Русские не пишут натюрморты?

Работы, собранные за сто лет, представляют собой суть, квинтэссенцию национального натюрморта. Что же он из себя представляет? Традиционная «клуса даба» – это в основном фронтальные изображения керамики, яблок, реже грибов, рассыпанных на столе. И все на фоне драпировок – смесь учебной постановки с некоторой парадностью. Далеко не все художники переходят ту черту, за которой «мертвая натура» наливается жизнью.

Но есть, есть мастера. И, прежде всего, сам Янис Розенталь, встречающий посетителя скромным натюрмортом, написанным в 1909-м. Он легок, эскизен и в то же время монументален, что присуще большим художникам.

Приятно было познакомиться с Альбертом Силземниеком, умершим в 41-м году в возрасте 47 лет. Оба его натюрморта начала 20-х годов радуют свежестью красок и здоровой декоративностью. Вообще это время – благодатная пора для латышской живописи и натюрморта в частности. Миесниек, Либерт, Роман Сута, Уга и Отто Скулме…

Интересный момент. Если у многих авторов рядом соседствующие предметы не ведут «разговора» между собой, что для натюрморта – - недостаток, то у Уги добрый десяток предметов (бутылка, рюмка, тарелка, трубка и т. д.) тоже не беседуют, но это намеренное молчание. Они все равно чувствуют друг друга локтями. Одиночество в толпе. Это 1924 г.

Более поздний Уга Скулме меняет манеру письма. Но его черемуха в вазе (1939) восхищает качеством живописного «теста». Роскошь!

Конечно, в отборе художников я предельно субъективен. Готов бесконечно восторгаться замечательным «Медом» Ливии Эндзелины, отдельными работами фотореалиста Миервалдиса Полиса, в частности, выставленной «Яичницей». А экзистенциалистом Бруно Василевским – полностью.

Хелена Хейнрихсоне, в 2003 году наделавшая фотографий – розы с черепом, скорее пугает, чем восхищает. Подборка Бориса Берзиньша могла бы быть поинтереснее. Приятно встретиться и с нервным Лео Кокле, и с рассудительным Имантом Ланцманисом. Индулис Зариньш, Айя Зариня, Юрис Димитерс, разные поколения, учителя и ученики – все здесь, все… впрочем, постойте!

Увы, выставка примечательна еще и тем, что ее устроители обошли вниманием русских художников Латвии. Как будто их не было во времена Первой республики. Нельзя же принимать всерьез одну картинку А. Бельцовой из 20-х годов. А вот лишь несколько современных имен навскидку: Артур Никитин, Владимир Павлов, Елена Антимонова, Людмила Перец. Где они? Ах, да, тогда уже получается не латышская живопись, а латвийская. Вот вам еще одно подтверждение того, что официальные структуры боятся нас, «инородцев», как черт ладана. О какой интеграции тогда может идти речь?