«Танкистка» правит бал

Настоящая язва на теле города и чем дальше, тем хуже. Если на улице его обитатели стараются вести себя тихо, то внутри иной раз вытворяют такое, что жутко становится. Как Вам картинка: пенсионного возраста Люба, хорошо известная в окрестностях под прозвищем «Танкистка», напялив на голое тело куртку, отправляется в душ. При этом перед каждым встречным и поперечным распахивает полы куртки, демонстрируя давно увядшие прелести. Женщина явно не в своем уме, даже за собой следить не может. Может прийти и обрадовать социальных работников сообщением о том, что она описалась. Она может пообедать и тут же об этом забыть, заявляя, что целый день не ела. Возможно, это последствия травмы, а скорее всего она пропила свои мозги. Когда-то она служила в домработницах, но ее перестали держать за излишнее пристрастие к спиртному. Оставшись без определенных занятий, Люба стала стремительно спиваться. Но на достигнутом не останавливается и, когда в руках оказывается хоть несколько сантимов, тут же тратит их на самогонку. Благо, найти «бухалово» на алкогольных «точках» – труда не составляет. Когда на улице не очень холодно, жители района могут наблюдать целый спектакль (хотя вряд ли бы он прошел цензуру – речи сплошь из ненормативных выражений). Люба, подстелив грязное тряпье, садится на ступеньках лесенки, расположенной возле аптеки и детского сада. Спившаяся дама тянет замызганный кулачок и канючит подаяние. Но люди подают плохо, понимая, на что пойдут сантимы. А у «Танкистки» душа горит, ну и начинает она поливать трехэтажным матом черствый народ, при этом норовя за ноги схватить. Картина маслом! Детишки из детского садика спешат посмотреть на это чудо. И Сухумского обезьянника не надо – здесь покруче будет! Какими словами они потом будут разговаривать с родителями, объяснять не нужно. Как-то не смогла она двадцать шагов осилить, чтобы до приюта доползти, и залегла прямо посреди проезжей части. Подол юбки задран, один ботинок валяется метрах в трех, другой какой-то мразью вымазан. Приходи, кума, любоваться!

В одной комнате с Любой проживает некая Инна, у которой тоже явные проблемы с психикой. И тоже на почве алкоголизма. Приступы вселенской любви сменяются у нее всеобъемлющей ненавистью. Ну, тогда держитесь! Она кидает в соседок одеждой и посудой и заполошно кричит. Сюда бы профессора по ненормативной лексике! Таких закрученных ругательств, да еще в совершенно немыслимых сочетаниях и в колонии строгого режима не услышишь.

Ждал определения в специнтернат, да так и не дождался пенсионер Евгений. Грех о покойном нехорошо говорить, но, хоть он и ездил на инвалидной коляске, житья не давал целому этажу. Везде поспевал. Чуть что не по нему, мог и кастрюлей запустить. Нравилось ему возле торгового центра милостыню просить. Собранные деньги тут же пропивал.

Две дамы из одной семьи – Надежда с дочкой Кариной, успешно продолжающей семейную традицию

истребления алкоголя, устраивают настоящие оргии: драки, скандалы и пьяные вопли сотрясают не только их комнату, но и соседние.

Недавно вернулся после очередной отсидки Виктор. Сказать, что тюрьма его не перевоспитала — это значит ничего не сказать. Был далеко не золотом, а теперь вообще, хоть «караул!» кричи. То, что он каждый день напивается, это никого не удивляет, здесь, в основном, сильно пьющий народ живет. Но вот повадился Виктор к соседям вламываться и избивать их. Неважно, прав ты или виноват – человеку нравится свою силу демонстрировать. Одного парня ножом порезал. Дело находится в полицейском участке. Только потерпевший заявление не пишет, боится, что его Виктор насмерть зарежет.

Работники социального приюта каждый день выслушивают о себе много нового и интересного. Слов привести не могу, поскольку все они матерные. Контингент здесь, конечно, не сахар. Но даже на фоне остальных жителей выделяются 18 человек, стоящих на учете в психдиспансере и 39 – на учете в наркологии. Недавно специалист из США читала лекцию по социальным вопросам. У них тоже имеются приюты. Однако, при первом же нарушении установленных правил посетителей выставляют вон и больше не принимают. А у нас — гуманизм и права человека! Только человек, о правах которого особенно пекутся, чаще всего — спившийся бомж. Тем не менее, возникает вопрос – куда же эту «шатию-братию» девать? Пусть опустившиеся, но все-таки люди – на мороз не выставишь.

Что делать с хроническим алкоголиками – непонятно. Конечно, к этой категории относятся не 39 жителей приюта, а гораздо больше. Просто они к врачам не обращаются.

«Есть ли какой нибудь выход из тупика?» – с таким вопросом обратилась корреспондент «Миллиона» к члену правления Даугавпилсской наркологической больницы Михаилу Ражукову. По его мнению, с деградировавшими людьми справиться трудно. Необходимо заново приучать их к жизни, отрезав от возможности пьянства на несколько лет. Иначе с алкоголизмом не поборешься. В Латвии отсутствует принудительное лечение. И это неправильно. Раньше существовала система ЛТП – лечебно-трудовых профилакториев. Например, в Олайне медики брали на вооружение все новейшие западные разработки, в частности — психотерапию. В Латвии рассматривалась так называемая Минессотская программа по лечению тех алкоголиков, которые еще окончательно не деградировали. Но пока даже на нее не нашлось денег в госбюджете. Без принудительного лечения с применением трудотерапии проблемы не решить.

Поскольку у некоторых обитателей приюта наблюдаются явные психические отклонения, журналист «Миллиона» попыталась узнать, что возможно предпринять в отношении подобных личностей в психдиспанере. Регина Ионина, заведующая амбулаторным отделением психоневрологического диспансера знает о названных обитателях социального приюта. Многие больные согласно диагнозу – легкие дебилы. С учета они сняты. В диспансере им ничем помочь не могут, поскольку имеет место умственное недоразвитие вкупе с алкоголизацией. Согласно Закону о здравоохранении, больного можно положить в психоневрологический диспансер только по его согласию или в случае, когда он представляет опасность для окружающих и себя самого. Признать человека невменяемым может только суд. О Викторе из соцприюта, который совершил правонарушение, доктор тоже знает. Согласно экспертизе, он признан вменяемым. Но после отбытия наказания положение усугубилось. Его диагноз – дебилизм в легкой форме. Однако заниматься Виктором – прерогатива полиции. В настоящее время слож
но госпитализировать больного даже при обострении заболевания. Жилище неприкосновенно. Иногда приходится подключать полицию, чтобы добраться до больного и получить помощь по его доставке. Как помочь остальным обитателям социального приюта (да и другим людям, рядом с которыми живут подобные типы) и оградить от неадекватного поведения деградировавших личностей – назревшая проблема. Регина Ионина считает, что вопрос о том, куда их определить, стоит достаточно остро и решать его необходимо. Эффективным может быть помещение в закрытое лечебно-трудовое учреждение.

Что ж, специалисты сошлись во мнении. Судьбы опустившихся и спивающихся людей нужно как-то решать. В еще большей степени это касается тех, кто волею судеб оказался рядом с ними.