ШАНС для оступившихся

Название организации непосвященному читателю ничего не говорит. Поэтому за разъяснениями “Вести Сегодня” обратилась к руководителю Службы пробации Александру Дементьеву. “Я бы назвал нашу организацию службой помощи и надзора”, — начал он свой рассказ.

— Когда начала создаваться Служба пробации и есть ли подобные организации в других странах?
— Да, подобные структуры существуют во всех государствах. И даже в бывших соцстранах, например, в Чехии, Польше. Совсем недавно в Лугано, в Швейцарии, на семинаре нас приняли в общую организацию Служб пробации. В Латвии организация Службы пробации началась в 2001 году, а в январе 2003 года была принята концепция — первый документ на государственном уровне, в котором были определены штаты, развитие и т. д. 7 октября 2003 года был утвержден наш устав, и в этот день каждый год мы будем праздновать годовщину образования Службы пробации. 1 января 2004 года вступил в силу Закон о Службе пробации, в нем были оговорены все функции, которые должна выполнять наша организация. А их достаточно много, например, в Эстонии — надзор. В других странах функций немного больше, и мы взяли все лучшее из того, что уже существует.

На данный момент работают десять подразделений нашей организации по всей Латвии. В следующем году будут образованы еще 18, то есть при каждом районном суде планируется создать филиал Службы пробации.

— Ни в коем случае. Мы не подчиняемся никому, надзор за нашей работой может вести только Министерство юстиции.

— Чем занимается Служба пробации?

— У нас есть две основные функции. Одна из них — досудебный доклад. Это новый вид деятельности, он заключается в том, что в суд или в прокуратуру нам надо предоставить как можно больше данных о подсудимом. Для того чтобы суд объективно решил, опасен для общества тот или иной человек, и определил ему адекватное наказание.

— Но этим занимаются и полиция, и прокуратура…

— У этих структур юридический взгляд на подсудимого. А наши работники узнают о нем, поговорив с ним самим, с его родителями, братьями, сестрами, соседями, с коллегами по работе, с одноклассниками и т. д. То есть пытаются узнать о его жизни как можно больше. Передают данные в суд, а уже там должны решить, насколько человек опасен для общества, необходимо ли его изолировать или ограничиться условным наказанием, принудительными работами и т. п.

— Освободившийся из мест лишения свободы может рассчитывать на вашу помощь?

— Это тоже одна из наших функций, но я должен отметить, что мы работаем не со всеми осужденными. За три месяца до освобождения наши работники с ними встречаются и беседуют о том, какая помощь им нужна. Заключаем договоры, в которых определено, чего не должен делать человек после освобождения: например, не пить, не употреблять наркотические вещества, вести нормальный образ жизни, найти работу. На сегодня самая большая проблема в том, что у многих после освобождения нет места жительства, работы, супруги, друзей, таким мы оказываем помощь.

Например, помогаем определиться в реабилитационные центры. Под Ригой в Ратниеки сейчас живут чуть более 20 человек, они работают, с ними общаются психологи, социологи. Подобный центр организовывает Валмиерская дума, будет центр и в Яунгулбене. Возможно, вскоре в Риге откроется реабилитационный центр для женщин.

Помимо этого мы оказываем помощь в поиске работы, профессиональных курсов. Подыскивать жилье для освобожденных в ведении самоуправлений. Кстати говоря, поэтому мы и предлагаем им пожить в реабилитационных центрах от полугода до девяти месяцев, чтобы самоуправления могли подыскать им место жилья.

— Вы упомянули, что помогаете не всем. Кто может рассчитывать на вашу помощь, а кто нет?

— Рассчитывать могут все, но ведь многим наша помощь просто не требуется. Они выходят из тюрем, а дома их ждут жены, родители, возможно, у некоторых имеется и место работы, где их ждут. Обо всем этом мы узнаем до освобождения. Хотя если у людей есть проблемы с получением документов, они вполне могут обратиться и к нам. Каждый год освобождаются около 2500 человек, нашими клиентами могут стать 200–300 человек, то есть порядка десяти процентов.

— Чем еще занимается Служба пробации?

— Вскоре в Латвии введут новое наказание — общественные работы для несовершеннолетних. К работам будут привлекаться подростки с 14 лет. А наши работники должны будут находить места для общественных работ. Я думаю, что это могут быть школы, в некоторых случаях подростки могут отправляться на работы в церкви. И обязательно должна вестись воспитательная работа, чтобы такой подросток не повторил свое правонарушение еще раз. По статистике у молодежи рецидив 34,1%, это третья часть, что много.

А сейчас существуют такие наказания, как штраф, который оплачивают родители, тюремное заключение. С 2006 года мы начнем вести надзор над теми, кого осудили на условный срок, а их от восьми до десяти тысяч каждый год. И еще мы будем вести надзор за теми, кто освобождается досрочно из мест заключения. На сегодня у нас работают 32 человека. До конца года у нас будет 40 служащих, это юристы, психологи, социальные работники. А уже в следующем году у нас будет около 250 работников, в 2006 году — 350. К чему я говорю? Попросту я считаю, что на одного работника должно быть не больше 50 поднадзорных. Я обратил внимание, что в Даугавпилсе на одну женщину–полицейского приходится порядка 800 поднадзорных! Это несерьезно, что она одна может сделать?

— Получается, что вы перенимаете функции полиции?

— Да, это так, потому что надзор — не полицейская функция. А если займемся этим мы, то у полиции освободятся работники и они смогут лучше выполнять свою работу. Еще одна наша функция — примирение. Здесь идет речь о таких мелких преступлениях, как, например, кража мешка картошки у соседа. Тут с нашей помощью поссорившиеся должны найти компромисс — или вернуть картошку, или заплатить…

— То есть речь идет о делах, в которых есть отказ в возбуждении уголовного дела со стороны полиции?

— Нет, Служба пробации вступает в работу в тот момент, когда полиция еще решает, возбуждать уголовное дело или нет. И если возможно примирение, дело не возбуждается. И тогда появляется шанс избежать судопроизводства, а также судимости и лишения свободы, в то же время исправляя последствия совершенного правонарушения. Ведь если к человеку применят наказание в виде лишения свободы, то после освобождения отношение общества к нему, как и ко всем бывшим заключенным, достаточно негативное. А мы будем пытаться спасти человека, который оступился, совершил проступок неосознанно, не понимал, чем ему это грозит.