Как отдали Вильно 1

Вот и дата: 65 лет назад, 28 октября 1939 года, СССР передал польский город Вильно Литовской Республике. Под режим Антанаса Сметоны была заложена мощная этнополитическая бомба. Но больше всего от нее в итоге пострадали невиновные люди.

В 1916 году в Вильно было 140 тысяч жителей — 50 процентов поляков, 43,5% евреев и только 2,6% литовцев. Вильно было религиозно–мистическим центром восточноевропейского иудаизма, городом синагог и библиотек. Однако именно здесь после оккупации кайзеровской Германией 18 сентября 1917 года собралась литовская Тариба — Литовский совет во главе с А. Сметоной, провозгласивший суверенитет.

1920 года. По оценке латвийского историка Айвара Странги, “считая это освобождением польско–литовского города, а не оккупацией, как это однозначно считали литовцы”. Отметим — и евреи тоже, ведь в начале своего существования Литва предоставила им широкое самоуправление, на что еврейские лидеры лоббировали “Виленскую проблему” в Лиге Наций. Так или иначе, к 1939 году Вильно было весьма сильно полонизировано, евреев стало меньше, а литовцев было всего 20% из 215 тысяч жителей.

18 сентября 1939 года в Вильно находилось 16 батальонов польской пехоты и 14 орудий. Командующий гарнизоном полковник Окулич–Казарин дал приказ отходить, а подполковник Подвысоцкий распорядился защищать город. К солдатам присоединились студенты и гимназисты. С горы Трех Крестов поляки обстреливали советские танки. На узких улочках бронетехнику забрасывали бутылками с горючей смесью. Красная армия применяла кавалерию, на ее стороне выступили литовские рабочие. Всего в боях за Вильно 11–я армия потеряла 13 человек убитыми и 24 ранеными, 5 танков и 4 бронемашины. “Зачистка” продолжалась до 23 сентября — всего в плен было взято 10 000 “белополяков”. Многие из них потом попали в Катынский лес, где в 1940 году ликвидировали польских офицеров.

Генконсул Латвии в Вильно Донасс сообщал в Ригу, что вместе с Красной армией в город прибыло много сотрудников НКВД, проводивших аресты и вербовку агентуры — в первую очередь среди евреев, видевших в СССР спасение как от польского, так и от литовского антисемитизма. Как выяснилось — небезосновательно. Уже 31 октября в городе начались стихийные волнения — еврейских торговцев обвинили в организации голода. Группы польской молодежи громили магазины, были десятки раненых. “Прекратить столкновения в городе литовцам все же удалось только с помощью советских войск, которые были размещены в Ново–Вильне”, — писал А. Странга.

Сметона же спешно перебрасывал в Вильнюс полицию и чиновников. Был введен неоправданно заниженный курс обмена злотого на лит: 1:1 (до войны экономика Польши была сильнее литовской). В качестве “стрелочника” за погромы расстреляли некоего Бориса Филиппова. Об отношении литовских властей консул Донасс сообщал: “Можно даже наблюдать проявления чисто зоологического национализма” (заметим — это пишет дипломат Карлиса Улманиса!). Например, все контракты с Красной армией разрешили осуществлять только этнически литовским бизнесменам. Был немедленно закрыт старинный польский университет Стефана Батория, литовские ополченцы врывались в костелы и срывали польские богослужения. 22 мая 1940 года подполковник Кирилис, начальник литовской разведслужбы, даже обратился в посольство СССР в Каунасе — не могла бы Красная армия снова помочь в наведении порядка? Но не прошло и трех недель, как в Вильнюсе снова переменилась власть. И на этот раз репрессированными оказались и литовцы, и поляки, и евреи — по классовому принципу. Через год же Вильнюс погрузился в самый страшный период своей истории — Холокост. Из трех народов города один был уничтожен. А сейчас Вильнюс — неотъемлемая столица Литвы, где о коллизиях прошлого вспоминают лишь в ключе вины СССР.