В Академической библиотеке на Рупниецибас, 10, открыта выставка известного фотомастера Вильгельма Михайловского «Фотография в мире книг».
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Фото Вильгельма Михайловского-мл.
Артур Никитин (справа) подарил Михайловскому его портрет.<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="RIGHT">
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Со временем на ты
На стеллажах фото «из семейного альбома»: дед с бабушкой, родители, автор в детстве, первые фото, снятые «Сменой». Далее показан победный путь набиравшего силу мастера – первая выставка, первая награда, первая публикация, первый альбом. И люди, люди, окружавшие его, – те, кого он снимал.
В зале заседаний – Латвия с птичьего полета. В фойе, где развернута основная часть экспозиции, много фотографий Ояра Вациетиса, полуопального поэта. Вот тоже не слишком обласканный властями Пикуль пророчески поднял руку. Запечатлевая прихотливое время, Михайловский и сам любит фотографироваться с ним, и раскладывает все это на полочках под стеклом.
Вот книжечка стихов Евтушенко с дарственной надписью. А вот – от Беллы Ахмадулиной. Достойно, чтобы привести цитату: «Глубокоуважаемый и милый Вильгельм. Покорнейше прошу принять слова извинения, что капризничала во время вашей со мною работы. Люблю и благодарю за ваш доблестный и изысканный труд».
Я давно прозвал для себя Михайловского «человек-знак». И – «человек-пласт», в смысле «культурный слой». Так что выставка одновременно и о себе любимом, и об эпохе. С каждым годом все больше поражаешься, как крепко Михайловский взял время за горло.
- В свое время я говорил только о других, имея в виду, что в любой фотографии все равно присутствует автор – я сам. А сейчас говорю о себе, но в этом неизбежно присутствуют другие.
- То есть как ни переставляй, а существует неразрывная связь между тобой и теми, кого ты снимал и снимаешь. А как возникла выставка?
- Это идея моих ангелов-хранителей – Инты Канепаи, директора Госархива кино- и фотодокументов, и Венты Коцере, директора Академической библиотеки. У нас с архивом взаимный интерес к моему наследию. Там имеется мой фонд, где постепенно оседают мои негативы (уже более трех тысяч), фотографии, коллекции, связанные с Латвией, и одновременно – это фрагменты моей творческой биографии. А «академикам» я передал целую библиотеку своих изданий. Свой первый альбом «Откровение» я издал в 1983 году.
Раскопки в себе
- Раньше фотография представляла для меня ценность, но не самоцель. Я стремился создать определенный набор фотографий к выставке – она заканчивалась, а с нею и жизнь фотографий. Совершенно другую ценность представляет альбом – издание, которое находится на полке библиотеки и которое в любой момент можно посмотреть. На сегодня у меня издано восемь авторских альбомов. Еще мои снимки вошли примерно в сорок серьезных изданий альбомного типа, в основном за рубежом. И я этим очень горжусь.
Эти зарубежные издания когда-то считались антисоветскими. Я получал от издательств сообщения, что мне выслан такой-то альбом, а на границе его конфисковывали. Но я знал, что они есть, и раз, будучи в Москве, зашел в Ленинскую библиотеку (конфискованное передавалось в закрытые фонды) и запросил три известных мне альбома и стал ждать, когда их разыщут. На это уходило час-два…
От нечего делать заглянул в каталог. И на букве «М» нашел свою фамилию и альбом. Я был ошарашен и даже потрясен: никогда раньше не задумывался, что без меня где-то продолжается моя жизнь. Я просмотрел несколько разных каталогов – во всех я был зафиксирован. Это было в 1984 году.
Вернувшись в Ригу, обнаружил, что в библиотеке им. Лациса мое имя фигурирует уже лет пять – в статьях, рецензиях… И я тогда понял, в чем смысл фотографии. И дальнейшие свои усилия направил на подборку коллекций в виде альбомов, не зная, удастся ли их издать.
Когда встал на этот путь, загадал себе успеть выпустить десять альбомов. Издал восемь, как я уже говорил. Практически готовы к изданию еще три. Это Humanus – моя «золотая» коллекция философских фото, совсем свежая – «Латвия здесь и сейчас», и альбом портретов, куда я из более тысячи отобрал триста. Не исключено, что еще больше сконцентрирую его. Всего дома у меня сорок (!) личных переплетенных альбомов.
Когда в Швейцарии музей фотоискусства издал альбом об истории мирового портрета, туда вошло 120 фотографий – от первых дагерротипов до сего дня. Из них три мои работы. Что может быть для автора выше удовлетворения от такого признания твоих трудов!
- Быть признанной частицей мировой культуры – это да! Искренне рад за тебя.
- Спасибо. Знаешь, это придает сил. Потому что, если б не такие всплески, то надо было бы просто похоронить себя. Потому что живем в такое сложное во всех отношениях время и в такой стране, где приходится серьезно относиться к такому понятию, как «выживание». Не только физическое, но и духовное.
…Сейчас Вильгельм разбирает накопившиеся архивы – производит раскопки во времени и в себе самом. Остается ждать новых откровений.