Уникальная выставка «Русская домовая резьба» в Даугавпилсе 6

Работы Александра Сергеевича иначе, как «деревянным кружевом» никто не называет. Они выставлялись в Риге – в Доме Москвы, в Даугавпилсе – в Русском доме, Русской общине Латвии и городском музее. И везде о них отзывались с восторгом. Но самому автору «деревянного чуда» оптимизма и радости это не добавляет. И для этого есть серьезные причины.

Во-первых, искусство резьбы по дереву забывается. У Александра Сергеевича не раз появлялись ученики. Воодушевленные перспективой своими руками создавать из дерева кружевную вязь, люди брались за учебу, но поняв, сколько труда, душевных сил и времени придется вкладывать в каждое такое изделие, быстро остывали.

Грустно о прекрасном

«Я несколько раз набирал учеников, но ни одному из них, в итоге, не хватило терпения, поэтому последователей, у меня нет, – невесело признается Ротай. – Они приходили ко мне, когда я еще работал. На свои работы ставлю специальный знак. Конечно, как и любому мастеру, мне хочется признания. Но в большей степени творчество для меня – стимул к жизни. В Даугавпилсе сейчас есть несколько резчиков по дереву, работы которых достойны внимания. Резьба по дереву – дело неприбыльное, а людям нужно как-то жить, кормить свою семью.

Какое будущее ждет мои работы? Многие я просто дарил. Их у меня осталось около семидесяти, и все я оставлю детям как наследие. Из моих детей никто не увлекается резьбой. Конечно, меня это очень огорчает. У меня накопилось немало рисунков, и жена моего сына пообещала помочь мне издать книгу».

К слову, и сама организация выставок стоила мастеру немало энергии и нервов. Например, в Доме Москвы ему предложили заплатить за выставочные помещения порядка 800 евро. Согласитесь, для человека, живущего на пенсию, сумма весьма солидная. Спасибо Даугавпилсскому генконсульству и российскому послу Александру Вешнякову – помогли.

Конечно, эти деньги можно было бы выручить достаточно просто – продав одно из изделий. Но в том же Даугавпилсе предпочтут купить штамповку за 10 евро, а не потратить солидную сумму на узорчатое блюдо, сделанное в единственном экземпляре. В Европе такие вещи ценят, но вкладывать душу в свою работу, а потом продавать Ротай категорически отказывается.

«Это забываемое ремесло, – продолжает Александр Сергеевич. – Я уверен, что лет через 20-30 мои работы будут бесценны, потому что ни в России, ни в Европе у них нет аналогов. Надеюсь, что дети мои работы сохранят для внуков».

Из кубанских казаков

Сам Александр Сергеевич – человек очень интересный, многое повидал, немало знает. Ко всему прочему, он и собеседник, и рассказчик прекрасный.

«Я – офицер российского торгового флота. Окончил знаменитое Одесское высшее инженерно-морское училище. В советское время оно было одним из лучших в мире, – отвечает на вопросы Александр Сергеевич. Фамилия у меня необычная? Да нет, самая что ни на есть русская. «Ротай» – это пахарь, от слова «ротать» – пахать. Мои предки спустились с верховья Волги и стали казаками. Дед мой по отцу, Петр Ротай, был атаманом кубанской станицы Динской, что приравнивалось к званию полковника царской армии. У деда не было образования, но он был очень умным человеком. Я родился в Краснодаре – столице кубанского казачества. Детство мое прошло в Майкопе. Сейчас там никого не осталось, одни могилы.

Самым лучшим, что во мне есть, я обязан своим родителям. У отца были золотые руки. У него спорилось любое дело, за которое он брался. Большое влияние на меня оказал мамин брат, мой дядя – кубанский казак Василий Георгиевич Кочубей. Он – дальний-предальний родственник известного кубанского князя Кочубея. Это он научил меня многому – плавать, нырять, стрелять, рыбу ловить, на лошади скакать и на мотоцикле ездить. Он учил меня аккуратности. Я ему многим обязан. Тех казаков, которые сейчас ходят, я иначе как игрушечными не называю. Я уважаю Латвию, но я – русский.

10 лет плавал на танкерах Новороссийского морского пароходства помощником капитана. Совершил две кругосветки. Службу в Торговом флоте пришлось оставить по состоянию здоровья. На сушу списался в конце семидесятых».

В 1980 году Ротай приехал в Даугавпилс. Устроился работать в КБО начальником цеха, позднее перешел заместителем начальника ремонтно-строительного цеха на «Электроинструмент». 

В доме Ротая вся мебель сделана его руками. Как у каждого настоящего мужчины, у Александра Сергеевича есть любимая женщина – Валентина Петровна, которая поддерживает мужа в его творчестве. «Она – моя помощница, мудрая и верная женщина, обеспечивает мой тыл», – так тепло говорит о ней Ротай.

Как становятся мастерами

«Я начал выпиливать из фанеры еще в десятилетнем возрасте, – рассказывает Александр Сергеевич. – Достать фанеру проблем не составляло. А вот рисунки… У меня был замечательный учитель по труду Николай Иванович. Я его до сих пор вспоминаю. Еще в конце XIX века издавался журнал «Нива», и к нему прикладывались рисунки поделок для выпиливания из фанеры. Николай Иванович частенько приносил эти журналы к нам на уроки. С тех пор рисунки так и остались у меня в памяти. Работать с деревом учил меня отец, когда строил дом для нашей семьи.

Я устраивал выставки, какие-то изделия продавал и даже зарабатывал неплохие деньги. Потом учеба в училище, работа, плавания, женитьба, дети – просто было не до любимого увлечения. А вот с 1995 года потихоньку начал резать. Когда перестал работать, ушел на пенсию, времени стало достаточно. В моей работе каждый элемент имеет сакральное значение, к сожалению, мы просто утеряли эти знания. Мы не знаем, как и что делали наши предки. Сколько мне пришлось поездить по России, я видел удивительно прекрасные вещи, но никто ничего не мог рассказать мне о сакральном значении их узоров. Практически все забыто. Рисунки были оберегами. Те же символы солнца оберегали дом и жилье человека».

На изготовление каждого изделия мастер тратит 3-4 месяца. Сначала смотрит на дерево, решая, что из него лучше выйдет: блюдо, подсвечник, абажур, шкатулка… Потом неделями рождается неповторимый авторский рисунок. Каждое изделие – это обычно 11 технологических операций: создание рисунка, его перенос на дерево, вырезание, отделка резцами, надфилями, шлифование, сборка. Это 12-15 часов в день неподвижного сидения за работой, когда трудятся только руки и голова.

Да и дерево – материал необычный. Три стихи – земля, вода, огонь – соединены, по мнению Ротая, в одном – в дереве. Без дерева, по словам мастера, мы просто бы не выжили. Неслучайно наши предки считали, что у каждого из нас есть свое тотемное дерево, которое дает человеку силы и здоровье. Александр Сергеевич рассказал, что ему приходится работать с различными породами: осина, ольха, ясень, береза, сосна, ива, дуб, красное дерево. Даже довелось обрабатывать кофейное дерево: когда в одном из храмов Риги Ротай восстановил икону, у него после выполнения работ остался небольшой кусок редкой породы, который мастеру разрешили забрать. Впоследствии из этого кофейного дерева родился оригинальный подсвечник. Кстати, прежде чем начать работать с деревом, Александр Сергеевич выдерживает его не менее двух-трех лет. Ротай отдает предпочтение липе – дерево благородное, мягкое, прекрасно режется, да и цвет у него красивый, солнечный. Нравится ему работать и с черной ольхой. Но своим деревом, дарующим силы, считает сосну.

У работ Александра Сергеевича очень позитивная энергетика. Как признался сам мастер, когда он работает, то думает о том, чтобы изделие было красивым, и его рисунок не был повторением предыдущих работ. Сейчас Александр Сергеевич работает над четырьмя подсвечниками из липы. На очереди – оригинальная хлебница. Хочется верить, что мы еще не раз увидим изящные работы нашего даугавпилсского мастера.