Судьбы людские: даугавпилсские поэты о себе и своем творчестве 4

В минувший понедельник в Латгальской центральной библиотеке состоялся творческий вечер даугавпилсских поэтов Анатолия Харина и Владимира Вреттоса. Звучало много хороших стихов о любви, женщинах, о нашем городе, стране… Но особенно запомнились посвященные фронтовикам-ветеранам.

Они были далеки от совершенства, но мысли и чувства в них были настоящими. Эти стихи оставляли настолько сильное впечатление, что, слушая их, люди с трудом сдерживали слезы. Их сила была в том, что и для Анатолия Васильевича, и для Владимира Михайловича тема войны – глубоко личная. Хотя разница в возрасте у поэтов немалая: Харин родился в 1938-м, а Вреттос – в 1951-м.

Анатолий Харин о себе

29 ноября Анатолию Васильевичу Харину исполнилось 80 лет, поэтому прошедший творческий вечер для него – особый, юбилейный.

Когда началась война, ему было всего три года. Таких, как он, называют, «детьми войны». Что может помнить трехлетний ребенок? Оказывается, может… Как везли их немцы по России, как на Псковщине держали в храме, как жили в даугавпилсском концлагере.

«Я родился в Новгородской области, – рассказывает Анатолий Васильевич. – Как я написал в одном из своих стихотворений, «росток захватило и бросило в Даугавпилс». Я был с матерью, бабушкой, тетей, братом. Отец в это время воевал. Где он воевал – не знаю, но наград, помню, у него было много. Отец не любил об этом рассказывать. Я же мальчишкой был, мне не до этого было, потому особо его не расспрашивал.

Немцы нас привезли сюда в концлагерь – шталаг. Затем нас раздали хозяевам, а потом пришли советские войска и освободили нас. Остались какие-то яркие воспоминания. Помню, как был устроен лагерь. По его краям стояли вышки, телеграфные столбы были затянуты проволокой. На оставленном пространстве ходили часовые. Дальше стояли столбики высотою метра три, тоже затянутые мотками колючей проволоки, потом шли рвы. Для жилья были вырыты бараки-канавы, накрытые сверху крышей, и с двух сторон были установлены двери.

Было ли мне страшно? Насчет страха я ничего не помню. Помню только, как нас водили на прожарку. Там была застелена белая бумага. Я лежу на ней, а с меня вши падают. Мама меня научила их давить. Нас кормили баландой. Мать послала меня: «Иди, может, тебе как ребенку больше дадут». Нет, больше не дали. Сколько прожили в шталаге – не помню.

Когда нас везли, остановились во Пскове. Там было много церквей. Нас загнали в одну из них и предупредили: «Если будете ломиться, будем стрелять по дверям». Я, маленький, захотел в туалет. Мама сказала: «Зайди вон туда». А другая женщина ругаться начала: «Что вы в храме…».

Спустя годы Анатолий Васильевич написал стихотворение, посвященное отцу-фронтовику:

- Не видел я, как гибнут в битвах люди,

Не видел я, как рвет дома металл.

И в этой мясорубке лютой

Я чуть отца не потерял.

Он бел, как запорошенный снегом…

Его друзья, которые в сраженьях полегли...

Он защищал простреленное небо,

Он гнал врага с истерзанной земли.

Я не копал траншей, землянок,

Гранатой танки не взрывал,

Но в моем сердце ноет рана

Отца, который воевал».

Владимир Вреттос рассказывает

«Я родился намного позже, после войны, в Печорах, – Владимир Михайлович немногословен. – Мои родители были высланы в Печорлаг, где и познакомились. В Даугавпилс к родственникам моей мамы приехал в 1961 году. Мне было 10 лет. В 1943-м у меня на войне погиб сводный брат по отцу, умер в годы войны и 4-летний сводный брат по маме. Трое моих двоюродных братьев – сыновья маминой старшей сестры – тоже воевали, получили ранения. О них я написал рассказ «Материнская броня», который разместил на сайте Стихи.ру».

Строки стихов Владимира Михайловича «Ветераны» цепляли за душу. Среди людей, которые пришли на встречу с поэтами, были те, кто родился накануне войны или в военные годы. Это их спасала и хранила материнская любовь, это их отцы, могилы которых они уже потеряли надежду найти, уходили на фронт.

Потому им так трудно было сдержать слезы, когда звучали строки:

- Наскоро прощались. Важно курили.
«Уходим ненадолго», – говорили.
Верили – скоро войне конец.
Если боялись, уверяли: «Нет!».
Болят раны. Блестят ордена.
Скольких из вас забрала война?
Из какой части?.. Дивизии?.. Взвода?..
Безусые мальчики, призывники 41-го года.

И еще одно стихотворение Владимира Вреттоса, посвященное фронтовикам – «Помянем»:

- Помянем тех, кто брал Берлин
И не дошел, быть может, шага,
Чтобы другой солдат поднял
Победы знамя над рейхстагом.
Сгоревших в танке и в огне
Кабины дымной самолета…
Помянем павших на войне
В рядах бесчисленной пехоты.
Помянем братьев и отцов,
Страной огромною рожденных,
В могилах братских вдоль дорог
И в память вечную внесенных.

Похожие судьбы

Судьбы Анатолия Харина и Владимира Вреттоса в чем-то схожи. Оба поэта прошли школу талантливого поэта и журналиста Алексея Сергеевича Соловьева, работавшего ответственным секретарем и заместителем редактора в городской газете «Красное знамя». Оба работали на больших заводах города, в том числе на ЛРЗ, у обоих среди освоенных профессий есть специальность «слесарь». И оба имеют отменное чувство юмора.

Когда у Владимира Михайловича спросили, как он начал писать стихи, он ответил: «Сдуру. Влюбился в девушку, пригласил на свидание – она не пришла. Вернулся домой, что-то набросал. Утром проснулся, прочитал – что-то похожее на стихотворение. Принес Алексею Соловьеву. «Да это стихотворение!» – сказал тот».

Харин заметил коротко: «Дурь ушла, рифма пришла – так становятся поэтами».

Оба поэта имеют много друзей и ценят своих родных и близких. В следующем году Анатолий Васильевич с супругой Анной Зиновьевной отметят 55-у годовщину совместной жизни. Владимир Михайлович свои лучшие стихотворения посвятил дочерям и внучке.

Кроме стихов Харин пишет басни, Вреттос пробует себя в прозе. Свое увлечение особо не афишируют – просто занимаются тем, чего просит душа, и общаются с такими же неравнодушными и увлеченными людьми. Оба выглядят моложе своих лет, ведь стареют не от прожитых годов, а от того, что душа иссушается.