Репортаж из «БЕЛОГО ЛЕБЕДЯ» 1

Пожалуйста, в приемное отделение

После проверки паспортов журналистов пропускают в административное здание тюрьмы. Внутри – учреждение как учреждение. И если бы не люди в форме, можно представить, что находишься в конторе какой-то фирмы. Поднимаемся на 3-й этаж и оказываемся в кабинете заместителя начальника тюрьмы. Первое, что бросается в глаза – это обилие художественно выполненных шкатулок на полочках шкафа, картины на стенах – пейзажи маслом, явно выполненные рукой любителя, а в углу – огромная модель парусника 17-го столетия. Нетрудно догадаться, что все это сделали заключенные. В кабинет заходит начальник тюрьмы Валерий Твердов и показывает нам копию письма заключенного – уже после проверки цензурой. Зачитывает несколько строк из письма: заключенный сообщает на волю о том, что администрация тюрьмы создает для заключенных хорошие бытовые условия. В.Твердов подчеркивает, что данный заключенный – далеко не паинька, к нему даже когда-то применялись спецсредства.
После оформления пропусков журналистов по двое-трое впускают в основной корпус «Белого лебедя». В этот момент подъезжает легковушка, из нее выходят несколько чинов в форме. Значит, высокое начальство из Риги. Начальник тюрьмы отдает рапорт генералу с красными лампасами. Чуть позже удалось узнать, что это начальник Департамента мест заключения генерал юстиции Дайлис Лукс. После проверки пропуска громыхает одна решетка, потом другая, и журналисты оказываются в длинном – на весь первый этаж «Белого леберя» – коридоре. Сильно пахнет свежей масляной краской. Понятно, почему – на первом этаже недавно закончился ремонт. Стены коридора выкрашены в светло-желтый цвет, сводчатые потолки побелены, пол коридора покрашен красной масляной краской, на всю его длину простирается траншея для коммуникаций, закрытая досками. От шагов доски слегка гремят. Коридор ярко освещают лампы дневного света, и поэтому сильнее заметен контраст между светлыми стенами и серыми массивными дверями камер. Первый этаж пока не заселен, да и постоянных жильцов не будет – только временные. Тут расположится так называемое приемное отделение. В.Твердов показывает помещения: здесь будет карантин, здесь камера для обыска, здесь медосмотр, а это баня. Заходим внутрь, осматриваем – везде чисто, аккуратно, светло и тепло – батареи в камерах греют на всю катушку. Потолки в камерах такие же сводчатые, как и в коридоре, на окнах непрозрачные стеклоблоки. Баня – предбанник и душевые помещения, вызывают восхищение журналистов – все выложено плиткой, современная сантехника, чисто и светло. Не хуже, чем в какой-нибудь престижной сауне. Кое-кто из журналистов нехорошо шутит: «К вам сюда можно прийти помыться?» Один из офицеров отвечает шуткой: «Только со своей шайкой!» Кстати, побывали мы и на втором этаже – там такая же с иголочки баня. Но ремонт на втором этаже, видать, давно не делался – облупившаяся краска на стенах, потеки на сводчатых потолках. Бесконечные двери камер вдоль длинного коридора, перегороженного решетками. Здесь уже масляной краской не пахнет. Здесь совершенно другой запах – специфический запах тюрьмы.
В.Твердов рассказал, что ремонт начался в июле, а закончился к ноябрю. Деньги, выделенные Минюстом, решили потратить на ремонт первого этажа, чтобы создать здесь приемное отделение. Не ограничились только косметическим ремонтом, но и капитально отремонтировали систему водоснабжения и канализации. В дальнейшем предусмотрен такой же ремонт и остальных этажей тюрьмы. После этого «Белый лебедь» по бытовым условиям для заключенных мало чем будет отличаться от современных тюрем Евросоюза.

Пресс-конференция в камере

После осмотра штрафного изолятора на первом этаже (камера внешне почти не отличается от других), собираемся в просторной камере, где позже будет размещен вещевой склад. Посреди пустого помещения обширный стол, на нем – тщательно и подробно выполненный макет тюрьмы. Тоже, очевидно, работа некоего местного сидельца. Заходит начальство, начинается импровизированная пресс-конференция. Генерал Лукс подчеркивает: «Нам скрывать нечего». Первый вопрос генералу: «Завершилась ли служебная проверка в связи с недавними волнениями заключенных? Каковы ее результаты?»
Генерал Лукс сообщает, что проверка закончена. Она установила, что со стороны заключенных была провокация, малолетних не избивали, администрация тюрьмы действовала в пределах разрешенного законом. Такие провокации, по мнению Д.Лукса, бывают не только в Даугавпилсской, но и в других тюрьмах. Некоторые заключенные таким образом хотят поднять свой авторитет, сохранить в тюрьме воровские традиции, воровскую иерархию. Другая цель – оказать давление на тюремную администрацию, добиться незаконных уступок, «льгот». Заключенные недовольны – у них отбирают мобильники, наркотики. А наркотики – это большой оборот денег. Те, кто поставляют их в тюрьму, лишаются привычного легкого и очень большого дохода и поэтому «подогревают» подобные бунты в тюрьме.
Пресс-секретарь Департамента Карлис Сержантс рассказал, что среди посетителей, которые пришли к тюрьме после волнений заключенных, была только одна мать заключенного, которая до этого не посещала его четыре года. Ее заинтересованные люди «подмазали» и послали к тюрьме, чтобы она подняла шум. Генерал Лукс считает, что несовершеннолетних подстрекали взрослые «зэки». Установлено, что в письмах заключенных, незаконно переданных на волю, информация об избиении заключенных не соответствует действительности. Генерал согласен, что было бы лучше несовершеннолетних заключенных перевести в отдельную тюрьму, например, в Цесис, но для их родителей это неудобно – далеко ездить, ребята ведь все из Латгалии.
Генерал рассказал, что во всех тюрьмах Латвии в настоящее время отбывают наказание 7650 заключенных. 77 процентов сидят за тяжкие и особо тяжкие преступления. Средний срок – 4,5 года, многие имеют уже не первую судимость. Немало тех, кто оказывается в тюрьме с целым «букетом» заболеваний. В тюрьме их лечат, стараются выпускать на волю здоровыми. Постепенно решается проблема туберкулеза. Еще не так давно в тюрьмах находилось 600 туберкулезных больных, сейчас – менее 200. В зависимости от режима заключения установлены 7 норм питания. В среднем на содержание заключенного тратится в день 5 латов (включая питание). В одной из тюрем заключенные, выражая свой протест, отказались от пищи. Администрация тюрьмы, чтобы зря не пропадали продукты, решила их отдать в местный пансионат для престарелых. Старики, увидев пайку «зэка», страшно возмутились: «Да они питаются лучше, чем мы здесь, на воле. Пусть поголодают!»
Но не все так просто. Управляющая делами городской думы  Хелена Солдатенок, тоже приглашенная на «экскурсию» в тюрьму, рассказала генералу, что нередко заключенные выходят на волю практически без денег, без нормальной одежды, у них нет жилья, семью они потеряли, т.е. люди оказываются в бедственном положении. Все эти заботы ложатся на плечи самоуправления: надо дать человеку крышу над головой, помочь устроиться на работу, а фирмы не очень охотно берут таких людей. В свою очередь, генерал Лукс положительно отозвался о местной службе пробации, но согласился, что до решения всех этих проблем еще далеко.

Условия становятся лучше, дисциплина строже

В «Белом лебеде» есть отдельный корпус, в котором сидят осужденные на пожизненное заключение. Сейчас там живут более полутора десятка заключенных. Этот корпус тоже отремонтировали. Везде чистота, порядок. Камера площадью 14 кв.м. рассчитана на двоих. Внутри две железные койки, шкафчик, современный санузел. Камеры ярко освещены лампами дневного света, тепло, т.е. бытовые условия весьма неплохие. Другое дело, что и золотая клетка все равно остается клеткой. А мысль, что в ней придется провести остаток жизни, наверное, приводит ее обитателей в отчаяние. Но, как говорится, «никто себе, как сам себе». Из коридора надзиратель может наблюдать заключенных через две горизонтальные бойницы в стене и через традиционный глазок в двери. В конце коридора – небольшая кабина, где заключенный во время свидания общается через решетку с посетителем. В общем, тюрьма как тюрьма, даже с минимальным комфортом, приличной баней, и не сразу доходит, что ее обитатели уйдут отсюда только вперед ногами.
В.Твердов рассказал, что за пределами обычной тюрьмы расположена так называемая тюрьма открытого типа. Там у заключенных более свободный режим, они имеют право на увольнение и даже отпуск. Сидят там сейчас пять человек, все они совершили ДТП с тяжелыми последствиями. Все заключенные в закрытой тюрьме за хорошее поведение могут быть переведены на более легкий режим вплоть до тюрьмы открытого типа. Но администрация отказалась от практики перевода «зэков» из «Белого лебедя» в местную открытую тюрьму. Попав сюда, они пытаются устанавливать свои «зэковские» порядки. Поэтому их переводят в специальные тюрьмы открытого типа в других местах Латвии.
В.Твердов рассказал, что не раз обращался к самоуправлению, к полиции с просьбой удалять с дамбы ждущих «малявы», но пока без результата. Поэтому планируется поставить такие окна, чтобы «выстрелить» «малявой» было невозможно. Однако пока на это нет денег. Показали журналистам и корпус, где во время следствия находятся несовершеннолетние. Бытовые условия там тоже достаточно хорошие.
Некоторые журналисты рассуждали о том, что здесь у заключенных условия пожалуй лучше, чем у многих на воле: теплые светлые камеры, трехразовое питание, хорошая баня. Но мало кто согласится променять свою убогую халабуду на комфортную камеру. Свобода ведь дороже всего. Покидая тюрьму, мы сказали офицеру: «До свидания!» Но спохватившись, поправились: «Прощайте!» Так-то лучше. Хотя, как говорится, от тюрьмы да от сумы не зарекайся.