будь гордецом, и в мыслях не допускай, что ты выше других казаков.
Удары судьбы встречай стойко.
Совершив позорный поступок, имей силу воли принять крайнее решение.
Не поддавайся губительным страстям, не увлекайся спиртным и избегай сквернословия.
Погибай, а товарища выручай. Как ты посмотришь в глаза матери товарища, которого мог спасти и не спас?..
Согласитесь, кое-что из этого кодекса устарело (скажем, пункт о принятии “крайнего решения”), но в целом — вполне годится.