Команда «Авроры»: на легендарном революционном крейсере матросами служили и двинчане 11

Об этом писал в своей книге «Боевой путь латышских красных стрелков», изданной в рижском издательстве «Лиесма» 40 лет назад, латвийский военный историк Волдемарс Штейн. К сожалению, имена наших земляков не известны, но сотрудники музея крейсера планируют восстановить имена моряков. Пройдет какое-то время, и мы будет знать поименно двинчан, служивших на «Авроре» и, возможно, бывших не только свидетелями, но и исполнителями легендарного крейсерского залпа.  

Именно в эти дни появился повод вспомнить о легендарном крейсере – 24 мая 1900 года при личном участии царя Николая II и императорской семьи «Аврора» была спущена на воду. Правда, в состав флота корабль вошел лишь спустя три года. 

Знаменитый выстрел 

В ночь на 25 октября 1917 года перед «Авророй была поставлена задача – «восстановить движение по Николаевскому мосту», разведенному накануне юнкерами. Но командование крейсера отказывалось выполнять приказ, ссылаясь на то, что фарватер в Неве неглубокий и не исследованный. Опасаясь, что матросы посадят судно на мель, командир вывел его к мосту. Прибывший на корабль начальник полевого штаба восставших Антонов-Овсеенко (известный в партии как Никита и Штык) распорядился, чтоб по сигнальному выстрелу Петропавловской крепости «Аврора» сделала пару холостых выстрелов из шестидюймовки. С крейсера на берег сошли три группы моряков для поддержания порядка в городе. По радио с «Авроры» было передано написанное Лениным воззвание «К гражданам России!».  

В 21.40 по приказу комиссара комендор «Авроры» произвел один холостой выстрел из бакового орудия. А наутро по Петрограду поползли слухи, что «Аврора» обстреливала Зимний дворец боевыми снарядами. «Правда» опубликовала подписанное комиссаром крейсера опровержение: «К вам обращаемся, рабочие и солдаты Петрограда! Не верьте провокационным слухам. Не верьте им, что мы изменники и погромщики, и проверяйте сами слухи. Что касается выстрелов с крейсера, то был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающий их к бдительности и готовности. Просим все редакции перепечатать». Также появилось в печати и гневное письмо матросов: «Команда крейсера «Аврора» выражает протест против обвинений, бросающих на нас пятно позора. Мы пришли не убивать мирных жителей, а защищать. Если б мы открыли огонь из пушек, он не оставил бы камня на камне не только на Зимнем дворце, но и вокруг». 

Очевидец событий писатель Джон Рид в своей книге «Десять дней, которые потрясли мир» писал: «Тротуар под нашими ногами был засыпан штукатуркой, обвалившейся с дворцового карниза, куда ударило два снаряда с «Авроры». Других повреждений бомбардировка не причинила». Рид утверждал, что выстрелы не были холостыми. 

Крокодилы на «Авроре» 

С крейсером связано немало историй, порой фантастических. Одна из них – о четвероногих питомцах моряков.  

В 1905 году, в разгар Русско-японской войны, когда «Аврора» шла к Порт-Артуру, на ее борту в качестве питомцев обитали два крокодила – Сам и Того. «Тропический климат, тяжелые условия плавания расшатывали здоровье, психику, – описывает присутствие рептилий на боевом корабле писатель Юрий Чернов в книге «Судьба высокая «Авроры». – Осточертело мертвящее однообразие. Матросов, даже прежде равнодушных к животным, неудержимо потянуло к ним… На крейсере появились два молодых крокодила, несколько хамелеонов, не только менявших цвет, но и форму тела – они надувались, преображались на глазах».  

Крокодилов моряки любили, животные были совсем «ручными». Поэтому экипаж не ожидал, что в один из дней Сам бросится к борту и прыгнет в океан. В дневнике командира «Авроры» по поводу этого события 5 марта 1905 года была сделана запись: «Не захотел идти на войну один из молодых крокодилов, которого офицеры выпустили сегодня на ют для забавы: он предпочел выскочить за борт и погибнуть. Жаль, что выбросился не Того». Того, названный так в честь японского адмирала Хэйхатиро Того, был убит во время Цусимской битвы. 

«Полкан» и Шарик 

До крокодилов моряков развлекал вислоухий Шарик, подобранный в Ревеле. «Какой-то остряк обучил Шарика, показывая, как бранится боцман, громко лаять, бешено мотая головой, – рассказывал Чернов. – Он не был ни кругл, ни толст, зато был мохнат, с белым пятном на широком огненно-рыжем лбу. Дежурства у камбуза и у кают-компании помогли Шарику округлиться. Подлесный сделал ему посуду из консервных банок, и незаконный пришелец понял, что корабль – его дом. 

Шарик умел стоять на задних лапах, передней деликатно тормоша матроса, и тут уж невозможно было не дать циркачу кусочек рафинада. Если ему казалось, что встречный идет не с пустыми руками, Шарик несся как угорелый, бросался в ноги, прыгал на грудь. 

Матросы полюбили Шарика. Наверное, он напоминал им покинутую землю, довоенную жизнь. Это мохнатое, ласковое существо вносило что-то очень важное в регламентированный и жесткий уклад людей, надолго, а может, навсегда, оторванных от дома». 

Кстати, у «Авроры» вполне могло быть другое имя – например, «Полкан». По традиции, существовавшей со времен Петра I, право давать наименование крупным кораблям принадлежало царю. И Николаю II предлагалось выбрать название из такого списка: «Полкан», «Богатырь», «Аврора», «Наяда», «Гелиона», «Юнона», «Психея», «Аскольд», «Варяг», «Боярин», «Нептун».