Максим Галкин: правда обо мне и Пугачевой 5

Игре «Кто хочет стать миллионером?» нынче стукнуло 5 лет. Из них три с половиной «миллионером» работает Максим Галкин. За это время Галкин стал востребованной телеперсоной, главным юмористом страны и любимцем светской хроники. Более того, теперь пародируют и самого пародиста. А это уже, согласитесь, слава.

- Максим, за столько лет в «Миллионере» не надоело тебе задавать вопросы и предлагать четыре варианта ответа?

- У меня такой характер, что, если работа мне нравится, я впрягся и вошел в определенный ритм, мне все интересно делать. А через какое-то время хочется лечь на диван и забыться. Потому что где работа – там и лень человеческая. Это касается и «Миллионера», и всего остального. Но мое отношение к игре не изменилось ни на йоту – мне по-прежнему интересно.

- Твой уровень эрудиции за это время, видимо, сильно возрос?

- А как же! Я знаю названия полярных станций, созвездий и помню, сколько детей у королевы Великобритании…

- Когда к тебе садится игрок, ты можешь сразу понять, засыплется он на пятом вопросе или легко доберется до 500 тысяч?

- Есть типы людей, от которых я знаю, чего ожидать. Ну не попадались мне шибко начитанные и эрудированные домохозяйки. Не очень далеко доходят учительницы начальных классов. А вот женщина-библиотекарь или научный сотрудник – уже более успешный вариант. Но вообще мужики лучше играют. Среди них больше попадается людей, которые случайным образом нахватались знаний. Тут нет мужского шовинизма, это скорее похвала женщинам. Просто у мужиков чаще бывает, что они ни черта не делают, лежат на диване и книжки читают. А женщина, уж если она домохозяйка, то все на ней. Нет у нее времени на чтение.

- При таком конвейере ты хоть кого-то из игроков запоминаешь?

- Если особо отличились, то да. Вот была у нас недавно девушка, которая не знала, кто президент США, – причем это было еще до выборов. Но зато она знала, что у нас президент – Путин. Может, это и хорошо. В патриотических целях полезно такое показывать. Что нам эта Америка?

Как в Одессе Пугачеву не узнали

- Ты сейчас большая звезда, а звезд обычно окружает свита почитателей. Самооценка взлетает до небес. Как у тебя с этим?

- Меня не окружает большое количество людей. Есть директор, продюсер, звукорежиссер, Левон Оганезов, с которым мы часто выступаем. Есть брат. Близкие люди оценивают меня – трезвее не бывает. Я не говорю о коллегах, которые могут иногда уж слишком придираться.

- И кто из коллег к тебе придирается?

- Ну вот Алла. Она в принципе редко хвалит, нет у нее такой привычки. Это не значит, что она говорит «Все плохо!!!», но она всегда находит изъяны.

- Что она в тебе критикует?

- Да что угодно. От внешнего вида (ну, скажем, она считает, что мне лучше в очках, а я их все время снимаю) и до какой-то конкретной шутки. Например, ей очень нравится мой монолог Ренаты Литвиновой, но она просто уверена, что из него нужно убрать слово «сдохла». Алла считает, что «сдохла» со сцены говорить нельзя. Хотя при этом есть слова, которые ее абсолютно не коробят, а я вообще не представляю, как их можно со сцены произнести. «А ты, – говорит, – так и скажи!» Я говорю: «Как? Не могу я такое на публике!» «Да? А мне кажется, нормально…»

- Пугачева – твой постоянный зритель?

- Она мои программы смотрела раз пять. Обычно сидя в ложе и прячась за бортиком. Потому что если Пугачева сядет в зале, то ползала будет смотреть на нее. Правда, однажды, в Одессе, она в финале концерта все-таки вышла на сцену на песню «Это любовь», а люди просто не поверили, что это Пугачева, что она может так вдруг приехать. А она еще и в профиль вышла. И вот идет она уверенная, что сейчас ее встретят, как Пугачеву, а зал не реагирует. А музыка уже вовсю. Я ей кричу: «Лицом повернись, лицом!» Ну тут, конечно, узнали.

«Если верить газетам, я парниша премерзкий»

- Ты с Пугачевой на «ты» или на «вы»?

- На «ты», так уж повелось. Меня иногда этот момент смущает. Получается, что вроде как «и с Пушкиным на дружеской ноге». Поэтому, когда мы на публике, я одно время пытался переходить на «вы», но потом все равно на «ты» сваливался. Выглядело по-идиотски, так что я решил оставить как есть.

- Ты читаешь, что пишут про тебя в «желтой» прессе?

- Когда попадается, читаю. Но не принимаю это близко к сердцу.

- А у тебя не складывается после этого ощущения, что параллельно с тобой существует некий Максим Галкин, который то выясняет отношения с Киркоровым, то переезжает жить к Пугачевой, то еще что-то вытворяет?

- Ну, если верить «желтой» прессе, то Максим Галкин – парниша премерзкий. На самом-то деле я белее и пушистее.

- А откуда все-таки слухи о твоем переезде к Пугачевой?

- Я живу, где жил, в квартире родителей. К Алле приезжал в гости. Ну, приезжал и на несколько дней, как все друг к другу в гости ездят.

- В памятную баньку ходил?

- Нет, в баньку не ходил.

- Но стоит банька-то?

- Стоит, сердешная.

«Моя популярность стоит денег»

- Сейчас по ДТВ каждый вечер идет кукольный сериал «Звездная семейка» с участием резиновых двойников Пугачевой, Киркорова ну и твоего, конечно. Ты этот шедевр видел?

- Ни разу до тех пор, пока не приехал в один город на гастроли. Там меня попросили дать интервью местному телевидению. И они, видимо, как большой сюрприз и огромную радость, показали отрывок из этой программы.

- И как?

- У нас страна свободная. Каждый шутит или думает, что шутит, в меру своих способностей. И дело зрителя выбирать, хочет он есть тухлые помидоры или спелые с грядки. Если хочет есть гнилые – ну, пожалуйста. Но соответствующий аромат прилагается.

- Я вот после этого шоу пересмотрела свое отношение к юмору и пришла к выводу, что Петросян – это, пожалуй, здорово.

- Ну, Евгений Ваганович работает в классическом жанре, он трудяга. А здесь люди халтурят на потребу самым низменным запросам и гонят откровенную похабщину. Но если бы я сказал, что они должны были спросить моего разрешения, в этом была бы крайняя непоследовательность. Я-то, когда делаю на людей пародии, их разрешения не спрашиваю. Другое дело, что уже по факту можно говорить, присутствует ли в этом произведении элемент оскорбления.

- Но в суд же ты не пойдешь?

- А почему нет? У меня просто руки не доходили. Алла, например, считает, что тут есть повод для разбирательства.

- Как ты вообще относишься к тому, что твое имя эксплуатируют?

- Плохо отношусь. Деньги за это надо платить. Я же сам себе популярность зарабатывал.

- Но тогда ты должен платить деньги Путину за эксплуатацию его популярности.

- Ну а поди взвесь, кто кому тут популярности добавляет! Шучу, шучу.

«Жалоб от Путина не поступало»

- Ты давно на сцене и, наверное, мог заметить, как меняется отношение к тем персонажам, которых ты пародируешь. Как сейчас с политиками? Не перестали они быть интересными народу?

- Как раз наоборот, сейчас новый взлет. А вот год назад у людей была колоссальная усталость от политики. Вообще интерес к персонажам движется по синусоиде. Например, Жириновского я изображаю с 94-го года. И с тех пор раз семь очарование его образа для народа то падало, то возвращалось на свои позиции.

- Можешь составить рейтинг популярности политиков, исходя из спроса на твои пародии?

- Два незыблемых авторитета – то, что называется «нам с них смешно», – это Жириновский и Черномырдин.

- И то, что Черномырдин ушел из большой политики…

- …никак не повлияло на популярность пародий на Виктора Степановича. Он канонизирован – извиняюсь за кощунственность употребления слова.

- К политикам, а уж особенно к президенту, сейчас стали осторожно относиться. Не приходится тебе, пародируя Путина, «фильтровать базар»?

- Нет, абсолютно. Более того, я недавно выступал перед Владимиром Владимировичем и не «отфильтровал» ни на йоту. От президента и его окружения жалоб не поступало.

«Переодеться в женщину для меня табу»

- А что говорит Рената Литвинова по поводу твоей пародии на нее?

- Что она никогда в жизни не произносила фразу «Как страшно жить!».

- Откуда же ты ее взял?

- Мне ее пересказали как фразу Литвиновой. Будто бы она ее говорила. Но на самом деле пародия на Ренату – это не совсем Рената. Настоящая Литвинова, конечно, гораздо умнее. Просто через нее я набрел на собирательный образ, даже скажу какой. Это молодая столичная женщина, которая не выросла из советской действительности, но уже примеряет на себя буржуазные манеры и образ жизни. Это каждая вторая читательница глянцевых журналов.

- А каким образом появился рассказ твоей «Ренаты» про Красную Шапочку?

- На сцене. Я выступал в Саратове. Литвинова была у меня эпизодическим персонажем в одном номере. И вдруг, войдя в этот образ, мне не захотелось из него выходить. «Остапа несло». Я стал говорить, что в голову придет. Почему-то первым пришел в голову анекдот про Красную Шапочку. И поехало.

- Часто ты на сцене так импровизируешь?

- Бывает. Мне ужасно нравится все менять прямо по ходу концерта. Мне вообще ближе западная манера, когда юморист два часа работает в режиме монолога, переходя с одной пародии на другую. Я бы уходил от советского стандарта, когда артист появляется на сцене со словами: «А давайте представим, дорогие друзья…» Публика из этого выросла. И из прежних типажей тоже. Образ «нового русского» свое отжил. Я уже не говорю о переодевании в женщину.

- А что с переодеванием?

- Понимаешь, изображать пьяного и переодеваться в женщину – это работает всегда. Я тебя уверяю, если я переоденусь, это будет очень смешно. Но для меня это табу. Потому что это примитивно.

- То есть ты не поклонник творчества Данилко – Сердючки?

- Данилко – это другая история. Он не просто переодевается, у него есть образ, и надутые буфера только закрепляют эффект.

- Ты говоришь, что тебе ближе западная манера. А говорят, юмор на Западе тупой. Ты как человек, говорящий на трех языках, это можешь подтвердить?

- На Западе очень разный юмор. Ты удивишься, но английский юмор намного грубее американского. Слово «fuck» встречается в их выступлениях раз в сто чаще, чем у американцев. К тому же западная публика гораздо менее требовательна. Это у нас зритель ждет нехилую мысль со вторым подтекстом, а там все проще. Я не говорю, что они тупые. У них другая планка того, что можно и что нельзя.

- Что у них можно, а у нас нельзя?

- Они могут открыто шутить про секс, про старость, немощность, болезни. Сделать пародию на Папу Римского, изображая все его «паркинсоны», и зрители будут рады. По немецкому ТВ я видел, как юморист, выступая во дворце спорта, шутил так: в образе вампира гонялся за какой-то женщиной, чтобы попить кровушки, а когда догнал, отнял у нее тампон… Но это не значит, что там нет юмористов другого уровня. Например, Джери Сайнфилд не позволяет себе ни одного похабного слова и популярен.

«Розыгрыш» до меня не доберется»

- Слышала, ты отказался от мысли стать кандидатом наук и прекратил писать диссертацию по лингвистике. Это потому, что лень или некогда?

- Некогда. И лень. Но даже если было бы не лень, то все равно очень некогда. Год назад я решил, что диссертацию откладываю. Закончится эстрада – стану кандидатом.

- Сейчас над каждым известным человеком нависла угроза стать героем программы «Розыгрыш». Ты еще не стал?

- Я развил бурную деятельность, чтобы не стать им. Запугал всех знакомых – потому что героем программы можно стать, только когда тебя «сдает» кто-то из своих.

- Боишься, что тебя спровоцируют на то, что нельзя показывать по телевизору?

- Мне просто не все шутки «Розыгрыша» нравятся. А спровоцировать меня на то, о чем ты говоришь, очень сложно. Не матерюсь, понтов нет, звездной болезнью не страдаю. Скрывать мне нечего. Sancta simplicitas. Святая простота.