Скорая помощь для «Скорой помощи»

Над страной развевается знамя мастер-плана. Кто не знает, объясняю: это новая программа развития медицины. Заключается она в немногих тезисах.

В Министерстве здравоохранения решили, скажем, что нужно сократить количество малых клиник в регионах страны. Хуторянам для лечения теперь придется ехать в большой город. Возрастет ответственность семейных врачей, делается ставка на амбулаторные процедуры.
Тезисы эти малопонятны простому народу. Он вывел из них главное: что больниц станет меньше, и это плохо, потому что семейный врач и без того зашивается. Послушал сердце, легкие — и за то спасибо. Остальное доделает “скорая”, которую на хутор вызывают, когда у селянина окончательно “припечет” со здоровьем. Статистика жестока. В столице “скорая помощь” приезжает на вызов за 8-9 минут, а в глубинке тратит на дорогу не менее получаса.

Хватит экономить!

Врачей в стране не то, чтобы мало, но не хватает. Профессионалы стремятся в Ригу, потому что здесь есть шанс заработать. Что делать больным? С каждым чихом в столицу не рванешь. Чтобы обеспечивать жителей регионов качественной медпомощью, в Латвии был создан Центр медицины катастроф.
В его штате числятся лучшие врачи, каждый из которых несколько раз в месяц обязан нести суточные дежурства. Это дежурство означает готовность выехать в любой город или деревню, где местные врачи не в состоянии спасти человеческую жизнь. Вскоре Центр медицины катастроф станет и центральным пунктом управления “неотложками” всей страны. Об этом говорит мастер-план, и директор центра Мартиньш ШИЦС с ним согласен.
— Знаете, проект развития здравоохранения в Латвии признан одним из лучших в Европе, — говорит он, — и у меня нет причин ему не доверять. Но часть мастер-плана, касающуюся развития системы неотложной помощи, нужно проводить в жизнь поскорее. Мы много лет экономим деньги на “скорой”. Но каждый год такой экономии стоит Латвии сотен потерянных жизней.
А ведь система неотложной медицинской помощи в Латвии посовершенней будет, чем в некоторых высокоразвитых странах мира. Например, у нас на “скорой” работают не только медсестры, но и врачи. Они начинают лечение пациента прямо на дому. Делают кардиограммы, пытаются растворить тромбы в сосудах, с которыми больной умер бы через полчаса…
— В Латвии спасают жизни тех 10% людей, которых за рубежом уже “списали” по факту, — утверждает директор, — но это в Риге. В глубинке ситуация гораздо драматичней.
В сельской местности “скорая помощь” обязана прибыть на вызов в течение 25 минут. Это большой срок. За это время можно родить ребенка или умереть. После реализации мастер-плана медицинские бригады обязаны будут оказаться на месте происшествия в течение 15 минут или быстрее. Хотим создать пять региональных центров координации. Они будут следить, чтобы не возникало опасных ситуаций, когда единственная “скорая” города везет роженицу и не может ответить на вызов сердечника. Центр медицины катастроф возьмет на себя обязанности центрального пункта, где станут решаться срочные или спорные вопросы.

Всегда начеку

В мастер-плане все подсчитано: больницы и поликлиники, семейные врачи и бригады “скорой помощи”. Последних станет больше. Через несколько лет по дорогам Латвии будут колесить около 60 новых машин-неотложек. Причем именно колесить, а не стоять в гаражах в ожидании вызова.
— В Латвии есть участки дороги длиной в сотни километров, до которых тяжело добраться “скорой”. Случись авария, медики мчатся по сельским дорогам, по лесам и болотам. Бывает, не успевают, — говорит Шицс. — Мы считаем, что машины “скорой” должны постоянно дежурить на дорогах, вблизи опасных перекрестков и малых населенных пунктов. Вам кажется, это тяжело для медика? Но проблема решается просто. У автозаправочных станций можно разместить вагончики с кухней, раздвижным креслом, телефоном. Стоит это удовольствие несколько тысяч латов.
— Это что, тоже европейский опыт?
— Такие мобильные пункты в Европе существуют, например, у строителей. Я вообще не допускаю мысли, что возникнут проблемы с размещением врачей. Любая одинокая хуторянка будет только рада предоставить комнату под пункт поддержки. Думаю, в часы пик бригадам придется-таки дежурить в машине на дороге.

Миллионер в грязи

Мартиньша Шицса радует одно: государство стало понимать, что за услуги “скорой” нужно платить.
— Если бензин стоит 50 сантимов, мы не можем купить его за 30, правда? — вздыхает он. — Так же и с нашими услугами. Взять, к примеру, эксплуатацию машин неотложной помощи. Нельзя не платить за них, если взят кредит. Спасибо, Государственное агентство обязательного страхования здоровья в последнее время идет нам навстречу.
— Деньги, которые нужно заплатить врачам, потом наверняка возьмут с пациентов.
— Это однозначно не так! Нельзя требовать плату от пациента, который попал в беду. Если у человека прихватило сердце и он упал в грязь, никто не станет разбираться, бедняк это или миллионер. Ассоциация неотложной помощи настаивает, чтобы государство гарантировало человеку спасение и лечение до тех пор, пока он не придет в сознание и не сможет без риска для жизни решать, продолжать ли лечение или отправляться домой.
Зарплата, которая толкает на взятку
— Мастер-план ничего не говорит о зарплатах медиков. Между тем Рижская станция неотложной помощи жалуется на недостаток специалистов. Опытные врачи скоро отправятся на пенсию, а молодой смены как не было, так и нет.
— Я знаю, где взять людей для работы на каретах “скорой”. Молодые парни из деревни и регионов готовы быть руководителями бригад. Они даже мечтают ездить по стране с мигалками и спасать людей. Но эйфория заканчивается сразу после того, как студент покидает стены университета. Он видит, что государство плюет на его труд. Тогда медик уходит работать шофером в охранную фирму или развозит по супермаркетам мыло. Врачи “скорой” с высочайшим уровнем профессионализма уезжают в Финляндию и Англию, чтобы работать санитарами и сиделками. Зарплата у медиков Латвии должна быть такая, чтобы супружеская пара (муж — водитель “скорой” и жена-фельдшер) могла обеспечить себя и детей. И так обязательно будет!
— Ох, будет ли?
— Надеюсь на это. Маленькая зарплата толкает врачей не только на забастовки, но и на взятки. Я работал на селе и помню, как больные приносили мне в банке тушеную капусту с мясом: “Попробуйте, доктор, мы специально для вас приготовили!” И это нормально, потому что в глубинке врач быстро становится другом семьи, хранителем ее секретов. Но когда доктор не может прожить на зарплату, он просит пациента доплатить ему за работу, чтобы он, врач, не умер с голоду… Это порок, но, простите, не взятка.
— А что же тогда взятка?
— Классический пример — случай с министром здравоохранения Аудерсом, который взял с пациента плату за операцию, сделанную за государственный счет. Этим в Латвии тоже грешат. Но я верю, что государство сдержит слово и в течение 5 лет поднимет бюджет здравоохранения с 3,5 до 7% от ВВП. Это единственный шанс решить все проблемы. Иначе — беда…

Благоразумие под вопросом

Сейчас мяч на стороне политиков. Какой они сделают ход? Мартиньш Шицс говорит, что верит в благоразумие депутатов Сейма:
— Правительство Эмсиса обещало привлечь кредиты или инвестиции для реорганизации системы неотложной помощи. Это помогло бы спасать сотни жизней в год. Надеюсь, политики это поймут.

В 2005 г. на деньги структурных фондов ЕС для Латвии будет куплено 20 машин “скорой помощи”. Их обещают распространить по регионам для улучшения технической базы. Ежегодно Латвии необходимо закупать примерно 40 машин, чтобы обеспечить обмен техники. “Бусики” неотложной помощи проезжают по 100-120 тыс. км в год. После 5 лет экстремальной эксплуатации машины можно списывать, но они продолжают колесить по стране. Пусть политики помнят, что однажды такая “скорая” может и не доехать до больного. А им может оказаться кто угодно — и президент, и спикер Сейма. Персональная “неотложка” ездит только за Папой Римским…