Чего я боюсь?

Он также возглавляет делегацию Латвии в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ).

— Как вас угораздило согласиться возглавить такую опасную подкомиссию по интеграции общества? И что вы намерены делать на этом посту?

— Да, работка, прямо скажем, не из легких… Но поскольку я по своему политическому амплуа центрист, то, наверное, мне все–таки будет проще вести дискуссии в нашей подкомиссии, в которой представлены депутаты всех фракций — от крайне левых до крайне правых. И моя задача — попытаться в дискуссиях выработать некий компромисс, выработать модель интеграции общества и принятия документов, связанных с этой интеграцией. Я стараюсь не допускать, чтобы депутаты разных фракций на заседаниях моей комиссии обзывались, оскорбляли друг друга. Пока нам удавалось проводить очень мирные и полезные дискуссии. Кстати, я стараюсь не зацикливаться только на одном аспекте интеграции — интеграции нацменьшинств. Ведь на самом деле это более широкое понятие. Возьмем, к примеру, вопрос образования. Это важный элемент интеграции? Безусловно. Но не единственный. Мало получить хорошее образование, еще необходимо и трудоустроиться, иметь социальные гарантии. Интеграция — это очень сложный, многогранный процесс.

Что же касается интеграции нацменьшинств, то здесь моя задача на нынешнем этапе — познакомить депутатов сейма с тем, что делают в этом направлении негосударственные организации. Например, на минувшей неделе гостем нашей комиссии была Татьяна Фаворская. В русской среде она хорошо известна, возглавляет общественную организацию, которая занимается и культурными проектами, и переселенческими проблемами. Конечно, многие коллеги по сейму не знали, чем именно занимается эта организация. А ведь команда Фаворской делает много полезного…

На следующей неделе пригласим руководство Совета по радио и ТВ. Хотим узнать их видение проблем интеграции, освещение этого вопроса в электронных СМИ.

Постепенно мы, конечно, подойдем к самому сложному вопросу — о ратификации Рамочной конвенции защиты прав нацменьшинств. Если вы меня сегодня спросите, когда может произойти ратификация, то я вам не смогу ответить. Боюсь, нам не избежать длительных дискуссий по главной проблеме конвенции — кого в понимании Латвии считать нацменьшинством? Хотя верховный комиссар ОБСЕ г–н Экеус советовал нам не делать оговорок к статьям конвенции, сомневаюсь, что нам удастся избежать оговорок. Подчеркну, что Латвия отнюдь не единственная страна в Европе и даже в Евросоюзе, которая не ратифицировала данную конвенцию. Таких стран десятки.

Но самое главное — прежде чем подготовить конвенцию к ратификации, нужно добиться определенного консенсуса в обществе о необходимости данного документа. А то ведь у нас сегодня одна часть населения воспринимает конвенцию, как некий инструмент ущемления титульного населения и предоставления каких–то привилегий нацменьшинствам. Другая часть населения рассматривает конвенцию как своего рода волшебную палочку, которая даст дополнительные права или обязанности. Согласитесь, принять конвенцию в таких условиях — это просто расколоть общество. Необходима большая разъяснительная работа о целях и задачах конвенции.

— Как долго, на ваш взгляд, будет продолжаться процесс интеграции? Это что, работа на века?

— Я думаю, что интеграция — это действительно в чем–то бесконечный процесс. Мы видим, что и в других странах ЕС интеграция происходит постоянно, это, в частности, связано с притоком новых жителей (иммиграция из стран третьего мира). Думаю, и Латвия в будущем столкнется с проблемой включения в общество иммигрантов новой волны. Это неизбежный процесс… Например, сейчас на повестке дня стоит вопрос о включении в ЕС Турции. Ясно, что прием Турции связан не только с выполнением этой страной требований Евросоюза, но и с проблемой передвижения рабочей силы. Вероятно, и в Латвии развернутся дискуссии, стоит ли поддерживать вступление этой страны в ЕС и готовы ли мы в будущем к наплыву гастарбайтеров из этой страны.

— Почему бы вашей подкомиссии не начать дискуссию, например, с активистами Штаба защиты русских школ?

— Я лично всегда открыт для любой дискуссии и был готов встретиться с группой русскоязычной молодежи, которая побывала в ПАСЕ. Но, честно говоря, меня очень обескуражило поведение этих ребят и тех, кто их привез в Страсбург. Мне трудно понять, почему они, прежде чем ехать во Францию, не повстречались с латвийскими депутатами? Почему мы должны вести диалог через Страсбург? Мне непонятно, почему даже в Страсбурге они заранее не уведомили нас о своем визите? Представляете, мы идем по коридору Совета Европы, и вдруг меня за рукав хватает один из представителей этой группы и предлагает сразу же встретиться, поговорить. Неужели ребятам никто не объяснил, что так переговоры не организуются — впопыхах, в коридоре?! Если ребята настроены на то, чтобы их услышали, то так себя вести нельзя.

— Создается впечатление, что латвийская делегация в ПАСЕ только и занимается тем, что сражается с Россией.

— Это абсолютно не так! Мы готовы к взаимодействию с российской делегацией. Другое дело, что сами наши российские коллеги зачастую ведут себя неконструктивно, пытаются обвинить нас в нарушениях прав русскоязычного населения. Они сами не хотят слышать иную точку зрения, не хотят узнать наше видение ситуации.

И все–таки я уверен, что в скором будущем у нас с Россией отношения наладятся. Мы видим отдельные позитивные сигналы из Москвы — например, назначение на пост посла экономиста, настроенного на более прагматичные отношения. Считаю, что мы должны назначить на пост нового посла в России сильную личность.

Конечно, кандидатура посла в компетенции МИДа и президента. Но если бы спросили мое мнение, то я бы, например, не сбрасывал со счетов кандидатуру Андрея Пантелеева — нынешнего советника премьера. Все–таки он проработал в четырех парламентах! Это опытнейший политик. Тем самым мы покажем, что для Латвии пост посла в России очень важен. Равно как и посты послов в Вашингтоне, Брюсселе и при ООН. Если все–таки глава МИДа решит направить в Москву карьерного дипломата, то это должен быть не просто профессиональный дипломат, направляемый в Россию в порядке ротации, это должен быть именно специалист в области латвийско–российских отношений. Чтобы он мог быстрее приступить к полноценной работе.