Этнократия по-латвийски

В трехчасовом обсуждении приняли участие известные политологи, экономисты, социологи, политики, обозреватели различных изданий и, конечно, историки. Представители же официальной власти мероприятие проигнорировали.

Отсутствие Нила Муйжниекса, значившегося в списке приглашенных, казалось парадоксальным, ведь тема, предложенная автором, — самая что ни на есть “интеграционная”. Из этого может следовать вывод: “верхи” боятся общения с оппонентами и потому избегают открытых разговоров по насущным проблемам. “Понимаю, что дискуссию нужно было выносить на государственную площадку, но, изучив мою книгу, в проведении такого обсуждения в своих стенах Министерство интеграции, к сожалению, отказало. Хотя изначально мне было дано на это принципиальное согласие…” — подчеркнул Виктор Гущин.

Так или иначе, но встреча состоялась. Практически все выступающие — их было 15 человек — сошлись на том, что книгу все–таки следует воспринимать не как научный труд, а как ценную публицистическую работу, бесспорно, достойную внимания. Наиболее резкая критика обрушилась на автора со стороны представителей латышской профессуры. Его упрекали за чрезмерно хлесткую фразеологию и эмоциональный тон повествования, намекали на предвзятость отношения и некомпетентность в некоторых вопросах. Тем не менее присутствующие единодушно признали, что Виктор Гущин сделал очень важное дело. По сути, его книга является первой попыткой латвийского русского историка проанализировать и осмыслить сложившуюся в стране обстановку. Нашим власть имущим с ней необходимо детально ознакомиться уже хотя бы потому, что нет никаких сомнений — утверждения автора отображают взгляд на ситуацию большей части нелатышей. А именно: в Латвии после 1991 года сформировался этнократический политический режим.

Сколько людей — столько мнений

Профессор ЛУ Илга Апине с “диагнозом” Виктора Гущина не согласилась. По ее словам, национал–радикалы, которые проповедуют принципы этнократии, одни у власти в Латвии не были никогда. Кроме того, она полагает, что в последнее время в нашей стране наблюдается явное “возрождение нацменьшинств”: “И никакая ассимиляция русским не грозит. Они сами кого угодно ассимилируют. Стоит запустить в латышский детсад двух русских детей, и на русском языке заговорят все!”

Известный литературовед Юрий Абызов возмущался бредовыми высказываниями латвийских политиков вроде “А мы из русских латышей делать будем!” и подчеркивал, что, пока наше государство не сменит ориентацию с “этноса” на “демос”, хорошего не жди.

Доцент ЛУ Абрам Клецкин стал главным миротворцем дискуссии — он много и красноречиво говорил о терпимости и очевидной необходимости учиться совмещать “разные правды”. О том, что правда у каждого своя, напомнил и профессор БРИ Валдис Блузма, рассказавший притчу о четырех слепых, пытавшихся понять, что такое слон: они щупали животное каждый со своей стороны и получили в итоге совершенно противоречивые представления. Политолог Майя Круминя неоднократно упоминала публикации Николая Кабанова и Эрнеста Буйвида, указывая на зависимость политической обстановки от интересов экономической элиты. Она также отметила, что оспаривать факт насильственной инкорпорации Латвии в состав СССР не приходится, равно как и нельзя говорить о десятилетиях грубой советской оккупации. Кроме того, она не согласна, что в Латвии происходит реабилитация фашизма: речь идет о попытке реабилитировать легионеров СС, а это “две большие разницы”. Профессор Микелис Ашманис (коллега Илги Апине по ЛУ) считает, что не стоит рассчитывать на победу демократии обществу, в котором для ее развития не создается благоприятных условий: “Это при нашей–то нищете и полном раздрае в социальной сфере?!”

Депутат сейма от ПНС  Борис Цилевич взаимные обиды латышей и русских назвал историческими травмами, которые нужно пережить. Его поддержал политический обозреватель Леонид Федосеев. Он убежден, что “оккупация” и “этнократия” — это ключевые термины в общении латышей с нелатышами: “Диалог можно будет завязать тогда, когда мы примем понятия друг друга. То есть когда русские поймут опасения латышей, а те в свою очередь сделают попытку встать на наше место”. Профессор ЛУ Фелициана Раевская возразила на это, что Атмода начиналась вовсе не со слова “оккупация”, а со слова “независимость”, и практически обвинила русских в инертности, призывая пройти натурализацию — только тогда, если действительно этого хотят, они смогут воздействовать на политическую жизнь Латвии.

По мнению профессора БРИ Иманта Киртовского, полагать, что сейчас наша страна независима, — высшая степень наивности. “Присоединение Латвии к Евросоюзу нужно расценивать как то, что ЕС захватил себе новую территорию — скоро появятся Соединенные Штаты Европы! С каждым годом говорить о Латвии как о государстве будут все реже, мы НЕ независимы, вот в чем заключается правда!” Выступление г–на Киртовского вообще отличала особенная экспрессия, в частности, очень резко он прошелся по языковому вопросу: "Тему “латышский — русский” муссировать уже не актуально. На всех английский давит, так что через пару десятилетий в Латвии общаться будут на нем или на каком–нибудь французском и немецком!" В понимании Иманта Киртовского, латвийская этнократия — это форма, через которую на ЛР влияют политические силы Запада. Музыку заказывают латыши–эмигранты — не секрет, что они имеют в Латвии гораздо больший вес, нежели проживающие здесь.

Доктор экономики Александр Гапоненко продолжил мысль о влиянии бизнеса на атмосферу в обществе. По его словам, книга Виктора Гущина представляет интересы русских предпринимателей. Ситуация в государстве изменится, если они надлежащим образом смогут выражать свою точку зрения на политическом уровне.

Декан Латвийской академии культуры Юрис Голдманис, в свою очередь, задался вопросом о том, не царит ли этнократия в России. Он упомянул известного исследователя Смита, который утверждает, что любая идеология национализма содержит определенные воспоминания народа о прошлом, а соответственно, существование национализма без мифов невозможно. Но попытка развенчать мифы — дело очень неблагодарное. Г–н Голдманис был единодушен со своими предшественниками, которые говорили, что лояльность человека к государству является одним из решающих условий получения гражданства.

Последним выступал журналист Neatkarїga Rita Avize Виктор Авотиньш. Как и Имантс Киртовский, он считает, что в Латвии давно происходит нечто более несимпатичное, чем становление этнократического режима. С позиции самодостаточного государства мы постепенно переходим в положение территории — территории чужих интересов. Ситуация в нашей стране контролируется извне, искусственно. “И если обстановка изменится, то еще очень не скоро…”

Вместо послесловия

Дискуссия продолжалась ровно три часа, как и было запланировано. Но отведенного времени все равно не хватило — многие высказаться так и не успели. Напоследок Виктор Гущин выразил надежду, что благодаря СМИ интерес к его книге, а главное, к затронутой проблеме будет расти. Вряд ли “Этнократия: латвийский вариант” станет настольной книгой наших политиков, но вот то, что статус бестселлера в народе ей обеспечен, сомнений не вызывает. По вопросам приобретения книги обращайтесь к ее автору по тел. 9613193.