«Операция «Ы»

У президентов тяжелая жизнь — на их шее висит целое государство, которое постоянно требует заботы и внимания

Президентам приходится ездить по всему свету и привозить оттуда все то, чего не хватает в государстве для счастливой жизни. А взгляды на то, чего же не хватает народу для счастливой жизни, очень сильно отличаются. Говорят, это связано с менталитетом.

Вот и на днях два разных президента успешно съездили в Среднюю Азию и привезли оттуда в свои страны то, чего там не хватало. Президент соседней страны Путин съездил в Таджикистан, страну весьма ограниченных возможностей, и привез оттуда в Россию военную базу, космический центр слежения за спутниками и две электростанции. А наш президент c делегацией в сто человек съездила в Казахстан, “страну неограниченных возможностей” как сказали газеты, и привезла оттуда в Латвию две сотни дел наших латвийских заключенных, которые сидели когда–то в казахстанских лагерях. Особо надо отметить, что нашему президенту каких–то электростанций даже никто не осмелился предложить — ведь “настоящего интеллигента видно за десять миль!” Ну и настоящий менталитет в таких делах тоже много значит — его ведь тоже издалека видно!

А вернувшись в Ригу, наш президент сказала своим историкам, что ну наконец–то можно сосчитать, какой урон нанес Латвийской Республике этот зловредный СССР под руководством Сталина, Хрущева, Брежнева, Андропова, Черненко и Горбачева за период “оккупации”, и предъявить все это президенту России Путину. Остроумно, правда? А почему, например, не президенту Киргизии А. Акаеву?

Это старый разговор, ему уже 15 лет, а эти историки все не могут сосчитать. Позор. Мне стало жаль президента, которая уже изъездила весь мир, а историки все никак не сосчитают. И я решил помочь — сосчитать. Экономистам это очень просто.

Обращайтесь! Что такое оккупация?

У нас все, способные что–либо говорить, говорят о ней 15 лет, но что это такое, никто не объяснил, и, по–моему, сами говорящие этого не понимают. Говоря простым языком — это грабеж со взломом. Непрошеные “гости” вламываются в национальное “жилище” через запертые (обязательно!) окна и двери и выносят оттуда все, что могут унести.

Если же двери не заперты, а хозяин приветливо встречает у входа и показывает, куда идти, то это уже не взлом и не оккупация, а "Операция “Ы” — со всеми вытекающими последствиями за попытку инсценировать то, чего не было. Помните знаменитый фильм?

Чтобы оценить урон от оккупации, необходимо сравнить, что было в стране до такого взлома и что там оказалось, когда оккупанты ее покинули. Обнаруженная при этом разница и будет ущербом от оккупации. Например, после ухода немецких оккупантов из Петергофа в Екатерининском дворце пропала Янтарная комната. Она стоит 20 миллионов долларов — вот ущерб. Очень просто.

Давайте считать

Богатства Латвии перед и после “взлома” — что пропало? Что представляло собой народное хозяйство Латвии в 30–х годах XX века? В промышленности существовал один крупный завод — ВЭФ, несколько средних — “Вайрогс” и Лиепайский государственный проволочный завод (теперь — “Лиепаяс металург”), лиепайский судоремонтный завод “Тосмаре”, остальные были мелкие и очень мелкие. Что они собой представляли, можно заключить из того, что численность работающих на них составляла в среднем 19 человек. Весь объем национального промышленного производства составлял 162 миллиона долларов в год, по 42 доллара на одного жителя в год, работало во всей промышленности 117 тысяч человек.

В энергетике в 1939 году (спасибо Улманису) была введена в строй одна крупная по тем временам Кегумская ГЭС, в 1940 году она имела мощность 51 тысячу киловатт. Вот такую Латвию в 1940 году “оккупировали”. Какой же урон за 50 лет “оккупации” был нанесен Латвии? Урон этот выглядит очень интересно. Уже в 1940 году на 1941 год были предусмотрены инвестиции в размере 210 миллионов латов — сумма, по уровням Латвии 30–х годов, фантастическая. Рост производства на 1941 год планировался +37% к уровню 1940 года! Таких темпов нигде в мире, кроме СССР, никогда не встречалось, сейчас мы до визга восхищаемся семью процентами. Предусматривалось уже расширить и Кегумскую ГЭС — ее для этого уже не хватало! И это за их собственный, “оккупационный” счет. Интересные были “оккупанты” в Латвии.

В дальнейшем, после войны, эти “оккупанты” продолжили свою практику нанесения “урона”. В результате этой практики к 1970 году объем внутреннего национального продукта Латвии, в расчете на одного жителя, превысил японский — в Латвии он составил 2406 долларов, а в Японии был 2365 долларов. А было — помните? — 42! А к середине 80–х годов относительно 1940 года показатели Латвии достигли:

объем промышленного производства вырос до 13 миллиардов долларов (в 80 раз);
объем продукции сельского хозяйства вырос в 1,7 раза при сокращении числа занятых в 4 раза;
инвестиции только в основные средства за это время составили 95 миллиардов долларов;
товарооборот розничной торговли (в сравнительных ценах) вырос в 15 раз.
И это все за средства “оккупантов”. В самой Латвии нет каких–либо ценных полезных ископаемых, поэтому собственных средств на свое развитие взять неоткуда. Сейчас мы это видим.

Подводя итоги расчетов, можно сказать единственное: если что и пропало, то пропало у “оккупантов”, порядка 120 миллиардов долларов — они их истратили на развитие и содержание Латвии. Если сильно настаивать на компенсации потерь при “разводе”, то они вправе их потребовать, надо их уже готовить, ведь при том, сколько нам дает ЕС, потребуется копить лет 300.

А названные сейчас Россией претензии в 3,5 миллиарда долларов составляют только их ничтожную часть — долю Латвии во внешнем долге Советского Союза, который Россия за него (и за нас в том числе) сейчас исправно выплачивает, но это отнюдь еще не компенсация за то, что СССР здесь построил и оставил нам уходя, а мы уже все разворовали.

А была ли “оккупация”, если ничего не пропало, а только добавилось? Для ответа на этот вопрос обратимся к самому авторитетному свидетелю и активному участнику событий — президенту государства и Вождю латвийского народа К. Улманису.

В 1934 году, когда К. Улманис пришел к власти, он распустил сейм и запретил политические партии. Поэтому он был единственный и абсолютный символ латвийского государства и определял в государстве все. Парламента в Латвии не существовало, в мире это было уникальное и единственное государство без парламента совершенно, и что–то обсуждать или ратифицировать было некому, и никто в Латвии против этого не возражал. А сам Вождь считал, что такой порядок позволяет наилучшим образом проявиться единству и трудолюбию латвийского народа. Судя по его успехам, наверное, он был прав.

Светлый образ Вождя сохраняется в латышском народе до сих пор, он был серьезный человек и действительно много сделал для экономики Латвии в период своего правления, поэтому на свидетельства К. Улманиса мы не можем не положиться.

Переговоры с Молотовым в июне 1940 года вел министр иностранных дел Мунтерс, решения принимал К. Улманис. Договор был подписан своевременно. 17 июня, в день ввода войск, К. Улманис обратился к народу с речью, вот ее отрывок: “С сегодняшнего утра на нашу землю входят советские войска. Это происходит с ведома и согласия правительства, что, в свою очередь, вытекает из существующих дружеских отношений между Латвией и Советским Союзом. Поэтому я хочу, чтобы наши жители к входящим войскам отнеслись дружелюбно.

[…. ] Первейшая задача нам всем — с сохранением существующего единства и трудолюбия оставаться на своих местах и продолжать служить высокому и святому для нас делу — интересам Латвии и нашего народа”. Он закончил речь словами: “Я остаюсь на своем месте, вы оставайтесь на своих”.

Судя по тем показателям развития Латвии, которые она демонстрировала в дальнейшем (выше мы их приводили), он был прав. Все его начинания были сохранены и развиты, основанные им государственные предприятия благополучно развивались и просуществовали до 1990 года. Потом их приватизировали и растащили, а Улманису поставили памятник. Чтобы не переживал за неожиданный полный крах своего дела.

Движение войск и их размещение определялось Протоколом соглашения, подписанным с советской стороны генерал–полковником Павловым, а с латвийской стороны — полковником Удентинем, в котором говорилось: “Разрешить размещение советских войск в следующих районах Латвии: (следовал перечень мест размещения)”.

Как видите — все происходило совершенно мирно, с согласия сторон, полковник Удентинь показывал, куда идти. Полковник Удентинь потом успешно дослужился до генерала, в 50–х годах, был начальником военной кафедры ЛГУ, старые студенты его помнят. А вот определение оккупации: “Военная оккупация — временное занятие вооруженными силами одного государства территории другого государства и установление власти военной администрации на оккупированной территории”. Похоже на то, что было описано выше? Совершенно нет! На Германию в 1945 году похоже, на Австрию в 1945 году похоже, на немецкую оккупацию в 1941 году — полностью. А на Латвию в 1940 году — совершенно нет! А что было дальше?

А дальше было нормальное развитие латышской политической жизни, когда одна группа латышей всеми силами старается свалить и уничтожить другую группу латышей.

Вот сейчас как раз мы наблюдаем в сейме очередное представление, когда одна группа национальных депутатов с помощью каких–то бумаг старается свалить другую, а та, в свою очередь, старается оттолкнуть от кормушки самих сочинителей этих бумаг, утверждая, что они поддельные. И независимо от того, кто победит, в стране ничего не изменится, так как борцы постоянно увлечены борьбой и страну они совершенно не замечают. Еще Райнис сказал, что наших депутатов ничего, кроме их собственных интересов, не интересует. Тоже — менталитет!

К. Улманис в 1934 году разогнал и запретил все партии, вместо них в 1940 году вышла из подполья и тюрем компартия и, в отсутствие противодействия разных спецслужб и айзсаргов, победила на выборах и получила власть. Новый, свежеизбранный сейм выбрал нового президента — А. Кирхенштейна, было сформировано новое правительство, Латвия пошла по новому пути. Но на этом пути латвийскую администрацию всех уровней всегда возглавляли уважаемые латыши, с 1940 года по 1959 год это был Вилис Лацис, известный еще в тридцатых годах писатель — инженер человеческих душ, лауреат Сталинской премии и кавалер семи (!) орденов Ленина.

А борьба в Латвии продолжалась всегда, и в этой борьбе всегда были победители и побежденные, расправлялись с ними всегда по полной форме. В латвийской борьбе никогда не побеждала дружба. Посмотрите сейчас — уже предлагается за детские митинги против “реформы” давать 7 лет! Каково! Менталитет–с! В конце 1940 года, когда в Германии уже шла подготовка к вторжению, германское посольство в Латвии (оно еще продолжало сидеть в Риге) доносило на родину, что имеются широко разветвленные структуры, обладающие оружием и готовые помочь германской армии в нужный момент. Если об этих структурах знало германское посольство, то о них знали и латвийские, уже советские, спецслужбы. За неделю до начала войны были произведены аресты, и большинство активистов этих “широко разветвленных структур” было отправлено в отдаленные от театра военных действий районы. Чтобы не мешали воевать. Вот и все, хотя и очень неприятно. Но некоторых, в частности евреев, это даже спасло от уничтожения.

Так же поступили в то время в США с многочисленными там японцами и немцами, а в Великобритании — с немцами и нацистами. И США, и Англии тоже требовалась внутренняя безопасность в мировой войне.

По выбранному в 1940 году пути Латвия шла 50 лет. В 1990 году история повторилась, но в обратную сторону. Народный фронт пришел к власти совершенно так, как в 1940 году — компартия. И Латвия опять идет по другому пути, который тоже когда–то оборвется, спотыкаться она уже начинает. Но пока идем, решать свои дела мы должны научиться сами и принимать ответственность за результаты, а не бегать лихорадочно между СССР и ЕС, заглядывая вопросительно в глаза заокеанскому дядюшке — “А одобрил ли?” А "Операцию “Ы” дядюшка одобрит? Как вы думаете? Чтобы ущипнуть своего “друга Владимира”?

21.10.2004 , 14:51

Вести сегодня


Написать комментарий