В интервью «Часу» Валдис Биркавс говорит о прошлом, настоящем и будущем.
Об идеалах, цинизме и прагматизме
- Сравнивая день сегодняшний с ситуацией десятилетней давности, часто отмечают апатию общества, политическое равнодушие, отсутствие идеалов. Но, может быть, это означает, что мы становимся нормальным буржуазным мещанским обществом?
- Могу полностью согласиться только со второй частью вашего утверждения. Мы прошли процесс, который на Западе называют back to normality – то есть возвращением к нормальной жизни. И то, что в выборах в Латвии участвует не 90 процентов, а лишь 50 процентов граждан, является явным признаком нормальности.
Хорошим показателем нормальности нашего общества станет и провал предстоящего референдума. Провал в том смысле, что люди на участки для голосования просто не придут. Если в референдуме примут участие 80-90 процентов граждан, значит, ситуация в обществе явно взрывоопасна. Если же в референдуме примет участие 20-30 процентов граждан, то оправдается первая часть вашего утверждения об апатии и безразличии. Но этого, скорее всего, не случится. Думаю, что на участки для голосования придет около 50 процентов граждан – чуть меньше или чуть больше.
- Говорят, что сегодня у общества нет идеалов.
- Нет.
- А раньше были?
- Конечно! Период Атмоды и восстановления независимости Латвии, несомненно, был периодом идеалов. Независимость – это идеальная цель. Вступление в ЕС и НАТО (которое тогда казалось очень отдаленной перспективой!) – тоже было целью с явным привкусом идеала. И в этом не было прагматизма, не было мыслей о том, например, как добраться до огромных европейских денег. Главные мысли были о том, как гарантировать безопасность страны.
Эволюция ситуации в Латвии была примерно такой: до 1995 года продолжался период, когда идеалы определяли достаточно много, когда люди спрашивали себя, что я могу сделать для своего государства. В 1995 году начался период прагматизма, переходящего в цинизм, который тянулся где-то до 1999-го или 2000 года. Этот этап отличало прежде всего то, что люди, участвовавшие в политике и общественной жизни, поняли, что партии являются инструментом власти. Именно поэтому все больше людей присоединялись к различным партиям и задавались вопросом: что я могу сделать для своей партии?
А потом – приблизительно с выборов 2002 года, начался третий период. Люди осознали, что общество предоставляет множество возможностей разбогатеть – причем возможностей как честных, так и нечестных. Расслоение общества на богатых и бедных стало очевидным. И внутренний вопрос уже звучал по-другому: а что достанется мне лично? Так от вопроса, что я могу сделать для государства, мы пришли к вопросу, что мне с того? Вот и живем уже не в прагматичном обществе, а в циничном.
Идеалы потеряны. Каждый думает только о себе. И в какой-то мере это правильно. Потому что каждый хочет получить в своем государстве свою долю счастья.
- И протестом против такого циничного отношения станет референдум?
- Если обладать такой полнотой власти, какой обладает нынешняя правящая коалиция, неизбежно возникает желание – к слову сказать, не всегда вредное! – игнорировать других. Потому, что вопросы надо решать быстро, и часто кажется, что именно ты знаешь, как лучше всего поступить… И поправки к законам о госбезопасности были приняты, игнорируя всех остальных. Это была грубая ошибка.
О кризисе и президентах
- Вы согласны с тем, что в стране наблюдается политический кризис?
- Нет. Это искусственно создаваемое напряжение. Одна из авторитетных зарубежных газет, несмотря на все уважение к нашему президенту, назвала ее последние решения «решениями хромой утки» – уходящего с поста главы государства. Мне кажется, что все эти лихорадочные движения в некоторой степени связаны с желанием оставить более глубокий след в истории. Хотя они и продиктованы благими намерениями, они создают ненужное напряжение в обществе и предчувствие кризиса, которого нет.
У нас в Латвии сегодня все нормально, мы нормально развиваемся. С одной стороны, нас защищает Евросоюз, с другой – НАТО. А все это нервное напряжение напоминает мне конец 1999 года, когда все с трепетом ожидали наступления нового, 2000 года и нового тысячелетия – мол, все компьютеры дадут сбой, самолеты начнут падать… Но оказалось, что все не так страшно.
- Что вы можете сказать о новом президенте Латвии?
- Я находился в Италии, когда узнал, что врач, который спас мне жизнь, станет президентом. Я знаю Валдиса Затлерса как порядочного и умного человека. И как человека, абсолютно неготового к президентству. Но кто был готов? Гунтис Улманис? Вайра Вике-Фрейберга? И дело не в отсутствии опыта. Суть – в процедуре избрания президента.
Я давно говорил о необходимости обсудить введение в Латвии поста всенародно избранного президента. Но для этого должны были быть выполнены две предпосылки. Первая – это вступление в ЕС и НАТО, чтобы не было никаких манипуляций вокруг этих вопросов. И вторая – широкая дискуссия, поскольку всенародно избранный президент – это не то же самое, что и президент, избранный парламентом. Думаю, что Вайра Вике-Фрейберга после своего избрания на второй срок могла бы начать такую дискуссию. Но это не было сделано.
А появление Затлерса объясняется двумя причинами. Во-первых, неспособностью коалиции договориться о политически подготовленном кандидате в президенты. А, во-вторых, в какой-то степени, несомненно, и желанием получить президента, который хоть в какой-то степени зависел бы от коалиции. Кстати, это вполне нормальное политическое желание. Но сделано это было на редкость неловко – как говорится, правой рукой за левое ухо…
- «Благодарности» от пациентов бросают тень на репутацию Затлерса?
- Я когда-то думал, почему такой популярностью пользовался Анатолий Горбунов? Потому что он такой симпатичный? С такой красивой прической? Такой деловой? Все это правда. Но мне кажется, что люди поддерживали его потому, что он был нашим человеком. Человеком, сотрудничавшим с прежней властью и сумевшим убедить людей в своей верности независимой Латвии.
И Затлерса многие поддерживают, потому что он наш человек, с нашими недостатками. Хотя критическое отношение общества к нему свидетельствует о наличии тяги к идеалу. Люди хотят видеть абсолютно чистого лидера. Избрание Затлерса не только обнажает проблемы нашего общества, но и дает возможность их решать.
- А разве можно найти человека, который чего-то добился в жизни и в биографии которого нет ни одного пятнышка?
- Найти-то можно. Но будет ли он лучше Затлерса? Вайра Вике-Фрейберга блестяще проявила себя во внешней политике. И следующему президенту, кем бы он ни был, будет очень трудно. Я считаю, что Затлерс должен решить три задачи.
Во-первых, ни в коем случае не подражать Вайре Вике-Фрейберге, а найти собственный образ президента.
Во-вторых, заменить проамериканскую политику на проевропейскую, удерживая баланс.
И в-третьих, условно пророссийскую политику Калвитиса сбалансировать с национальными интересами.
Удастся ли это? Не знаю, будет трудно. Правительство Айгарса Калвитиса много сделало для улучшения отношений с Россией. И это правильно. Но надо удерживать баланс – во всех сферах.
На мой взгляд, баланс больше всего был нарушен в правительстве Эйнарса Репше, когда начались выступления школьников. Этот баланс всегда очень хрупок, и чтобы его удержать, недостаточно просмотреть нужные документы и выслушать мнение советников. Надо чувствовать, что происходит. Кстати, Вайра Вике-Фрейберга сначала тоже не чувствовала, а потом освоилась…
О «Латвияс цельш» и возвращении
- Как вам кажется, рекорд «Латвияс цельш» на выборах Сейма – 36 депутатских мест, когда-нибудь будет побит?
- Пусть пытаются! Но, прежде всего, я бы хотел сказать, что Латвия нуждается в коалиционных правительствах. Для нашей политической культуры опасно сильное большинство.
- А почему? Потому что там, где два латыша, там три партии?
- Нет, не поэтому. Сильное большинство у нас опасно ввиду отсутствия глубокой демократической культуры. Правительство Калвитиса было бы идеальным, если бы состояло из трех, а не из четырех партий. Если бы правящая коалиция имела в Сейме около 50 депутатов, премьер-министр вынужден был бы консультироваться с остальными парламентариями. А это очень важно.
У меня было правительство меньшинства, и мы работали с оппозицией. И оппозиция поддерживала нас по многим экономическим вопросам. Подавляющее большинство в Латвии не нужно! Пусть другие партии повторяют успех «Латвияс цельш», но пусть никто никогда – или, по крайней мере, не раньше, чем через 50 лет! – не получит большинства в Сейме.
- Возвращение «Латвияс цельш» во власть – это закономерность?
- Да. Хотя чистоту этой закономерности можно было бы проверить только в том случае, если бы «Латвияс цельш» шел на выборы один. Накануне выборов Сейма произошел юрмалгейт. В этом скандале «Латвияс цельш» никак не был замешан. И даже у меня – человека, который поддержал идею совместного с Первой партией списка, возникло сомнение: а может быть, все-таки надо идти на выборы самостоятельно? Но в Латвии ни одна партия, выпавшая из Сейма, не вернулась в парламент в прежнем виде, а лишь объединившись или создав новую политическую силу.
- Через десять лет в Латвии будут существовать те же партии?
- Трудно прогнозировать, ведь надо еще пережить этап розыска «стипендиатов». То, что политическая картина будет меняться, это ясно. А проверка партий на прочность происходит не после того, как их выбирают, а после того, как их не выбирают. «Латвияс цельш» сумел пережить поражение на выборах и найти форму, как вернуться к власти.
- «Списки стипендиатов» взорвут ситуацию?
- Все идет своим чередом. Правы те, кто говорит, что этим делом должна заниматься исключительно прокуратура. Хотя я понимаю, как журналистам интересно. Конечно, партии финансировались самым разным образом. Но оценивать ситуацию следует с учетом законов того времени – ведь законы все время совершенствовались.
- А лично у вас нет желания вернуться в политику?
- Я абсолютно исключаю такую возможность! И хотя я не вышел из «Латвияс цельш», я устранился от деятельности партии… Сегодня я занят международными миссиями. В этом месяце завершается миссия в Восточном Тиморе, куда я отправляюсь в четвертый раз. На этот раз в состав делегации входят президент Филиппин, премьер Новой Зеландии, президент Маврикия. Мне это интересно.
А еще я возглавляю подкомитет демократического диалога с шестью арабскими странами – Тунисом, Марокко, Иорданией, Бахрейном, Египтом и Саудовской Аравией. В качестве консультанта меня часто привлекает к работе Всемирный банк, я работаю с Турцией и Боснией. И это мне интересно.
Что же касается латвийской политики, то мне хватает пары предложений, чтобы понять, что в ней происходит… Сегодня я увлекаюсь непрочитанной в годы активной политической жизни литературой, недавно открыл для себя Умберто Эко. Великолепно!
Так что мне есть чем заниматься. К тому же мне нравится самому планировать свое время. Однако, как сказал один мой приятель из Индии, тот, кто был в политике, никогда от нее полностью не уйдет. И все-таки политические посты – для меня уже пройденный этап…
Как Валдис Затлерс спас Валдиса Биркавса
Играя в теннис, Валдис Биркавс получил травму ноги и обратился за помощью к доктору Валдису Затлерсу. Затлерс сказал, что надо делать операцию, и назначил день – 23 декабря. Эта дата показалась Биркавсу не слишком удобной – Рождество он планировал встретить на Шри-Ланке, уже были куплены билеты и заказан отель. Но доктор настаивал, и Биркавс 23 декабря лег на операцию. А на Шри-Ланке случился цунами, и ту гостиницу, в которой был зарезервирован номер, смыло в океан…