В интервью газете “Телеграф” Айгар Штокенбергс не исключил, что на предстоящем партийном конгрессе “оранжевые” могут задвинуть отца-основателя.
У “народников” нет профессионалов
— Господин Штокенбергс, вы теперь будете работать как независимый депутат?
— Да. Я не буду вступать ни в какую фракцию. Стану поддерживать конструктивные предложения, особенно те, которые, на мой взгляд, могут способствовать стабилизации экономики и улучшению юридическо-правовой системы.
— Вы верите, что правительство Калвитиса может уйти в отставку?
— Сначала это правительство должно разобраться, чего оно хочет. Мы видим, что только после масштабных общественных протестов правительство начало думать, где найти средства на повышение зарплат. Сейчас я бы хотел посмотреть, каким образом это правительство попробует исправить ошибки, которые были допущены хотя бы в течение двух последних недель. Если у них есть хоть какая-то совесть, это правительство должно уйти. Последний опрос показал, что 57% жителей поддерживают идею о роспуске Сейма.
— Вам не кажется, что понятия “совесть” и “политика” — мало сопоставимые?
— Для меня понятие “совесть” в политике по-прежнему действует. И я надеюсь, что Айгар еще не потерял последнюю каплю совести.
— Хорошо. Калвитис уйдет или “его уйдут”, но ведь власть по-прежнему останется у “народников”. Что изменится?
— В этом и есть вся проблема Народной партии. У них наблюдается реальный дефицит профессионалов. Там не на кого менять.
— А могут они на время отдать премьерский пост “священникам”, чтобы переждать последствия экономической бури?
— Конечно. Если говорить о долгосрочных планах, это было бы очень выгодно для Народной партии: свалить ответственность на другого, а когда все утихнет, — вернуться к власти.
Чего боялся Шкеле?
— Месяц назад в интервью Телеграфу вы оценили разработанный правительством бюджет на 6 баллов из 10. Как вы оцениваете проект бюджета теперь, как бы со стороны?
— На самом деле настоящий бюджет никто не видел. Мы слышали обещания, что будут какие-то изменения, что правительство наконец поняло, что нельзя отступать от своих обязательств. Но пока это только слова. А то, за что в среду проголосовал Сейм, — только концепция, общие наброски. Там нет ни четких графиков повышения зарплат, ни конкретных цифр.
— То есть если вы сочтете эти цифры экономически необоснованными, то готовы проголосовать против бюджета во втором чтении?
— Конечно.
— Выступая в передаче Kas notiek Latvijā?, премьер Айгар Калвитис заявил, что вы и бывший советник Шкеле Юргис Лиепниекс на протяжении трех месяцев вынашивали идею создания новой партии, искали спонсоров, рекрутировали потенциальных членов. И что это стало причиной вашего исключения из рядов партии. Это правда?
— Нет. Мне жалко Калвитиса. Если он начал опускаться до таких выдумок, мне его искренне жаль. Это легенда, которой Калвитис хочет оправдать, почему в ночь на пятницу меня нужно было исключить из партии. Я считал его порядочным человеком.
— Как бы вы сами сформулировали причину, почему вас исключили из Народной партии?
— Думаю, вся эта спешка и заочность объясняются тем, что Шкеле ужасно спешил. Под угрозой оказались его мусорные планы. Специалисты моего министерства уже написали заключение о противозаконности положений, принятых Рижской думой, и это, безусловно, подтолкнуло Шкеле к экстренным мерам.
— В том же телеинтервью Калвитис утверждал, что вы находились под большим влиянием Шкеле, нежели он сам. Мол, премьер встречается с основателем только раз в месяц, а вы чуть ли ни каждую неделю.
— За весь период после выборов — то есть почти за год — я встретился со Шкеле всего один раз. И даже тогда получил упрек, почему я не скрывал свое несогласие с господином Шкеле. После этого мы ни разу не встречались.
Без национальной привязки
— Как происходит процесс формирования новой партии, о котором вы заявили сразу после исключения из рядов “народников”?
— Здесь важно понимать: нет и не будет партии имени Штокенбергса. Есть политическая сила, которую можно видеть на улице. Есть порядочные люди, которые хотят, чтобы действующие политические партии не скатывались в пропасть, чтобы Латвия была экономически стабильным и правовым государством, где не было бы места разговорам о мафии, коррупции и девальвации лата. Там и есть новая партия, новая политическая инициатива. А моя задача — помочь этим людям. Я оказался в такой ситуации, когда меня исключили из партии, но, имея определенный опыт и знания, я могу помочь им создать модель государства со стабильной экономической и правовой платформой.
— Среди этих людей есть и Вайра Вике-Фрейберга?
— Конечно. Мы должны помнить тот высокий политический стандарт, который был установлен именно в период Вайры Вике-Фрейберги. И кстати, именно при этих стандартах мы стали равноправным членом Евросоюза.
— Экс-президент согласна влиться в ваши ряды?
— Я не знаю. В настоящий момент Вайра Вике-Фрейберга находится в США, поэтому у меня не было возможности с ней поговорить.
— Какой вы видите программу новой партии? Ведь ее нельзя построить на одном отрицании…
— Конечно, нет. В основе должны лежать эффективная экономическая политика, компетентность и профессионализм. Мы видели, что народ хочет позитивных действий, которые будут создавать будущее Латвии, а не разрушать его в угоду чьим-то интересам.
— Вы можете определить политическую принадлежность партии — это правые, левые, центристы?
— Есть законы экономики, которые нужно выполнять, если мы действительно хотим вывести страну из экономического кризиса. Нынешнему правительству это не удается. Если говорить о моих политических взглядах, то я консервативный человек, приверженец правых взглядов, поэтому и был членом Народной партии.
— А с точки зрения национального вопроса, эта партия задумана как “партия для латышей” или ее программа будет подразумевать равные возможности для представителей всех национальностей?
— Я никогда не делил людей на латышей и русских. Вы, может быть, удивитесь, но среди тех людей, которые на протяжении последних четырех дней звонили мне с предложением создать партию, было достаточно много русских. Если мы говорим об экономической политике, то она по сути может быть только левой или правой. Конечно, я не могу поддерживать крайне левые взгляды. Но если новая партия будет по определению правая, то, согласитесь, очень многие русские имеют правые взгляды.
Начали без меня
— Вам не кажется, что вы рановато начали создавать новую партию, ведь до ближайших муниципальных выборов еще полгода?
— Я не начинал. Я вообще был в Испании в командировке. А тут начали без меня. Но сейчас я не могу стоять в стороне.
— Вы рассчитываете на поддержку людей из нынешней коалиции? Ваши однопартийцы отвернулись от вас?
— Нет. Наоборот, многие поддержали меня. Кто-то прислал SMS, кто-то просто поддержал словами.
— Вы планируете сотрудничать с Артисом Пабриксом?
— Артис Пабрикс как профессионал во внешней политике прекрасно понимает, какое зло причинило это правительство международному престижу Латвии. Понятно, что он не может молчать. И поэтому я думаю, именно он будет тем человеком в Народной партии, кто продолжит открыто говорить об этом.
— Вы думаете, соратники по партии услышат его?
— Я хочу верить, что еще не все потеряли совесть. В Народной партии есть сотни очень хороших людей. И мне действительно жалко, что под давлением Шкеле и ему подобных Народная партия ушла куда-то в сторону от принципов, которые записаны в ее программе. Я надеюсь, что Народная партия найдет в себе силы очиститься.
— Вы ощущаете, что сейчас происходит раскол внутри Народной партии?
— Давайте посмотрим, чем закончится партийный съезд 24 ноября. Он должен показать, есть ли у партии силы избавиться от влияния Шкеле.
— То есть вы допускаете, что могут возникнуть какие-то очень неожиданные повороты?
— Да. Именно так.
http://www.novonews.lv/news/2007/10/26/lat_gazety/027851.html