Текстиль “Made in Latvia”

ГРОЗИТ ОТМЕНА КВОТ

Несмотря на стабильные темпы роста, благополучие текстильной и швейной отрасли во многом зависит от позиции правительства Латвии и решений Европейского союза. Следует отметить, что за последние 10—15 лет география мировой текстильной промышленности изменилась. Центр производства переместился из Европы и США в азиатские и южноамериканские страны с дешевой рабочей силой. Сегодня основной объем мирового текстиля производится в Китае, Пакистане, Индии, Турции и прочих странах. Наибольшего успеха добился Китай, который стал членом Всемирной торговой организации (ВТО).

Как подчеркнул председатель правления Ассоциации текстильной и швейной промышленности Латвии Гунтис Страздс, проблема в том, что китайская текстильная продукция идет на мировой рынок по демпинговым ценам. Эксперты подсчитали, что изделия этой страны продаются даже ниже стоимости сырья. Осложняет ситуацию отмена с 2005 года квот ВТО на поставку текстильного товара. Десять лет эти квоты служили барьером для потока дешевого китайского товара в страны ЕС и США. Поддерживают экспансию китайского текстиля и крупные торговые компании и сети, которые хорошо зарабатывают на дешевой продукции. Однако китайские текстильщики, вытеснив конкурентов (страны с более высоким уровнем зарплат в легкой промышленности), поднимут цены и вернут вложения. Мировые эксперты полагают, что доля китайской ткани и одежды в ближайшее время вырастет в США до 80 процентов, а в странах Европейского союза — до 29 процентов (ожидается рост на 9 процентов). Г-н Страздс отметил, что мировой прогноз неутешителен. Ожидается невиданный в мире кризис в текстильной промышленности: без работы могут остаться 30 млн. человек, работающих в текстильной сфере (не считая занятых в этой отрасли в Китае). Именно поэтому представители 112 текстильных и швейных компаний из 51 страны обратились в ВТО с просьбой созвать внеочередной конгресс.

МЕХАНИЗМ ЗАЩИТЫ

Впрочем, сильнее всего отмена пошлин ударит не по европейцам и американцам, а по развивающимся странам и странам, недавно вступившим в ЕС. В их числе и Латвия. Гунтис Страздс подчеркивает, что он еще три года тому назад говорил о том, что если не будет разработан антидемпинговый механизм защиты, то от швейной промышленности в Латвии мало что останется. У текстильщиков есть шанс продлить агонию. Руководство ассоциации подсчитало, что 24 тысячи безработных отрасли обойдутся правительству в 116 млн. латов в год. Так что необходимо заранее подумать о том, как сохранить в Латвии производство текстиля и одежды.

Противостоять китайскому “легкому” товару латвийские производители могут продуктами с высокой добавленной стоимостью, которые востребованы на мировом рынке. Так, например, Juglas ManufaktЅra и Makolats производят тонкую (160—200 номер) пряжу и ткань шириной 5,4 метра. Предприятие Lauma — корсетные материалы и сами корсетные изделия. Многим предприятиям, чтобы выжить на меняющемся мировом текстильном рынке, еще предстоит найти свою нишу.

Г-н Страздс считает, что сохранить текстильную и швейную промышленность в Латвии может возрождение льноводства, производство пряжи и ткани из льна для одежды и других изделий, в том числе и для технических целей. Однако на протяжении более чем десяти лет латвийское правительство так и не приступило к реализации этой программы. Хотя только в сельском хозяйстве данная культура могла бы решить вопрос занятости по меньшей мере 1200—1500 человек. Нельзя также забывать и о том, что сегодня в Латвии простаивает третья часть посевных площадей, на которых растет разве что “латвийский хлопок” — репейник. Вопрос только в том, как долго ЕС позволит выращивать сорняки, которые приводят к эрозии почвы. Стоит вспомнить, что в советские времена под лен отводилось 78 тыс. га. Сегодня эта культура занимает только 2 тыс. га. Причем никого не интересует, какие сорта там выращивают. К тому же за 10—12 лет исчезли и специалисты по льну. Напомним, что латвийскому правительству в начале 90-х годов организация льноводства могла бы обойтись в 10—12 млн. евро. Сегодня цепь мероприятий по возрождению льноводства стоит уже 60 млн. евро.

Кстати, Литва, которая в 1993-94 годах не поскупилась на внедрение новых сортов и технологий выращивания льна, сегодня получает 12 центнеров льна с гектара. И пожинает плоды успеха на мировой арене.

ПЛАНКА ВЗЯТА

Но пока статистика свидетельствует о том, что в прошлом году (по сравнению с 2002 годом) произошел рекордный рост экспорта — на 15,6 процента, или на 28 млн. латов. Впервые, экспорт латвийской текстильной (пряжа, ткань, трикотаж) и швейной продукции (одежда и другие изделия из текстиля) превысил планку в 200 млн. латов, составив почти 208,7 млн. латов. По объему продаж за границу швейники вместе с текстильщиками вышли на второе место вслед за лесной и деревообрабатывающей отраслью. В целом объемы производства “легкой” отрасли в 2003 году достигли 224,4 млн. латов. Отделить прядильное, текстильное, швейное и трикотажное производство и назвать оборот каждого из них невозможно, поскольку большинство предприятий их сочетает.

За границу уходит 93 процента произведенного в Латвии текстиля, остальные 7 процентов реализуется на внутреннем рынке. Основные потоки латвийской продукции идут в Германию, Швецию, Нидерланды, Италию, Великобританию. Всего в 57 стран мира.

Международная статистика свидетельствует, что Латвия в 2003 году заняла восьмое место в мире по приросту экспорта (в сравнении с 2002-м) и 31-е место в мире по объему экспортируемых текстильных изделий. Если заглянуть в базу данных Европейского союза, где зафиксированы результаты деятельности 177 тысяч текстильных и швейных предприятий (данные за 2002 год), то наши ведущие предприятия тоже не лыком шиты. Так, например, Lauma (корсетные ткани и белье) в этом рубрикаторе занимает 608-е место, Snickers Produktion (рабочая одежда) — 507-е, Neja & Ko (форменная одежда) — 576-е, R­gas drebnieks (мужская и женская одежда) — 562-е, Anastasija (мужская и женская одежда) — 581-е место.

ШВЕИ В ДЕФИЦИТЕ

В Регистре предприятий содержатся сведения о почти 600 фирмах, занимающихся производством текстиля и пошивом одежды. Однако “погоду” на рынке делают всего 105—110 компаний (от 50 и более работников на каждой) с общим числом работающих — 18,3 тысячи. Небольших фирм (до 10 работников) в отрасли — около 280. Остальные — в основном мелкие и индивидуальные предприятия (1—5 человек) работают на себя и платят минимум налогов. Если одна из фирм закрывается, то тут же появляется новая, в которую “перетекают” уволенные работники. Это свидетельствует о том, что на латвийском рынке не хватает специалистов по производству тканей, особенно в дефиците швеи. И хотя у нас в стране имеются и профессионально-технические училища, и школы, но они не выпускают швей-мотористок, как это было в советские времена. Сегодня молодежь получает более престижную профессию — портной. Они умеют моделировать, кроить и шить, поэтому стараются работать сами на себя. И, конечно, редко идут на швейные предприятия, где труд тяжел, а зарплата далека от желаемой. Однако число работающих в отрасли в последние годы держится практически на одном и том же уровне. В 2003 году зафиксировано 24,6 тыс. человек, причем из них почти 9 тысяч человек занято в текстильном секторе (здесь небольших предприятий очень мало).

ПОЛНА КОРОБОЧКА

Более всего в Латвии развито хлопкопрядильное и хлопкоткацкое производство. Готовая ткань и изделия из нее идут в основном в страны ЕС. Основными производителями являются Juglas ManufaktЅra, Kokvilna, Rimako, Juglas audums и другие. Заметим, что мелкие предприятия ткани не производят, а занимаются изготовлением пряжи.

Интенсивно работает Валмиерский завод стекловолокна, который выпускает технические ткани для строительства, компьютерной техники, изоляционные материалы для промышленности, синтетические ткани для бытовых нужд. Активно работают и другие предприятия.

Однако, как с горечью заметил г-н Страздс, производство шерстяных тканей в нашей стране вряд ли возродится. Поезд ушел. А между тем качество латвийского шерстяного сукна было лучше импортного, поступающего на наш рынок. Впрочем, сегодня износостойкость не играет большой роли. Задача производителя — сделать так, чтобы потребители как можно чаще меняли гардероб. На латвийском рынке шерстяных изделий продолжает работать фирма со шведским капиталом Klippan-Saule (бывшая фабрика Saule), которая выпускает шерстяную и полушерстяную пряжу, пледы и одеяла. А также Ogre (шерстяная и полушерстяная пряжа, трикотажное полотно и одежда). Кроме них, имеется ряд мелких фирм, частично использующих огрскую пряжу.

Что касается швейных предприятий, то в Латвии производят практически все виды одежды. Более подробно о результатах работы крупнейших текстильных и швейных предприятий Латвии см. в таблице.

В течение последних трех лет производители текстиля и одежды в Латвии инвестировали в новое оборудование более 30 млн. латов. Lauma приобрела новые швейные и красильные машины, ткацкое оборудование. Валмиерский завод стекловолокна обзавелся новой технологической линией одноступенчатого процесса производства искусственного волокна. Обновили оборудование Juglas ManufaktЅra, Makolats, Viola-Stils, Lenta-12 и другие предприятия. Гунтис Страздс подчеркнул, что от оборудования начала 90-х годов на производствах практически ничего не осталось. Заменены и модернизированы 85—90 процентов технологических линий, а на некоторых — и все сто.

НУЖНЫ ЛИ БРЭНДЫ

Латвийские текстильщики и швейники работают как контрактные производители. Продукцию, произведенную в нашей стране, под западными брэндами можно встретить во всем мире. Так нужно ли работать над собственными торговыми знаками? Гунтис Страздс говорит, что сегодня вопрос о раскрутке торговых марок неактуален. Создание и внедрение брэнда требует огромных денег, которых у наших производителей попросту нет. К тому же товар под собственными товарными знаками латвийских, литовских и эстонских фабрик “идет” только в страны Балтии да на территории бывшего Союза. На Западе привыкли к своим брэндам, которые имеют 40—50-летнюю историю. Вряд ли там обратят внимание на незнакомые марки. "Не надо гнаться за именем. Задача латвийских предпринимателей — получить как можно больше заказов. Причем предлагать не только дешевый труд, но и свои дизайнерские разработки. К тому же работа в условиях Евросоюза ведет к тому, что на товарах все реже упоминают страну-производителя. Вместо нее стоит “Made in EU”.

От государства требуется только одно — не мешать работать. А если серьезно, то почему бы не освободить предприятие от налога на прибыль, если оно инвестировало миллионы в развитие производства? Или дать налоговые послабления за создание новых рабочих мест?".