Особо опасный рецидивист

В зал суда Ванягин был доставлен почти сразу же после лечения в рижской тюремной больнице. Он жаловался на свое состояние – печень не в порядке, ноги распухли, астма замучила, и просил отложить процесс. (Оно и понятно, заключение не способствует улучшению доровья. Да и в кратковременные «побывки» на воле вряд ли Эдуард вел здоровый и трезвый образ жизни). Однако никаких таких особых усилий на суде от него не требовалось, а потому было решено начать рассмотрение дела. Тем более, что Ванягин полностью признавал свою вину и даже ходатайствовал за рассмотрение дела без проверки доказательств.

Трагедия произошла 17 сентября прошлого года. Но в общем-то все закономерно – случилось то, что и должно было случиться.

Михаил и Эдуард дружили с детства. Что ни происходило с дружком, Михаил считал, что тюрьма – их дружбе не помеха. Сам он тоже не был примером для подражания. Во всяком случае близкие люди предпочли, чтобы Михаил жил не с ними, а отдельно – в частном доме. Чем на досуге занимаются два свободных от семейных и общественных обязанностей мужичка? Вопрос риторический.

Вечером 17 сентября Михаил с Эдуардом сели за стол, соорудили нехитрую закуску и приступили к главной и самой приятной части трапезы – выпивке. Но чем коварен самогон – первоначальная эйфория быстро уступает место подозрительности и обидам. Больше выпито – больше хочется свести счеты. А кто перед тобой – друг детства или опасный рецидивист – это уже не кажется важным. Слово за слово – завязалась драка. Ну и «понеслась Маруся в рай». Кто сколько раз кого ударил – уже не сосчитать. Сам Эдуард заявлял на суде: «Он первый начал. Посмотрите на фотографии – следы кулаков Михаила оставили зримые следы». («Он первый начал» – объяснение из лексикона малыша из детсада «Ясные колокольчики»).

Но одно дело – просто ссора двух перебравших приятелей, а другое – когда один из них через некоторое время умирает от ран на больничной койке. Эдуард в пылу пьяной драки схватил деревянную ручку от стула и давай молотить Михаила. Однако нашла коса на камень. Тогда разгорячившейся Эдуард, нервная система которого была подорвана многочисленными отсидками, схватился за нож. Он бил друга детства в голову, метя в висок. Но удары в область виска и уха были неопасными. Смертельными оказались удары в грудь – было повреждено правое легкое. 12 октября 2005 года Михаил умер.

Таким образом Эдуард Ванягин обвинялся по статье 125(3) Уголовного закона Латвии – причинение умышленного тяжкого телесного повреждения, которое по неосторожности виновного явилось причиной смерти погибшего. Потерпевшей по делу признана сестра Михаила. Она показала на суде, что с Ванягиным незнакома. Что стало причиной драки – не знает. Просила об одном – материальной компенсации. Их мать, 82-летняя старушка, не встает с постели. Она и без того болела, а после смерти сына совсем слегла. Поэтому сестра умершего от ножевых ранений Михаила просила назначить Эдуарду принудительные работы, чтобы он мог оказывать материальную помощь матери погибшего. (Только это вряд ли. Сидеть преступники – сидят. Да и то не все. Но вот получить от них компенсацию, тем более за моральный ущерб – это вряд ли. Я бы один против ста не поставила. Если и появляются в руках рецидивистов дензнаки, то государство об этом ничего не знает, а значит, и взыскать не может. Да не особенно и старается).

Поскольку Ванягин согласился на рассмотрение дела без проверки доказательств, то судебная машина двигалась без остановок. Тем более, что и от адвоката он отказался. Прокурор затребовала для обвиняемого шесть лет лишения свободы.

Судья посчитал, что для преступника с таким послужным списком этого будет маловато.

Решение суда – Эдуард Ванягин приговаривается к восьми годам лишения свободы с последующим контролем полиции на два года.