Вспомним мы пехоту… 2

Во всех пережитых человечеством войнах пехота была главным родом войск, обеспечивавшим победу. Пока пехотинцы не вошли в город, крепость или село, они не могли считаться занятыми. Танкисты, летчики, артиллеристы помогали пехотинцам выполнять их задачи. Основной удар с первых дней войны на себя приняли пехотинцы. Советская пехота понесла огромные потери, погибая в «котлах» десятками тысяч, но не только сдерживала и останавливала наступление немцев, но и побеждала отборные германские части.

В пехотном подразделении воевал и даугавпилчанин Степанов Евгений Петрович, ныне майор в отставке. О себе ветеран рассказывает скупо.

«О каких вы подвигах говорите? – отвечает Евгений Петрович на вопрос, за что получил боевые награды (два ордена Красной Звезды, медали «За отвагу» и «За боевую доблесть»). – Когда меня спрашивают, за что получил награды, я отвечаю – за успешное выполнение заданий командования. Героя из меня не получилось. Я просто честно и добросовестно выполнял свой долг и приказы командира. А еще я хотел выжить сам и сохранить солдат, за которых отвечал».

Как все…

«Родился в старинном купеческом городишке Тульской области – Ефремове, – так начал рассказ о себе ветеран, которому 11 февраля этого года исполнился 91 год. – Когда началась война, мне было всего 17 лет, но повестку мне из военкомата все равно прислали. Только потому, что я учился в 10-м классе, меня не забрали в армию, дали отсрочку, разрешив окончить школу. Стало ли для нас шоком сообщение о том, что началась война? Нет, пожалуй. Мы знали, что она будет. Нам говорили об этом в школе, нас готовили к тому, что придется воевать. Семья у нас была самая обычная: папа был служащим, мама – домохозяйкой. Кроме меня были еще два младших братика и старшая сестричка. Сейчас их уже никого нет в живых.

Немцы рвались к Москве, и уже в августе-сентябре многие ефремовцы рыли окопы, противотанковые рвы. Я помню, как первый раз бомбили наш город. Немцы хотели взорвать железнодорожный мост, но у них не получилось. Бомбы падали на жилые дома, многие из них были разрушены. А в конце ноября в нашем городе уже появились немцы. Слава Богу, сидели они у нас недолго, так как буквально через несколько дней под Москвой началось наше наступление. Когда немцы вошли в город, он словно вымер: на улицах людей не было видно, разве что ходили немецкие патрули. Сразу начались грабежи, расстрелы, был организован концлагерь. Мы были в оккупации всего три недели, и все это время были слышны звуки боев. Даже пройдя фронт, я не могу представить, как люди жили под фашистами по несколько лет. Вот это, действительно, было страшно.

Наш дом стоял на берегу реки Красивая Меча, по ней проходила линия фронта. За рекой были русские, советские, а по эту сторону – немцы. Короче говоря, мы оказались в нейтральной зоне. Когда наши погнали немцев от Москвы и начался ночной бой, наш дом очень сильно пострадал, но мы остались живы. Папа спрятал нас в погребке. Снаряд попал в наш дом, а я как раз сидел в погребе под самой его крышкой, и мне досталось – я получил легкую контузию.

Как я на фронт попал? Да как все. Когда окончил школу, сразу получил повестку. На комиссии в военкомате меня осмотрели, послушали и решили из-за контузии направить в Тамбовское артиллерийское училище»

Фронту требовались младшие командиры, среди которых были большие потери, поэтому вместо положенных двух лет ребят учили всего один год. Днем курсанты проводили на занятиях, потом шли часы самоподготовки, а ночью их отправляли в окопы, так как Тамбовщина являлась прифронтовой территорией. В марте 1943 года Евгению Степанову присвоили звание младшего лейтенанта и направили на Юго-Западный фронт, находившийся на территории Украины.

«Живые и мертвые»

Молодой командир-артиллерист получил назначение в 172-ю стрелковую дивизию, 747 стрелковый полк, потому что армия испытывала катастрофическую нехватку младшего командного состава в пехотных подразделениях. В зону боевых действий младший лейтенант попал не сразу – дивизия, потрепанная в предыдущих боях, стояла на переформировании.

Стоить заметить, что 172-я стрелковая дивизия была сформирована в Тульской области в 1939 году, первое боевое крещение получила в Финской войне. Основной костяк дивизии – жители этой области. В начале 1941-го в боях под Могилевом дивизия потеряла почти весь личный состав. Остаткам дивизии удалось выйти из окружения и вынести боевое дивизионное знамя, что означало: дивизия, даже неся такие страшные потери, должна и будет восстановлена.

Если вы читали «Живых и мертвых» Константина Симонова, то знайте: герои книги имеют реальных прототипов – бойцов 172-й дивизии, защищавших Могилев. Журналист Симонов писал: «Война — это кровь, страдания, смерть, опустошение, истребление всего живого на земле. Можно поистине изумляться тому, как удалось советскому солдату выйти победителем. Пусть потомки знают о каждом герое, кто выдержал испытание адской «мясорубки» и сокрушил врага. Я не был солдатом, был всего-навсего корреспондентом, но я видел, что такое военная «мясорубка», как она перемалывала наших бойцов. И как они, преодолевая страх, становились победителями там, где это, казалось, было просто невозможно по всем законам логики. Мне никогда не забыть поле под Могилёвом, которое в июле 1941 года в самом прямом смысле было пропитано кровью наших солдат. И в то же время там впервые я воочию увидел триумф солдатского мужества — 39 сгоревших немецких танков!»

«Было ли мне страшно? – вспоминает Евгений Петрович. – Только первое время, а потом просто не было ни времени, ни сил думать об этом. Главное – выполнить приказ и остаться живым. Мне повезло – я даже ни разу не был ранен. Наверно, матушка (она у меня была верующей) крепко за меня молилась. А ведь пехотные подразделения после каждого боя теряли до половины своего состава!..

Мы прошли с боями по территории Донбасса, Западной Украины, Польши, Чехословакии. Самые тяжелые для нас бои были в Польше, когда под огнем немецких батарей мы должны были форсировать Вислу и закрепиться на маленьком пятачке на другом берегу. Много моих друзей-однополчан погибло. Замечательные были ребята. Знаете, возраст берет свое: я плохо вижу, хуже стал слышать, многое забываю. Но имена и фамилии погибших ребят помню очень хорошо. Фронтовое братство – это не пустые слова. От того, кто находился рядом с тобой, зависело – выживешь ты в бою или нет. Даже первую помощь при ранении оказывал зачастую не санинструктор, а однополчанин.

Войну наша дивизия закончила в Чехословакии, откуда мы пешочком вернулись в Советский Союз. Дивизия в последних боях была сильно потрепала, а пополнялась в основном за счет пожилых солдат, поэтому было принято решение о ее расформировании. Меня как выпускника училища сначала оставили в кадрах, а потом отправили служить в Прикарпатский военный округ. Потом были Урал, Белоруссия».

Службу Евгений Петрович завершил в Прибалтийском военном округе, на Артбазе, расположенной в Даугавпилсе. На «гражданке» 14 лет проработал на Заводе опытного нестандартного оборудования. Уйти пришлось, когда после смерти дочери серьезно заболела и слегла жена. Через год после смерти жены Евгений Петрович потерял и сына. Сейчас самый дорогой и родной для ветерана человек – внучка Катюша.

Благодарен ветеран и своим товарищам-добаковцам, не забывающим его. На этой неделе в российском консульстве кадровому военному фронтовику Степанову Евгению Петровичу была вручена памятная медаль «70 лет Победы».