Пабрикс: «Мы не можем закрыть тему оккупации!»

Его последние заявления, сделанные во время посещения Музея оккупации, уже вызвали негативную реакцию России. МИД соседней страны выступил с очень жестким заявлением. В интервью “Вести Сегодня” г–н Пабрикс не только отвечает на критику со стороны российских коллег, но и знакомит читателей со своим видением латвийско–российских отношений, раскрывает суть призыва сделать внешнюю политику Латвии “позитивно агрессивной”.

— Г–н Пабрикс, вы уже несколько недель сидите в кресле министра. Что для вас, как для человека из академической среды, было самым трудным при вступлении в эту должность?

— Когда я преподавал в университете, то мог и даже должен был говорить студентам о том, что думаю, что чувствую. И во время работы в парламенте у меня все–таки была возможность свободно выражать свое мнение. Сейчас необходимо взвешивать каждое слово, ведь ты несешь ответственность за всю страну. Вообще время на этой работе бежит столь стремительно, что не успеваешь оглянуться. Кажется, что ты сидишь в кресле министра всего несколько дней, а в действительности скоро уже будет месяц, как я утвержден на эту должность.

— Вам уже “посчастливилось” получить и первое резкое заявление в свой адрес. От российских коллег. МИД РФ, как известно, крайне негативно расценил ваш недавний призыв развернуть в России дискуссию по событиям 1940 года. Что вы можете ответить на прозвучавшую критику?

— Особенно в этом комментарии МИД РФ удивило утверждение, что в российском обществе существует “общее понимание” подхода к вопросу об оккупации. Мне все–таки кажется, что в любом посткоммунистическом обществе — будь то российское или латвийское, просто невозможно всего за одно десятилетие оценить и сформировать “общее понимание” о периоде длиною в 50–60 лет. Для этого необходимы более длительные дискуссии. И я не думаю, что такие дискуссии в России могут навредить российскому обществу. Наоборот, чем лучше мы сможем оценить те исторические события, тем лучше мы поймем процессы, происходящие сегодня.

Перед встречей с вами я принимал польского посла, мы тоже говорили об оценке истории. Как вы знаете, в Польше очень остро отреагировали на нежелание Москвы дать оценку расстрелу польских офицеров в Катыни, Польша ждет и оценок роли советской армии во время варшавского восстания, 60–летие которого отмечается в эти дни.

В свое время германский канцлер Вилли Брандт, будучи в Варшаве, опустился на колени и попросил прощения у польского народа за деяния нацистской Германии. Такой шаг только пошел на пользу отношениям между ФРГ и Польшей. Нужно понять, что, как оценка Холокоста не является выпадом против сегодняшней Германии, так и оценка периода советской оккупации не есть проявление антироссийской политики. Россия, которая объявила себя наследницей СССР, должна признать исторические факты. Всякая оценка истории обязательно имеет политические последствия. И в данном случае справедливая оценка Россией нашей истории обязательно приведет к улучшению климата между нашими странами.

— Во внешней политике принято, что если обе стороны не в состоянии найти компромисса по какому–то вопросу, то его на время откладывают в сторону. Иначе возникает тупик в отношениях. И нынче диалог между Ригой и Москвой зашел в тупик.

— Возможно, наши парламентарии не поднимали бы так активно данную тему, если бы российские политики не пытались использовать для критики Латвии различные международные организации. Из уст российских представителей мы постоянно слышим обвинения в наш адрес и в ОБСЕ, и в Совете Европы, и даже в диалоге с Евросоюзом. Критика России в адрес Латвии базируется на нежелании соседней страны признать факт оккупации. А ведь многие проблемы, которые сегодня приходится решать Латвии, уходят своими корнями в те исторические события. И посему мы не можем закрыть эту тему оккупации. Слишком свежи они еще в памяти латвийских людей, слишком больны последствия оккупации. Возможно, Россия чисто субъективно боится, что, после того, как она признает оккупацию, мы начнем хуже относиться к своему русскоязычному населению. Но эти опасения совершенно беспочвенны. Еще в Декларации о восстановлении независимости 4 мая 1990 года были предусмотрены определенные социальные, культурные и экономические гарантии тем, кто приехал в Латвию в период оккупации. С тех пор наша политика не изменилась, и не изменится она в случае, если Россия когда–нибудь признает оккупацию. Мы продолжим наш путь к интеграции, к соблюдению прав всех жителей Латвии.

— Вы согласны с мнением бывшего латвийского дипломата Эльдара Мамедова, что многие наши дипломаты свою карьеру строили на антироссийской политике?

— Нужно понять, что политик не может не учитывать настроения в обществе. И тот, кто хочет остаться в политике, должен делать то, что ждет от него общество. Возможно, что определенные антироссийские настроения в Латвии имеются, но опять–таки они связаны именно с позицией России в отношении нашей страны. В то же время хочу еще раз подчеркнуть, что наша оценка периода советской оккупации не направлена против России. Жаль, что Россия все исторические дискуссии принимает на свой счет.

— Вступив в должность министра, вы высказали идею созвать латвийско–российский форум с участием политологов двух стран. Уже что–то делается в этом направлении?

— Сейчас мы активно работаем над подготовкой такого форума, который пройдет в Латвии, и надеемся, в нем будут участвовать как политологи двух стран, так и один–другой политик. Цель форума — активизировать двухсторонний диалог. Хочу подчеркнуть, что мы готовы к полномасштабному диалогу с восточным соседом. Ни о каком замораживании наших отношений не может быть и речи. Важно отметить, что бизнесмены двух стран активно сотрудничают, активно развиваются и культурные связи, туризм. Мы видим, какой приток российских туристов вызвал недавний конкурс “Новая волна” в Юрмале. Мы только рады желанию жителей соседней страны отдохнуть в Латвии.

— Теперь об отношениях еще с одним соседом — Белоруссией. Ваша критика в адрес этой страны тоже вызвала острую реакцию Минска. Вы не опасаетесь, что после ваших заявлений могут пострадать экономические отношения между двумя странами?

— Конечно, мы заинтересованы в развитии отношений с Белоруссией. Это наш важный экономический партнер. Но это не значит, что мы должны закрывать глаза на нарушения принципов демократии. Наш долг как суверенного демократического государства — реагировать, если в других странах, особенно соседних, происходит ущемление прав человека.

— Когда, на ваш взгляд, сейм ратифицирует Рамочную конвенцию о защите прав нацменьшинств?

— Этот вопрос очень политизирован, и мне, как министру, некорректно высказывать прогнозы о времени ратификации документа. Это все–таки компетенция сейма. Создана специальная подкомиссия парламента, вероятно, предстоят длительные дискуссию по самому понятию “нацменьшинства”. Как вы знаете, в парламенте и в обществе в целом есть разные мнения, кого же отнести к нацменьшинствам. МИД со своей стороны готов предоставить все необходимые консультации, связанные с реакцией в мире на возможную ратификацию или нератификацию конвенции, на ее толкование и т. п.

— Вы говорили о том, что новая латвийская внешняя политика должна быть “позитивно-агрессивной”. Что это значит?

— Это значит, что мы не должны ждать, когда в Брюсселе будут приняты решения по тем или иным вопросам, мы сами должны активно участвовать в процессе выработки этих решений. Сейчас, например, по инициативе больших стран — Германии и Франции — в ЕС развернулись дискуссии о гармонизации налогов. Германия и Франция хотели бы, чтобы и в новых странах Евросоюза были такие же высокие налоги. Конечно, нас это не устраивает, ведь это ударит по жителям Латвии, по экономике. Поэтому мы должны активно разъяснять свою позицию, пытаться в Брюсселе найти приемлемый для нас компромисс. В этом смысле очень хорошо, что еврокомиссар от Латвии г–жа Удре будет курировать именно сферу налогов. Нам нужно активно участвовать и в диалоге по повышению роли НАТО. Считаю, что Германия и Франция могли бы приложить больше усилий к развитию НАТО.

— Г–н министр, последний вопрос неполитического свойства. Как вы вообще любите отдыхать после работы? У вас есть хобби?

— С отдыхом сейчас большие проблемы… А вообще я, как все, люблю и спортом заняться, и книгу хорошую почитать. Причем, чтобы отдохнуть, предпочитаю не профессиональную (политологическую) литературу, а художественную. Особенно мне нравятся английские детективы.