В конце прошлой недели стартовал фестиваль «Пикуль и Лиепая», организованный Лиепайской русской общиной. После поздравлений от городского руководства и российского консула вдова писателя Антонина Ильинична Пикуль отметила парадокс: наследие Пикуля (1928-1990), переживающее бум популярности в России и во всем русскоязычном мире, в Латвии до сих пор не слишком востребовано.
Пришла пора осознать значение этого писателя
<TABLE WIDTH=270 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Фото автора.
Цветы Антонине Пикуль от Лиепайской думы по поручению мэра вручил депутат Таливалдис Весминьш (Первая партия).«Час» осмотрел беспрецедентную экспозицию, где впервые выставлены личные вещи, материалы из архива и коллекции исторического портрета, и поразился масштабу свершений и личности замечательного писателя, рижанина, российского патриота.
Феномен Пикуля
Через 15 лет после ухода и через 14 после распада СССР Пикуль остается абсолютным лидером исторического жанра. Общий тираж изданий Пикуля за 60 лет с начала творчества превысил полмиллиарда томов (!). Это выводит Пикуля на весьма достойное место и в мировом масштабе, не говоря уже о Латвии. Переводы практически на все языки мира, востребованность на российском экране…
Причина такой популярности коренится как в природе творчества выдающегося исторического романиста, так и в специфике исторического момента, переживаемого сейчас Россией и русскими за ее пределами (а их более 22 миллионов!), да и всем цивилизованным миром. Пикуль всю жизнь пером, как шпагой, сражался с окружавшей его советской действительностью, пытался сквозь заслоны «красной империи» пробиться к той единственной России, где хватало и предательства, и подлости, но находилось место благородству, и офицерской чести, и широкой русской душе.
До Пикуля читающие на русском мальчишки благодаря Александру Дюма зачастую лучше разбирались в перипетиях истории Франции, чем родного края. Пикуль пересказал ключевые события российской истории не менее занимательно, чем Дюма-пэр, и при этом куда точнее с фактами обходился.
Реакция позднего советского официоза на творчество отечественного Дюма отличалась сложным букетом ненависти, приправленной… читательской любовью. Партийные функционеры средней руки могли не раздумывая отправиться во Владивосток, чтобы приобщиться к заветному томику «Слова и дела». Официально придерживавший публикации Пикуля высший эшелон зачитывался его книгами, которые (как и записи Высоцкого) получал по своим каналам.
Особенно сложные времена настали в начале 1980-х. После выхода в «Нашем современнике» романа «У последней черты» (журнальный вариант «Нечистой силы») на пленуме Союза писателей Сергей Михалков топал ногами, а всесильный Михаил Суслов обрушил на автора пушечную критику. По тем временам это означало не просто начальственное неудовольствие – глухую опалу. Публичная полемика была невозможна, оставалось молчать и спасаться работой.
Но когда впадающий в маразм генсек получил на 75-летие четвертую золотую звезду героя, Пикуль пишет историческую миниатюру «Человек известных форм». В ней во всей красе выведена фигура санкт-петербургского градоначальника Николая Васильевича Клегельса (1857-1916). «Понятно, когда полководец, признанный народом, предстает перед нами при всех орденах. Зато страшно смотреть на разжиревшего борова, таскающего на себе пудовый иконостас из орденов…» – такой вот исторический затворник Пикуль.
Как работал Пикуль
Тема нового романа обычно наваливалась, как девятый вал. Когда замысел окончательно созревал, ВП приступал к поиску материала. Черпал его из собранной за долгие годы картотеки и коллекции исторического портрета. Подбирал в богатейшем собрании периодики XIX – начала ХХ века в собственной библиотеке – фильтровал информацию на пожелтевших страницах «Исторического вестника», «Русской старины», «Исторического архива», «Минувшего»…
В библиотеках практически не работал (исключение – ранние писательские годы в Ленинграде). Нужные книги супруга выписывала из библиотек – не только советских, но и иностранных (насколько позволял ее библиотекарский доступ к межбиблиотечному абонементу). Не изучив досконально источники, за работу не садился.
Важной стадией работы было составление «почасовиков» на исторические лица – главных героев его произведений. Есть почасовая роспись жизни героя «Фаворита» князя Григория Александровича Потемкина. Это помогало и в написании романа, и в последующем общении с редакторами издательств. «Например, редактор говорит: а вот историки говорят, что это не так было… А Валентин Саввич достает почасовик и отвечает: нет в тот день именно так все и было», – вспоминает Антонина Пикуль.
Потом дверь рижской квартиры Пикулей закрывалась для посетителей, отключался телефон – начиналась работа. Внешний мир переставал существовать для ВП. Колоссальный материал, накопленный за предварительный период, искал выхода, торопился выплеснуться на бумагу – «события многовековой давности как будто разрывали его», вспоминает Антонина Пикуль.
В этот период даже во время редких прогулок с женой говорили исключительно о работе, а признаком чрезмерной перегрузки были слова: «Сегодня я и во сне писал». Работал каждую ночь – с 10 вечера до 8 утра. Каторжный цикл написания романа обычно длился от трех месяцев до полугода.
Хотя писатель виртуозно владел искусством машинописи, цикл создания романа всегда начинался пером «гусиная шейка», вставленным в ученическую ручку. Он макал его в чернильницу-непроливайку. Считал, что написанный таким образом текст сохраняет энергию авторской мысли.
На недоумение друзей и близких отшучивался: «Вся великая русская литература написана гусиным пером…» Написанное от руки перечитывал. Если удовлетворяло – сразу перепечатывал на машинке. Потом снова правил – и так множество раз. Когда титанический труд-роман заканчивался – снова перечитывал. Последняя правка была при чистовой перепечатке. И все сам – на почтенного возраста печатной машинке, представленной в лиепайской экспозиции.
В самом конце 1989-го супруга решила подарить мужу на Новый год компьютер. Пикуль осмотрел новинку, потом походил по квартире и выдал: «Сама осваивай. Мне это уже ни к чему». Так ни разу и не прикоснулся.
Наш земляк Пикуль
Кроме либавского «Моонзунда», в экранизации которого сыграла великая латышская актриса Вия Артмане, сюжеты из латвийской истории не раз появлялись на страницах произведений Пикуля. Центральное пикулевское историческое полотно «Слово и дело» можно по праву назвать «курляндским романом». Латвийские эпизоды есть в «Каждому свое» и многих исторических миниатюрах. Из крупных произведений на латышский переведены «Битва железных канцлеров» и «Пером и шпагой».
В пикулевской коллекции портретов встречаются десятки исторических деятелей, связанных с историей Латвии.
У входа на рижское Лесное кладбище есть стенд с именами разнообразных деятелей (в том числе и писателей), покоящихся на кладбище. Имя Пикуля пока отсутствует. Видимо, пришло время осознать значение Пикуля для латвийского общества.
Отвечая в 1986 году на вопрос о герое в литературе, писатель сказал: «Необходим сильный, волевой человек, знающий, чего хочет, способный разломать любую стену». К этой рекомендации стоит прислушаться и русским, и латышам – всем нынешним латвийцам, волею истории попавшим в новую историческую эпоху на пространствах ЕС.
Планета Пикуль
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="RIGHT">
Фото автора.
Старенький «Континенталь», на котором были напечатаны все рижские романы Пикуля.Сегодня Валентин Пикуль – это:
- приближающиеся к 30 томам далеко не полные собрания его сочинений, в которые входят более 20 романов и полторы сотни исторических миниатюр;
- более 500 миллионов (!!!) томов суммарного тиража за 60 лет с начала творчества;
- переводы на десятки языков мира, включая арабский, японский и китайский;
- абсолютное доминирование на современном российском экране: еще при жизни автора в 1987 году на «Ленфильме» снят двухсерийный фильм по «Моонзунду», на ведущих телеканалах РФ с неизменным успехом идут сериалы по «Баязету», «Реквиему по каравану PQ-17», «Богатству», «Ступай и не греши» (в телеверсии – «Бульварный роман»), снимается сериал по «Фавориту», на очереди «Пером и шпагой» и «Честь имею»;
- уникальная историческая картотека (более 100 тысяч карточек) и собрание портрета (более 50 000 единиц).
Его именем названы:
- улицы (в Балтийске и Североморске), мемориальные доски украшают дома, где он жил: в Северодвинске (1994) и Санкт-Петербурге (1996);
- библиотеки (в Балтийске и Владивостоке);
- российская литературная премия;
- три российских судна: гражданский сухогруз (спущен на воду в 1994 году, порт приписки Санкт-Петербург), военно-морской тральщик (2000 г., Новороссийск) и пограничный сторожевой корабль (2001 г., Каспийск);
- малая планета, открытая астрономами Крымской обсерватории.