Как убежденный атеист стал земным покровителем православного храма в Стамериене
В ожидании Камариных
В минувшее воскресенье ликующие, нарядно одетые стамериенцы собрались у своей русской церкви на долгожданный праздник. Высокопреосвященнейший митрополит Рижский и всея Латвии Александр прибыл под Гулбене, чтобы освятить старый новый храм, которому 6 июня прошлого года исполнилось сто лет.
Накануне этого события «Час» встретился с крупнейшим благотворителем дивного храма – генеральным директором Рижского транспортного флота Олегом Андреевичем Колосовым и его супругой Эммой Михайловной, чьими заботами и на чьи средства жемчужина гулбенского края засияла во всем своем великолепии.
Колосовы оказались людьми благородными и весьма скромными: пришлось даже приложить усилия, чтобы уговорить их на интервью. Когда я предположила, что через их удивительную историю, возможно, и другие состоятельные люди увидят пример добрых дел, и, быть может, на нашу землю вновь снизойдут такие щедрые покровители, какими когда-то были промышленник Кузнецов и купец Камарин, этот аргумент сработал.
- Расскажите немного о себе, – попросила я Колосовых.
- Вся жизнь у меня связана с морем, – начал Олег Андреевич, – двадцать лет плавал, потом ушел на берег, работал начальником «Запрыбы», а после перестройки возглавил Рижский транспортный флот. Эмма в прошлом инженер-конструктор, сейчас на пенсии. Сын – представитель нашей компании в Греции, живет там с семьей. Дочь 12 лет в Америке. У нас пятеро внуков. Мы всю жизнь были далеки от веры. Жена – крещеная и теперь пришла к Богу, а я так и остался атеистом. Уже поздно менять убеждения…
Дорога к храму
- Как пришло решение поддержать эту церковь?
- Однажды мы прочли в газете заметку о заброшенной церкви в Стамериене, – поясняет Эмма Михайловна. – Решили съездить посмотреть. Приехали в это живописное место, а там – на островке меж трех озер – стоит храм в жутком запустении. Стали его снаружи оглядывать: крыша гнилая, фасад ободранный, а ступеньки так покосились, что идти по ним боязно. Но поразила архитектура. Двери были закрыты, мы зашли в ближайший магазин, спросили, как внутрь попасть. Подъехали Сазоновы, открыли храм, а внутри оказалось еще страшнее: сквозь потолок небо просвечивает, сгнившие балки под куполом вот-вот рухнут, штукатурка кусками отваливается, а вдобавок холод до костей пробирает. И при том иконостас самодельный, бумажный установлен…
Второй раз приехали через неделю, в день рождения князя Александра Невского, чье имя носит храм. Олег без лишних слов вынул деньги на печь и отдал Сазоновым. Через неделю опять поехали – печка уже стоит. Бабулечки подходят, со слезами благодарят. Зацепило нас все это – решили кровлю новую сделать.
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
- А затем понемногу начали фасадом заниматься, – продолжает Олег Андреевич, – пусть бы люди видели, что здесь работа идет, и в меру сил помогали. Пока крышу делали, официальные лица на нас внимания не обращали, а как стал фасад преображаться, тут же пожаловали сотрудники агентства по памятникам: мол, где проект, где то да се? Сразу появился голубой шестигранник – знак того, что церковь представляет собой памятник архитектуры. А где ж раньше были? Или пока разрушается, это не памятник? Теперь пришлось проект согласовывать – все цвета, типы красок, каждую деталь… Нашли строительную фирму Velve AE, реставрация церквей – их профиль. Хозяин фирмы Эгилс лютеранин, его жена католичка – добрые, порядочные люди. Мы нашли общий язык. И пошло, шаг за шагом, общими усилиями…
Красота спасет мир
- Как вы думаете, почему стамериенцам вдруг понадобился храм?
- Все началось с Сазоновых, – говорит Эмма Михайловна. – Они в городке – одни из немногих представителей интеллигенции. Ирина – фармацевт и косметолог, ее муж Саша – в прошлом главный инженер колхоза. Они, как все, были атеистами, а потом через боль и утраты пришли к Богу, теперь – настоящие верующие, осмысленные, много знающие. Когда Ирина рассказывала о себе, все время плакала. И у нее душа за этот храм разрывалась. Первое время прихожан было мало: старушки да несколько семей вроде Сазоновых. А теперь по праздникам не протолкнуться. Перед освящением они свою церковь как невесту убирали-наряжали.
Раньше люди сидели дома, на иконы молились, и только сейчас та самая соборность появляется. Люди тянутся к храму. Как-то папа подвел к нам сына и говорит ему: «Скажи этим людям спасибо!» Когда мы в первый раз приезжали, этот ребеночек еще в коляске сидел. А латыши как рванули в православие! Русская церковь стала центром притяжения для жителей всего Гулбенского района. И крестины здесь уже проходят, и венчания, и отпевания. А всех гостей городка первым делом туда везут. Мы и сами, возвращаясь оттуда домой, говорим друг другу: ну вот, будто душу ополоснули…
- Олег Андреевич, ваши атеистические убеждения позволили вам жертвовать крупные суммы не на филармонию или художественную галерею, а именно на храм. Почему?
- Когда мы узнали историю этой церкви, – говорит он, – узнали о том, что это люди довели ее до такого страшного состояния – и иконы выламывали, и камни в окна бросали, и даже по крестам хрустальным из ружья стреляли, – стало не по себе. Захотелось эту красоту на место вернуть. Может, она кого-то и спасет…
Морское братство
- И потом, есть еще одна причина, – понижая голос, продолжает Колосов, – я хорошо знаю отца Феофана, он служит настоятелем храма под Елгавой. Когда-то мы вместе плавали на одном судне, и для меня он до сих пор Петр Алексеевич Пожидаев. Один из самых образованных священников в Латвии, он окончил Духовную академию в Москве, имеет ученую степень, написал книгу о христианском подвиге архиепископа Иоанна Поммера, недавно причисленного к лику святых.
Словом, в своем служении Богу и людям отец Феофан стал для меня образцом священника. Он сам работяга, и порядки у него, как на судне, капитанские. Очень милосердный, но строгий батюшка. У него на церковной территории большое сельское хозяйство, с которого ежедневно кормится сонм страждущих. Аскет, о своем удобстве не печется, спит как в каюте: узенькая койка, а ноги под стол свисают. Вместо того чтобы справить себе нормальное жилище, Петя богадельню у себя устроил, калек приютил. А во дворе при храме стоит у него памятник погибшим морякам. И вот на этот памятник я впервые жертвовал.
- Жаль, что жертвователей на богоугодные дела у нас еще мало…
- Что ж, этому способствовала вся наша предыдущая бездуховная жизнь, – задумчиво говорит Олег Андреевич. – Многие продолжают считать: раз церковь отделена от государства, пусть и живет сама по себе. Дескать, я же кручусь, а что ж им мешает? Но это в столичных храмах положение получше, а в сельских все на старушках держится. Если и брякнет в банку копеечка, то она и звенит там целый день одна. Мы с женой поездили по Латвии и видели, сколько заколоченных, а когда-то красивейших православных церквей стоит. Целая пачка снимков набралась. Так что богатым людям при желании есть где развернуться.
* * *
Олег Андреевич посадил дерево, вырастил сына, построил дом и… восстановил храм. Такого списка могло бы хватить на несколько жизней, а он за одну успел. На колоколе Александро-Невской церкви в Стамериене отлиты имена супругов Колосовых. Но я думаю, эти имена уже ушли в поднебесье. И останутся в вечности…
Глас народа
Ирина Сазонова, казначей стамериенского Александро-Невского храма:
- В этой истории Олег Андреевич и Эмма Михайловна – самые главные. В свой первый приезд они оставили деньги на церковную печь, во второй – на ремонт крыши, а потом пожертвования потекли рекой. Благодетели наши оплатили наружную и внутреннюю отделку храма, мозаичные окна, плитки для пола, уникальные кресты с инкрустированными кварцевыми стеклами работы Мухинского училища в Санкт-Петербурге, колокола, что в Белоруссии отливали.
Страшно даже подумать, сколько средств сюда вложено! Прихожане наши горячо молятся за здравие этой благородной пары, а бабуленьки в прошлом году на столетии храма Олегу Андреевичу даже руки целовали. Он, хоть и неверующий, а живет по совести – очень порядочный человек.