Ситуация

Жена считает, что медики ее мужа убили, не оказав помощь. Врач утверждает, что лечение велось правильно. Однако причина смерти человека так и осталась неизвестной.

«Распишитесь на чистом листе»

Иван Анкудинович Леонов умер 25 июня в начале десятого вечера — как раз на закате массового хмельного праздника Лиго. Умер в палате урологического отделения Даугавпилсской региональной больницы (ДРБ). Встал с постели и вдруг упал замертво. За несколько минут до этого врач констатировал, что состояние больного вполне удовлетворительное. Примчавшиеся в палату реаниматолог и дежурный врач вернуть человека к жизни не смогли.
С того вечера прошло уже пять месяцев, но жена и дочь покойного до сих пор не могут прийти в себя. Слишком велико и неожиданно стало для них это потрясение. И до сих пор их страшно мучает мысль о том, что их муж и отец мог остаться живым, если бы в ночь, когда у него началось кровотечение, медики и, в первую очередь, дежурная сестра, повели себя иначе, если бы вовремя оказали помощь.
Вытирая слезы кончиком черного траурного платка, супруга покойного рассказывает: «В середине июня 2005 года мой муж попал в городскую больницу к доктору Хохлову. Там ему сделали операцию предстательной железы. После операции все было в норме. 23 июня ночью ему было плохо — сильное кровотечение. Это после операции уже прошла неделя. Ему за ночь не оказали никакой помощи. Мы с дочерью приехали 24 июня, около 12 часов дня, и муж нам рассказал, что когда ему стало плохо, он пять раз нажимал на кнопку «сирена», тогда пришла полураздетая женщина и сказала: «До Хохлова не дозвониться, и что делать, они не знают». За ночь не было оказано никакой помощи. Еще муж показал нам свои ноги, они были очень распухшие.
24 июня утром пришла новая смена, сделали вливание крови или плазмы. Давление было уже низкое, низкий гемоглобин, но ему стало немного лучше. От него мы уехали около 16 часов. Около 20 часов я позвонила на пост, спросила о самочувствии мужа. Мне ответили — нормально, читает газету и ест конфеты. В 21.30 я позвонила опять, мне ответили: «Только что умер».
25 июня я утром приехала в отделение, дежурила врач Бордова. Я спросила, что случилось, почему умер муж. Она сказала: «Я там не была и ничего не знаю».
Затем она предложила написать заявление о том, что я согласна с лечением мужа. Я отказалась писать заявление. Она потом дала мне чистый лист бумаги и попросила расписаться – и я не знаю для чего – я расписалась.
Я считаю, что моего мужа убили, так как за всю ночь кроме полуодетой женщины к нему не подошел ни один врач из всей больницы. Возможно, в ночь с 23 на 24 июня никаких дежурных врачей не было?»
Разве в эту самую короткую ночь года в больнице не было дежурного врача? Да нет, конечно, был. Но дежурная медсестра (та самая полуодетая женщина?) почему-то не стала его вызывать (в отделении дежурного врача не было). Почему? Заведующий отделением урологии  Алексей Хохлов это объясняет так: дежурная сестра была очень опытной и, очевидно, не нашла состояние больного опасным, требующим вмешательства дежурного врача. Более того, дежурные сестры в отделении настолько опытны и сведущи в специфике заболеваний урологического профиля, что их помощь может быть даже более эффективной, чем помощь дежурного врача другой специальности. Кстати говоря, у супруги покойного лично к врачу Хохлову никаких претензий нет. Он сделал операцию очень хорошо, и постоперационный период — первые четыре дня —протекал без осложнений. Сам же доктор Хохлов говорит, что он как завотделением несет ответственность за подчиненный ему медперсонал. Если несет, то, наверное, пытался разобраться, почему так внезапно умер его больной.
— Да, я разговаривал с медсестрой, и не могу себе представить, что она в ту ночь не приходила к больному. И что пришла полураздетой, тоже не могу представить. Послеоперационная рана действительно кровоточила, но сильного кровотечения не было. Мне никто не звонил в эту ночь. У меня был выходной. Анализ крови у И. Леонова утром показал, что уровень гемоглобина снизился, но такое нередко бывает у подобных больных после операции. Больному сделали вливание плазмы крови. Состояние его стало улучшаться.
То, что сестра пришла полуодетой — не суть важно, даже если бы она была и вовсе обнаженная как Даная Рембрандта. Важнее другой факт — помощи И. Леонову оказывать она не стала. А то, что помощь была нужна, следует из слов, которые сестра сказала Леонову: «До Хохлова не дозвониться, и что делать, не знаем». Значит, ситуация с Леоновым была не такая уж ординарная, если сестра пыталась дозвониться до завотделением? Увы, не смогла, а беспокоить дежурного врача почему-то не стала. Так и остался И. Леонов лежать до утра с кровоточащей раной.
Утром жена, придя навестить мужа, увидела, что у него сильно распухли ноги. А это, как подтвердил сам доктор Хохлов, один из признаков того, что налицо сердечная патология. Да, И. Леонов и в самом деле был сердечником. Возможно, что кровопотеря спровоцировала сердечную недостаточность. Разумеется, это только предположение.

Причина смерти неизвестна

Парадоксально, но сегодня никто конкретно не знает — от чего умер И. Леонов. Вскрытия тела не было. Не захотела жена. А медики не настаивали. Хотя, должен был у них быть чисто профессиональный интерес. А зачем супруге покойного предлагали подписать чистый лист? И имел ли место такой факт? Об этом мы прямо спросили у А. Хохлова. Вольно или невольно, но от прямого ответа он ушел. Сказал только, что у родственников есть права требовать, чтобы вскрытия не было. А Леонову доктор Бордова просто попросила написать заявление. Кстати, это заявление мы видели. Там также есть фраза, что претензий к лечению у Леоновой нет. Написана эта фраза другими чернилами, хотя почерк по виду тот же. (А Леонова утверждает, что отказалась тогда писать заявление — тоже неясность).
Из разговора с А. Хохловым нам стало известно, что у И. Леонова были проблемы с сердцем. И начались они, по крайней мере, еще лет пять назад. Первый раз в урологию он поступил в мае этого года. Тогда решили обойтись без оперативного вмешательства, учитывая и предупреждение кардиолога, что после операции возможно осложнение со стороны сердечно-сосудистой системы. Но когда больной повторно поступил в июне в урологию, избежать операции уже было нельзя. Несмотря на возможные риски.
— Так не хотел я делать эту операцию. Как чувствовал, — говорит А. Хохлов.
Тем не менее, все прошло отлично. Операция удалась, послеоперационный период шел без осложнений. И вдруг… у больного серьезно забарахлило сердце. Как и предупреждал накануне кардиолог. И. Леонова срочно перевели в кардиологическое отделение. Там он находился полдня. Поддержали сердце и вновь перевели в урологию. Приближалось роковое для И. Леонова Лиго, последнее в его жизни. Больной, конечно, накануне операции был предупрежден о возможном риске и тем не менее на операцию согласился. Конечно, на летальный исход он не рассчитывал.
А. Хохлов считает, что ни операция, ни кровотечение раны не могли стать причиной смерти. Однако допускает, что эти два фактора, да и переливание плазмы крови могли запустить механизм дестабилизации сердечно-сосудистой системы, которая сама по себе была далеко не в идеальном состоянии. Тем более отношение к больному Леонову должно было быть максимально внимательным. Сердечник ведь! Но мы видим, что в ночь с 23 на 24 июня оно таким не было.
Да, операция для этого 65-летнего человека, сердечника, была рискованной. Да, возможно, причиной смерти стало не кровотечение, а что-то другое. Но что — никто никогда уже не узнает. Вопрос — а если бы ночью больному оказали помощь, может быть, он остался бы жив? — будет постоянно мучить родственников, врача и, конечно, медсестру, которая на тот момент посчитала, что ситуация не столь уж серьезна. А. Хохлов неоднократно встречался с женой и дочерью, старательно им объяснял, что для их мужа и отца сделали все возможное, чтобы его вылечить, что операция была рискованной, что сердце у больного было слабое и т.д., но эти объяснения их не удовлетворили. Они считают, что медики, не оказав помощь их родному человеку в ночь на 24 июня, тем самым способствовали его смерти. И разубедить их в этом, наверное, уже нельзя. Но и у них можно спросить: «А почему не настояли на вскрытии?»
В свидетельстве о смерти указано: причина смерти — ишемическая болезнь смерти. Что-то надо было написать — вот и написали. А от чего умер человек — никто не знает. К жизни его не вернешь.
Мы знаем, что многие, лечившиеся в урологическом отделении, говорят о заведующем отделением А. Хохлове и персонале только хорошее. То, что медики добросовестно лечат и, как правило, внимательно относятся к больным — это факт. И то, что труд их нелегкий и благородный — это никто не отрицает. Случается, что люди умирают после операции. Все под Богом ходим. Как сказал персонаж романа М. Булгакова: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!» Но в случае, о котором мы рассказали, не все до конца ясно. И самое главное — нужна ли была экстренная помощь И. Леонову в ту роковую ночь? Смерть И. Леонова — это следствие не зависящих от медиков причин? Или… это их вина? Кто ответит на эти вопросы?