Русские школьники, как Джеймс Бонд

Итоги опроса напрочь разбивают расхожий штамп о молодом поколении, которое, дескать, более “лояльно Латвии”. Среди опрошенных учеников, родителей и учителей самый низший показатель “очень тесной” связи с ЛР зарегистрирован именно среди школьников: всего 24 процента (для сравнения — у учителей 58%). Зато “не слишком тесно” связаны с Латвией 27% учеников (4% учителей). Ну а что же насчет связи с Латвией? Все–таки 10% молодых людей считают, что связаны с ней “очень тесно”, и 41% просто “тесно”. И вот что получается: из этих людей 85% утверждают, что главным фактором отношений со страной служат их семья, родственники, 69% — друзья. И только 48% доходит до утверждения “Латвия — моя родина”. Наименее приятным для ЛР можно считать то, что только 27% русской молодежи связывает с ней свое будущее — учебу и работу. Хотя и для русской общины это отрицательный фактор — ведь мы можем потерять нашу смену.

Прагматический настрой проявляется и в иммиграционных настроениях юных латвийских русских. 81% школьников согласны уехать из Латвии, если получат возможность работы за границей (среди их родителей это могут сделать 45%, среди учителей и вовсе 27%). Естественно, политкорректные социологи не стали рассматривать в качестве мотива отъезда межэтнический конфликт, но 14% школьников могут уехать из Латвии из–за “проблем с гражданством” (у учителей — 7%). Русские школьники, как Джеймс Бонд, никогда не говорят “никогда”: исключивших саму возможность эмиграции — 0 процентов.

Уровень политического участия русских школьников можно признать достаточно высоким — 53% в течение года участвовали в акциях протеста, 17% — в общественно–политических организациях. Кстати, последний показатель существенно превышает средний уровень вовлеченности населения Латвии. Занятно проследить и мотивацию того меньшинства, что НЕ участвовало в митингах против “реформы”. Выясняется, что более половины из них считает, что “не было смысла, все и так было решено”. Еще 53% не пошедших на митинги хотело бы это сделать, но “не было возможности это сделать”, “не пустила администрация школы”. И всего около 10% от неучаствовавших — то есть примерно 5% русских школьников — заявили, что “поддерживают необходимость реформы”. Вот он, истинный результат! В будущем 40% школьников уверено, что примет участие в новых акциях протеста, 36% еще не определились, и только 24% определенно не планируют это делать. Таким образом, можно сделать вывод, что школьные забастовки, планируемые на сентябрь, имеют значительный ресурс поддержки.

Немного о самой сути “реформы”. Вот тут уже удивляют те самые ранее позиционировавшие себя как “лояльные” педагоги. Выясняется, что у них–то неслабая фига в кармане — только 10% учителей поддерживают соотношение 60:40. 65% за билингвальное обучение, но за учебу только на русском языке — 22%. Между тем последнее требование разделяет 50% школьников, сторонников же билингвальности — 50%, а 60:40 поддерживают незначительные 6 процентов. “Совершенно не поддерживают” или “скорее не поддерживают” ассимиляционные нормативы МОН 85% школьников и 87% родителей, среди педагогов же эта доля снижается до 70%.

Вообще среди учителей гораздо больше тех, кто считает незазорным “прогибаться под изменчивый мир”. Только 15% преподавателей русских школ настроены на однозначную ОТМЕНУ реформы. Но что оставляет надежду на учительский корпус — так это то, что более всего опрошенных учителей, 52% (45% родителей, 31% учеников) полагают, что содержание Закона об образовании еще можно улучшить и привести в соответствие с реальностью. Это значит, что придавленные государством учителя все–таки по сути своей НАШИ. Не пора ли заговорить в полный голос, уважаемые учителя?