И никто не узнает, где могилка моя

Говорят, что мертвые сраму не имут, что безразлично им — пышный ли памятник на их могиле или ветхий покосившийся крест. Но нам, живым, не все равно, где и как будет покоиться наше бренное тело, после того как мы перейдем последнюю черту, отделяющую жизнь от смерти. Кладбище — место печальное. Но бывают на нем такие уголки, которые поневоле наводят на особо грустные размышления. Что есть жизнь человеческая? Есть такой особенный уголок и на нашем городском коммунальном кладбище.

Один лишь Бог помнит

Наверное, большинство горожан не знает и не представляет себе, как выглядит кладбище, на котором хоронят людей, оказавшихся на обочине жизни. Увы, завершив свой последний этап жизни социально отверженными, они и после смерти оказались на обочине, только уже кладбища. Если от каплицы коммунального кладбища пройти вправо несколько сотен метров, обязательно в глаза бросится взгорок с потемневшими от времени табличками и покосившимися разнокалиберными крестами. Кресты — это понятно, но к чему здесь таблички? Тут же, рядом, через дорогу — ровные ряды стандартных дешевых бетонных надгробий, на которых, за редким исключением, вообще нет ни крестов, ни табличек. Кто же здесь похоронен? И лишь зайдя с другой стороны, можно увидеть выдавленные в бетоне надгробников имена, фамилии, даты рождения и смерти. А между датами — черточка, вместившая в себя всю жизнь человека. Судя по датам, здесь похоронены пожилые люди, тут же приходит догадка — здесь хоронят обитателей пансионата для престарелых. Могилы, конечно, убогие, но, по крайней мере, видно, что за ними есть какой-никакой уход: где-то лежат искусственные цветы, где-то посеяна травка, мох. На более старых захоронениях — бетонные таблички с именами умерших. Некоторые ушли в землю, на других уже трудно что-либо различить. Видно, что за отдельными могилами ухаживают родственники, там стоят кресты или даже недорогие памятники. Но таких могил мало. Остальные забыты, если не считать равнодушный казенный уход. Невольно думаешь, что у этих стариков были какие-то родственники, если не дети, то, может быть, кто-то из дальних. Но при жизни они не были никому нужны, а после смерти и подавно. Пройдет еще несколько лет, таблички зарастут мхом и … «никто не узнает, где могилка моя». Родственники забыли, сопалатники тоже померли, и … как не было человека. А ведь был, и чего только в жизни не было: и горе, и радость, и любовь. А осталось лишь безымянное, обметанное мхом и лишайником казенное бетонное надгробье. Все забыли. Один Бог помнит.

Помним, любим, скорбим…


Но все-таки пансионатское кладбище выглядит просто роскошным по сравнению с рядом расположенным кладбищем бомжей. Впрочем, на нем хоронят не только людей без определенного места жительства и крыши над головой. Там хоронят и умерших одиноких людей, у которых нет родственников, неопознанные трупы, умерших младенцев, найденных на свалках и других непотребных местах. Трудно назвать расплывшийся песчаный холмик с потемневшей фанерной табличкой человеческой могилой. Убитые горем хозяева своих любимых собак или кошек хоронят сегодня более достойно. Проходит несколько лет, табличка от старости ветшает, различить на ней, кто похоронен, уже невозможно, потом она и вовсе исчезает, земля оседает, зарастает травой … и все, нет могилы. Сам по таким ненароком потоптался, прости, Боже! Возможно, у кого-то из похороненных здесь бедолаг остались какие-то друзья или родственники. Некоторые песчаные холмики обложены крупным гравием или обнесены досочками, и от этого выглядят совсем убого и сиро. Поражает заброшенная могилка младенца — бугорок, обложенный щебенкой, на земле жестянка с надписью: «Помним, любим, скорбим». Грустно все это. Но у нас хоть могилки как-то обозначены. Коллега-журналист рассказывает: на Украине, в Донбассе, бомжей в траншее хоронят, бульдозером зарывают, а сверху кусок доски втыкают, мол, здесь могила. Слава Богу, у нас до этого еще не дошло. И все-таки печально смотреть на эти убогие могилки, на эти безымянные заросшие холмики. Так людей не хоронят.

Как молчаливый укор

Да, умершие, возможно, были не самыми лучшими членами общества, но тем не менее они были людьми. И не нам судить их жизненные обстоятельства, их души. Сказано ведь — и последние станут первыми. Может быть, и впрямь кто-то из них станет первым там, в иной жизни. Что мы знаем об этом? Понятно, что у самоуправления нет лишних денег. Похвально, что город выделяет более полусотни латов, чтобы похоронить несчастного бомжа, да не в рогоже какой, а хоть и в самом дешевом, но в гробу. Но на этом казенная забота кончается, за могилами никто не следит, а вскоре уже ни могилы нет, ни памяти о человеке. Нецивилизованно как-то, не по-христиански получается. Хоть бы кресты на могилах поставили, таблички обновляли. В «Лабиекартошане» говорят: нам на это никто денег не выделяет. А жаль. В принципе, никто из нас не застрахован от того, что обретет свой вечный покой вот в таком смиренном уголке. Но дело даже не в этом. Эти могилы как молчаливый укор всем нам. Мы оттолкнули этих людей, когда они были живы, мы забыли их и после смерти. Может быть, и нас тоже забудут?

13.05.2004 , 17:26

"Миллион"


Написать комментарий