Диагностика равнодушия

Одна из проблем века, над которой бьется сегодня вся мировая медицина, — это рак. А что бы вы сказали, узнав, что лекарство от этой смертельной болезни было найдено еще лет тридцать назад, но так и не попало к людям? И все только потому, что создатель чудодейственного препарата и чиновники так и не смогли между собой договориться.

Пока не поздно

Нет, это только фантазия, но похожая ситуация сложилась с не менее острой проблемой — ранней диагностикой раковых заболеваний. Латвия находится примерно на 10-м месте в мире по смертности от рака толстой кишки. К сожалению, это заболевание часто диагностируется безнадежно поздно. У 50% первично обратившихся к врачу больных уже имеются метастазы в печени.

Для лечения этого вида опухоли особенно важно найти изменения в слизистой толстой кишки в так называемой стадии предрака. В целях профилактики проходить обследование надо не реже раза в 3-5 лет. Пока единственным надежным средством диагностики, который признают врачи во всем мире, является эндоскоп — трубка, внутри которой находится пучок фиброоптики для освещения и передачи изображения. Эндоскопист продвигает его по кишке и наблюдает картину на мониторе. Но основная проблема заключается в том, что овладеть этими навыками в состоянии далеко не каждый врач. В Латвии, например, всего несколько таких специалистов. Процедура очень болезненная для пациента, и нередко он просит остановить обследование, предпочитая умереть, но не терпеть такие муки. Главная проблема — как ввести трубку без усилий со стороны врача и безболезненно для пациента. Много лет назад за ее решение взялся хирург Сергей Матасов.

Есть идея — денег нет

— Опытные эндоскописты говорят, что введение эндоскопической трубки — это искусство, — объясняет Сергей Александрович. — А искусство — вещь субъективная. Для того чтобы сделать осмотр толстой кишки дешевым, безболезненным и доступным любому врачу — и в городе и в деревне, — надо в корне изменить саму систему введения эндоскопа в толстую кишку.

Заявку на изобретение “Кишечный эндоскоп” доктор Матасов оформил еще в 1978 году (правда, тогда в СССР выдавались только авторские свидетельства). Это был прототип, позволявший ввести зонд-трубку не только за счет толкательной силы, но и за счет тянущей. Эндоскоп Матасова не надо проталкивать — за счет рукава, вворачивающегося внутрь кишки, он безболезненно для пациента и без усилий для врача преодолевает все извилины. В 1985-86 годах аппарат был впервые успешно опробован на человеке. Последнюю версию изобретения — “Колоноскоп с одноразовыми патронами” — Матасов запатентовал в Латвии, Евразии, на Украине, в Австралии.

— Наш колоноскоп будет доступен каждому врачу, — уверен изобретатель. — Но иногда неспециалисту трудно интерпретировать увиденное, он может допустить ошибку, просмотреть рак. Поэтому в наших планах использование телемедицинской сети.
Матасов собирается создать аппарат, который будет записывать изображение. Его можно будет послать по Интернету в любой онкологический центр, где специалисты поставят диагноз. Уже высказали свое желание участвовать в проекте голландцы (берут на себя телемедицинскую сеть) и чехи (клиническая часть). Матасову остается только поставлять эндоскопы. Но для того чтобы изготовить опытную партию приборов и начать их промышленное производство, нужны деньги, и немалые, равно как и для дальнейших исследований. Уже несколько лет изобретатель пытается получить на это средства у латвийского правительства.

Поиски инвестора

В лаборатории Матасова два чудо-аппарата, готовых к клиническим испытаниям — колоноскоп с одноразовыми патронами для ранней (и безболезненной!) диагностики рака толстой кишки и кишечный интубатор с дренажем и ирригатором. Последний не только облегчает работу хирургам, но и избавляет больных от многих страданий. Сейчас, чтобы удалить опухоль толстой кишки, пациенту необходимо выдержать три операции. Во время первой кишка выводится наружу в области живота (стома). Во время второй удаляется собственно опухоль. Во время третьей убирают стому. Аппарат Матасова позволяет ограничиться одной (!) операцией, причем без осложнений, которые типичны для полостных операций на кишечнике.
— Несколько лет назад я одолжил большие деньги и сделал эти приборы, — вспоминает врач.

МОН выдвигает условия

В 2001 году Матасов написал заявку в Министерство образования и науки (МОН), и ему выделили грант на научную деятельность в размере 14 тысяч евро. Потом, в 2003 году, еще 18 тысяч евро. Но чтобы провести широкие клинические испытания, снова нужны средства. Часть из них можно получить в рамках государственной программы ТОР (Tirgus orientєtie pєtїjumi). Матасов написал бизнес-проект, под который ему выделили 14 тысяч латов, однако при этом поставили условие: чтобы он перешел на работу в Клиническую университетскую больницу Страдыня (туда и будут перечислены средства) и усилил свою исследовательскую группу учеными мужами.
— Я трижды переделывал проект, — сокрушается Матасов, — выполнил все условия, заключил договор с больницей Страдыня. В министерстве мне сказали: “Денег не получите, пока не перейдете в больницу”. Полагаю, министерству нужно, чтобы моя работа стала их работой! Если я перейду в больницу, это фактически означает передачу ей всех моих исследований. Это все загубит, ибо я считаю, что идею должен воплощать ее генератор".

Принудительная поддержка

Сергей Матасов не может не волноваться, когда рассказывает о своем изобретении. Это его ребенок. Он считает, что стоит только выпустить из рук свое детище — и оно пропадет, будет беспощадно загублено равнодушными чинушами от науки. На него положена почти вся жизнь, аппараты, столь необходимые людям, готовы к опытному производству и широким клиническим испытаниям. Но вместо благодарности от человечества и создания изобретателю всяческих условий для промышленного внедрения прибора, Матасову ставят условия. “На каком основании меня, свободного человека, заставляют идти под чье-то управление?” — возмущается врач.

Сергея Александровича можно понять. Пока он испытывал муки творчества, никто им особо не интересовался. Но как только появился очевидный результат, ему тут же пообещали деньги и предложили опеку. Матасов считает, что ему такая опека не нужна. МОН же уверен, что именно теперь изобретателю, привыкшему работать в одиночку, с поставленной задачей не справиться. Матасов не выполнил два главных условия министерства: не перешел в больницу Страдыня и не расширил свою исследовательскую группу за счет ученых, имеющих, по его мнению, в Латвии имя, но не имеющих для данной работы необходимых знаний. Поэтому денег МОН ему не дает.

“Он — одиночка”

— Изобретение Сергея Матасова, безусловно, представляет научный интерес и ценность — это неоднократно подтверждала группа экспертов, — признает в беседе с Телеграфом государственный секретарь Министерства образования и науки Валдис Эгле. — Мы заинтересованы в промышленном внедрении его приборов и считаем, что они как можно быстрее должны начать служить людям. Деньги Матасову уже выделены, ему остается только прийти с проектом и оформить документы. Мы предложили Матасову расширить свою исследовательскую группу за счет ученых, например, из Университета Страдыня, которые будут работать под его руководством. Но это вовсе не означает, что он должен кому-то отдать свой проект! Проблема в том, что Матасов — одиночка. Он привык за эти годы работать один, и ему трудно представить, что в его проекте будет принимать участие кто-то еще. Но одно дело изобретение, другое — внедрение его в производство. Один человек не может с этим справиться, должна работать команда. Матасову необходимо привлечь новых людей, которые захотят с ним вместе работать, и договориться о сотрудничестве. Причем не формальном, только ради получения выделенных средств, а реальном и продуктивном. Мы не ставили и не ставим перед собой задачу присоединить свое имя к его изобретению, но мы не можем просто дать ему денег!

Поделись с ближним

Не сумев договориться с государством, Сергей Матасов сейчас пытается найти деньги на стороне, в частности в Германии. Всемирная выставка изобретений MEDICA Fresenius Erfindermesse, которая откроется в Дюссельдорфе 24 ноября, бесплатно выделила Сергею Александровичу место для его экспозиции. Вот только денег у изобретателя нет даже на дорогу.

И неизвестно, сколько еще лет пройдет, пока столь необходимые приборы, наконец, облегчат жизнь больным. И будут ли они доступны в Латвии? В этой области исследования проводят многие передовые страны. Израильтяне, например, отстают в своих изысканиях от Матасова всего на два года. “В разработку их колоноскопа инвестировано 34 миллиона долларов. И он, скорее всего, будет в 2-3 раза дороже созданного здесь, в Латвии”, — считает изобретатель. Хотелось бы, чтобы программа внедрения такой нужной медтехники приобрела государственное звучание. Но и Сергею Александровичу, вероятно, придется по-новому взглянуть на вещи. Если денег нет, приходится делиться с тем, кто их дает. Ребенок уже вырос. Может, стоит отпустить его в самостоятельную жизнь?

“Надо искать компромисс”

Сложившуюся ситуацию мы попросили прокомментировать Леонида КУРДЮМОВА, председателя Центрального комитета Рижской думы, в чьем ведении находятся медицинские учреждения города:

— Этим летом Сергей Матасов обратился ко мне с просьбой связать его с директором клиники Страдыня Марисом Плявиньшем. У него уже были предварительные и небезуспешные контакты с этим научным центром. Я договорился с господином Плявиньшем, и они встретились, обсудив совместные действия. Заинтересовавшись этой проблемой, я переговорил также и с онкологической клиникой. Им уже была известна эта система зондов, мне сказали: чтобы запустить их в производство, необходимы большие деньги. Тот же Плявиньш не в состоянии решить некоторые проблемы, которые требуют финансирования. Если бы я был врачом, у которого есть такое изобретение и меня бы еще взяли на работу и платили деньги, я бы счел это за благо. У него же есть патент на изобретение, все права на него защищаются законом. Он придумал этот прибор достаточно давно, вложил в него много сил. Может быть, поэтому он хочет пользоваться его плодами единолично. Но это невозможно, необходимы клинические испытания. А для этого нужны люди, которые хотят быть вознаграждены за свои усилия, никто ничего не будет делать бесплатно. Может быть, Матасову стоит пойти на компромисс?