Ссылки на то, что эта Латвия себя считает правопреемницей довоенной демократической страны, не действуют. И не стоит цитировать довоенных латышских политиков, которые в Лиге наций уверяли, что могли бы предоставить нацменьшинствам и больше прав, но только при условии, что их будет более 20 процентов. А теперь, когда русских больше 20 процентов, их права урезаются, так как их… слишком много.
Итак, почему же русский язык тут должен иметь большие права? Хотя бы потому, что русские – последняя из трех латвийских исторических нетитульных общин. Евреев в годы войны истребили, а немцев «добровольно репатриировали».
И нечего говорить о «ста народах и языках». Ясно, что должен существовать некий порог, ниже которого государство не может гарантировать меньшинству поддержки. Нельзя же строить школы для дюжины китайцев, которые еще не живут компактно.
Если брать, как в Сейме, «пятипроцентный порог», то его преодолевают лишь русские. Если даже снизить этот порог до полпроцента (но тогда надо требовать, чтобы они жили более или менее компактно), то и тогда будет не сто, а лишь шесть меньшинств, из которых четыре составляют славяне.
А если брать по языкам, то картина и вовсе будет фантастической: из тех, кто родным не считает латышский… 97 процентов родным считают русский, и лишь оставшиеся три процента дома говорят на… 99 других языках. Нет в Латвии никаких «ста языков», а есть лишь латышский и русский!
И власть это знает. Недаром вчера министр интеграции Карина Петерсоне нацменьшинствам дарила книги Леонида Коваля о Холокосте на русском языке. Хотя среди одариваемых были и литовцы, и немцы, и украинцы… Как же долго еще власть будет для шельмования русских и единственного реально функционирующего нелатышского – русского языка использовать миф о ста языках?